В результате внезапного нападения фашистской Германии войска приграничных округов не успели привести себя в боевую готовность, развернуться и занять предназначенные для них планом прикрытия рубежи обороны.
Сложившаяся неблагоприятная обстановка и тяжелые потери, понесенные советскими войсками в первые дни войны, позволили противнику захватить стратегическую инициативу. Красная Армия вынуждена была вести тяжелые оборонительные бои и отступать в глубь страны.
Запоздалое принятие решения на приведение войск приграничных военных округов в полную боевую готовность, недостаточно продуманная система оповещения, несобранность, а порой и растерянность войск и штабов привели к неорганизованному вводу в действие плана прикрытия.
Запоздалое принятие решения на приведение войск приграничных военных округов в полную боевую готовность, недостаточно продуманная система оповещения, несобранность, а порой и растерянность войск и штабов привели к неорганизованному вводу в действие плана прикрытия.
Оперативное сосредоточение и развертывание войск.
Приведение частей и соединений в полную боевую готовность происходило в сложной оперативно-тактической обстановке и в крайне ограниченные сроки. Наиболее сложные условия создались для соединений, находившихся в первых эшелонах армий прикрытия западных особых военных округов (около 38 дивизии), а для частей, дислоцировавшихся непосредственно у границы и оказавшихся в зоне прицельного артиллерийского огня противника и ударов его авиации, выполнение мероприятий по боевой тревоге проходило в драматической обстановке.
Рушились и горели здания, казармы, штабы управления, военные склады. Гибли солдаты и офицеры. Диверсионные группы противника взрывали и захватывали мосты, разрушали узлы и линии связи.
Большое количество боевой техники не было выведено из парков, где она находилась на хранении (консервации).
Так, 22-я танковая дивизия 14-го механизированного корпуса, дислоцировавшаяся в Южном городке г. Бреста, потеряла от огня противника при выходе из городка большую часть танков, свыше 50% автомобилей, все запасы боеприпасов и горючего, 20% личного состава. Штаб этого корпуса лишился всех средств связи. Артиллерийский обстрел и бомбардировка противника сорвали организованный сбор по тревоге и развертывание частей 28-го стрелкового корпуса, многие из которых находились в самом Бресте. Особенно большие потери понесла 6-я и 42-я стрелковые дивизии. До 50% войск, находившихся в крепости, было выведено из строя. При первом налете авиации противника по штабам 4-й армии и. 10-й авиационной дивизии все документы этих штабов остались под развалинами.
В аналогичных условиях оказались и многие другие части и соединения, находившиеся на направлении главных ударов противника. Так, 48-я стрелковая дивизия, выдвигаясь из Риги к границе под звуки марша, в районе Россияны, “не зная о начале войны, внезапно подверглась удару авиации прорвавшихся войск противника, понесла большие потери и, не дойдя до границы, была разгромлена”. Следует в связи с этим отметить, что грубейшие ошибки в поддержании боевой готовности войск порой граничили с преступлением. Во многих соединениях и в гарнизонах царило ничем не оправданное благодушие. Так, большая часть соединений армий прикрытия не была переведена состояние повышенной готовности. В то же время не все части и подразделения находились в пунктах дислокации: с одними проводились учения, другие находились на сборах, третьи вели инженерные работы, четвертые выдвигались в назначенные им районы. Несмотря на явную угрозу войны, не прекращались отпуска офицеров. Редким исключением являлся перевод офицеров на казарменное положение. Не были осуществлены и другие меры по поддержанию боеготовности. Таким образом, война для советских войск началась в условиях, когда части и соединения продолжали учиться по распорядку мирного времени.
Командир 135-й стрелковой дивизии генерал-майор Ф. Н. Смехотворов вспоминает, что к началу боевых действий саперный и 6 стрелковых батальонов были отправлены на границу для смены работавших там подразделений. Зенитные подразделения полков и дивизий находились в лагерях под Киевом, а артиллерийский полк — на другом полигоне. Все боеприпасы размещались на складах в пунктах дислокации. И когда дивизия 22 июня выдвигалась в лагеря, она была подвергнута ударам авиации противника. В это время не вовремя поступило разработанное в другой обстановке распоряжение: “На провокации не поддаваться, по самолетам не стрелять”.
22 июня штабы армий и корпусов до 5 — 6 ч утра принимали меры по доведению боевого приказа на приведение частей и соединений в боевую готовность. Поднятые по тревоге полки и дивизии под ударами врата делали попытки собраться в районах сбора по тревоге. Обстановка была неясна, данные о противнике отсутствовали. Каждый видел только то, что делалось перед ним.
Преодоление частями, подразделениями нескольких километров для занятия оборонительных полос и укрепленных районов стоило жизни многим бойцам и командирам. Войска вынуждены были вступать в сражение и вести боевые действия без должной артиллерийской поддержки, без противовоздушной обороны, на необорудованной местности. Вышестоящие штабы предполагали, что в районы сбора по тревоге и на рубежи развертывания выходят достаточно боеспособные части. Однако это не соответствовало действительной обстановке. Дивизии и полки имели один боекомплект и одну заправку горючего. Остальные запасы материальных средств хранились на армейских и окружных складах. Части, которые были упреждены противником в развертывании для занятия оборонительных рубежей и полос, вступали в бой с ходу, неорганизованно.
Там, где удалось провести мероприятия по повышению боевой готовности соединений до начала войны (были собраны все части в одном месте или даже выдвинуты на предназначенные им позиции, установлена тесная связь с пограничниками, организовано дежурство ответственных офицеров, приведены в боевое состояние вооружение и боевая техника, усилена охрана всех объектов, отрекогносцированы маршруты выхода по тревоге и т. д.) и за 1,5 — 2 ч до вторжения немецких войск получить сигнал, события развивались по-другому. Войска своевременно покинули места дислокации и организованно вступили в бой. Например, без больших потерь были подняты по тревоге многие части 27, 56, 2, 8, 23 и 86-й стрелковых дивизий ЗапОВО.
В полосе Юго-Западного фронта первыми выступили на оборонительные позиции передовые части 45, 62, 87 и 124-й стрелковых дивизий 5-й армии, 41, 96, 159-й стрелковых и 3-й кавалерийской дивизий 6-й армии, а также 72-й, 99-й стрелковых дивизий 26-й армии.
Частям прикрытия в обычных условиях на боевое развертывание требовалось не менее 6 — 9 ч, из них 2-3 ч — на подъем по тревоге и не менее 4-6 ч — на выдвижение к границе и организацию обороны. Однако 22 июня все это делалось под непрерывными ударами противника с воздуха, поэтому выдвижение частей замедлялось и им пришлось вступать в бой непосредственно с марша.
Там, где противник не проявлял большой активности, например в Одесском военном округе, большинство частей, в том числе из состава 176, 95, 25, 51-й стрелковых и 9-й кавалерийской дивизий, организованно и своевременно покинули городки и заняли оборонительные позиции.
Вторые эшелоны стрелковых корпусов и армий прикрытия выдвигались на предписанные рубежи также под авиационными ударами противника, неся при этом большие потери. Командование армий и фронтов в оперативном развертывании продолжало руководствоваться “красным пакетом”, включавшим план прикрытия, который не был рассчитан на такие условия развертывания вооруженных сил сторон. Через 5—6 ч после начала войны па направлениях главных ударов противника создалась тяжелая обстановка для оперативного развертывания армий прикрытия, однако осознать ее и оценить по-настоящему практически никто не смог. В связи с этим решения на развертывание войск не уточнялись. Между тем в полосе Западного фронта требовалось пересмотреть их коренным образом.
В обстановке, которая не была заранее предусмотрена, выдвижение и сосредоточение войск вторых эшелонов армии прикрытия в соответствии с планами осуществить не удалось. В ряде случаев они были просто сорваны.
Приведение в полную боевую готовность войск вторых эшелонов (резервов) округов проходило в более благоприятных условиях. Однако и здесь сигнал не был своевременно доведен до всех соединений и частей, поэтому некоторые командиры принимали решения на свой страх и риск. Так, командиры 9-го и 19-го механизированных корпусов генерал-майор К. К. Рокоссовский и генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко приводили в боевую готовность части и соединения корпусов исключительно своими распоряжениями.
Выдвижение стрелковых корпусов из второго оперативного эшелона округов (фронтов) началось еще 16 — 18 июня. Война застала их в движении. В то время когда передовые отряды и авангарды ряда соединений уже выходили в районы сосредоточения, другие части только начинали выдвижение. Ввиду того, что в целях достижения скрытности марши совершались только ночью, войска к началу войны находились в 50-200 км и более от назначенных рубежей, и для полного сосредоточения им требовалось еще от 2 до 8 сут. При этом механизированным корпусам требовалось осуществить выдвижение на расстояние от 80 до 500 км.
В предвидении встречи с противником вперед высылались разведывательные органы и отряды обеспечения движения. Вслед за ними двигались передовые отряды силой до полка, за которыми в 20-30 км следовали главные силы.
На 2-е сутки войны вдобавок к имеющимся четырем фронтам директивой наркома обороны был создан Южный фронт и определен его состав. В него вошли формируемые 18-я армия (17-й стрелковый и 16-й механизированный корпуса), 64-я авиадивизия, 88-й истребительный авиационный полк, а также главные силы Одесского военного округа.
В связи с внезапным началом войны оперативные мероприятия во фронтах были оторваны от мобилизационных, поэтому войска выдвигались к границе и вступали в сражение неотмобилизованными, с большим некомплектом личного состава, вооружения и техники, особенно транспортных средств. Более того, обстановка складывалась так, что органы оперативного управления войсками часто не знали состояния их мобилизационной готовности. В этих условиях требовались энергичные и нестандартные действия командующих и штабов.
Начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков вынужден был указать в связи с этим командующему Южным фронтом, что “война ведется не по плану, а по обстановке, которая создается в результате сражений”. Обстановка между тем была далеко не той, какой она представлялась до начала войны. Так, время, которое отводилось для совершения марша в оперативных планах, было рассчитано на условия мирного времени. В реально сложившейся обстановке одна-две дороги, по которым выдвигались корпуса, были, как правило, забиты беженцами. Это приводило к возникновению пробок, перемешиванию подразделений, а в итоге — к потере удобных маршрутов движения. Все это усугублялось неорганизованностью и растерянностью многих солдат и командиров, войск и штабов.
Штаб Северо-Западного фронта ввиду понесенных потерь уже на 5-е сутки войны пришел к выводу, что фронт не способен противостоять противнику. Среди командования возникли раздоры. Член Военного совета корпусной комиссар П. А. Диброва, например, докладывал, что начальник штаба генерал-лейтенант П. С. Кленов вечно болеет, а работа штаба не организована, что командующий фронтом генерал-полковник Ф. И. Кузнецов нервничает. В результате был сделан вывод: “Больше терпеть нельзя”. “Виновники” поражения были легко найдены.
Командиры и штабы не всегда учитывали маршевые возможности войск, которые с началом войны двигались уже не только ночью, но и днем. Личный состав после 40-50 км суточных переходов переутомлялся и, по существу, выходил из строя. Вспоминая это время, Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский пишет: “Совершив в первый день 50-километровый переход, основная часть корпуса, представлявшая собой пехоту, выбилась совершенно из сил и потеряла всякую боеспособность”. Следует также учитывать, что выдвижение частей и соединений, составлявших второй оперативный эшелон (резерв округов), осуществлялось также в условиях полного господства противника в воздухе.
Из-за большого износа техники и слабой организации технического обеспечения с приближением к районам (рубежам) сосредоточения и развертывания участились аварии и поломки машин. Этому способствовало большое утомление водительского состава, который по 2-3 сут не отдыхал, не имея к тому же достаточных навыков в совершении многосуточных маршей. В результате боеспособность соединении терялась еще до подхода к полю боя. Так, наиболее боеспособный 8-й механизированный корпус вступил в бой после совершения 500-километрового марша, потеряв за счет технических неисправностей до 50% боевой техники.
При выдвижении войск вторых оперативных эшелонов информация от вышестоящих штабов почти не поступала, в связи с чем командиры соединений плохо ориентировались в обстановке, особенно в положении дел на флангах. Войсковая разведка действовала слабо, ее организации со стороны общевойсковых командиров должного внимания не придавалось.
Выдвижение и развертывание войск второго стратегического эшелона (по плану 51 дивизия) также происходили в сложной и быстроменяющейся обстановке.
Выдвижение и развертывание войск второго стратегического эшелона (по плану 51 дивизия) также происходили в сложной и быстроменяющейся обстановке.
В целом начальный период войны характерен тем, что шло осмысление событий на фронте вооруженной борьбы, происходила болезненная ломка стереотипов мышления мирной жизни. Армия и страна выходили из шокового состояния, в которое они были введены внезапным и вероломным нападением агрессора, и перестраивались на военный лад.
На 5-е сутки войны советское Главное Командование пришло к окончательному выводу, что основным стратегическим направлением на советско-германском фронте является Западное. Глубокое вторжение противника на этом направлении потребовало внесения существенных изменений в план стратегического сосредоточения и, следовательно, больших перегруппировок войск. Особую роль в их осуществлении сыграл железнодорожный транспорт. Так, 16-я армия 27 июня 1941 г. получила указание Генерального штаба совершить перегруппировку из района Бердичев, Проскуров, Староконстантинов в район западнее Смоленска. К моменту получения задачи 115 эшелонов этой армии уже были выгружены. Несмотря на это, в сложных условиях обстановки перегруппировка армии в новый район предназначения была завершена к 8 июля 1941 г.
Одновременно с этим Главное Командование 26 июня приняло решение перебросить из района южнее Киева в район Витебска 19-ю армию, которая также включалась в состав Западного фронта. Войска армии перевозились 350 эшелонами. К 10 июля, на 10-е сутки передислокации, из их числа в район сосредоточения прибыло только 68 эшелонов различных частей и соединений (управления армии, 24-го и 34-го стрелковых корпусов, 23-го механизированного корпуса, 220-я моторизованная дивизия и часть батальонов и полков 134, 162 и 158-й стрелковых дивизий). Это означало, что ошибки, допущенные Генеральным штабом в оперативном планировании (определение главного удара противника, создание группировки войск, особенно второго стратегического эшелона, и др.), энергично исправлялись в ходе боевых действий.
Кроме указанных мероприятий в период с 27 по 28 июня 1941 г. Ставкой были отданы директивы о выдвижении из внутренних районов страны и с других направлений на Западное до 70 дивизий.
К 10 июля из этого числа соединений в район западнее Смоленска сосредоточились 32 дивизии, 9 дивизий выгружались на железнодорожных станциях, а 29 находились в пути. Прибывшие дивизии были включены в состав 22, 20 и 21-й армий, которые развертывались на рубеже Западная Двина и Днепр. Все 3 армии вошли в состав Западного фронта
22-я армия занимала оборону на рубеже Краслава, исключительно Бешенковичи протяженностью до 200 км силами 8 стрелковых и танковой дивизий (21 танк, 433 орудия). 20-я и 21-я армии завершали выгрузку и выдвигались в назначенные им полосы обороны. При этом 20-я армия (9 стрелковых дивизий и 2 мехкорпуса) занимала оборону по линии Витебск, Богушевск, Орша, Копысь на фронте шириной 110 км, имея в первом эшелоне 5 стрелковых дивизий.
21-я армия развертывалась на восточном берегу р. Днепр от Могилева до Лоева на фронте 140 км (7 стрелковых дивизий и мехкорпус), имея 4 дивизии в первом эшелоне и 3 дивизии — в резерве командующего.
Всего на 10 июля 1941 г. в составе действующей армии находились 134 стрелковые, 39 танковых, 21 моторизованная, 6 кавалерийских дивизий и 4 бригады. Более 90 дивизий из них были укомплектованы личным составом полностью, около 40 дивизий — до 50%, а остальные понесли потери свыше 50%. В резерве Ставки Верховного Командования находились 32 дивизии в составе 16, 24, 28 и 29-й армий.
Боевое развертывание войск, как уже отмечалось, осуществлялось обычно под воздействием противника, особенно под массированными ударами его авиации. Одна часть войск продолжала выдвижение по железной дороге, другая выдвигалась в районы боевых действий своим ходом. Были активизированы диверсионные действия противника в тылу. Это приводило к панике, неразберихе и срыву сроков сосредоточения войск. Войска, прибывающие в первой половине июля из внутренних районов страны, развертывались в основном на тыловых оборонительных рубежах и готовили их к обороне.
Для обеспечения стыка между северо-западным и западным направлениями на рубеже Старая Русса, Осташков приказом Ставки ВК от 12 июля 1941 г. развертывалась 29-я армия, а левее ее, на рубеже Селижарово, Оленино, — 30-я армия. За 30-й армией в районе Торжок, Ржев, Волоколамск, Калинин сосредоточивалась 31-я армия.
На рубеже Белый, Дорогобуж, Ельня, р. Десна до Жуковки к 14 июля 1941 г. заканчивали развертывание 24-я и 28-я армии. За ними, в районе Руза, Можайск, Малоярославец, Наро-Фоминск, сосредоточивалась 32-я армия.
К 14 июля 1941 г. 6 армий (29, 30, 24, 28, 31 и 32-я) были объединены во Фронт резервных армий (в последующем Резервный фронт). Новый фронт получил задачу к исходу 14 июля занять рубеж Старая Русса, Осташков, Белый, Истомино, Ельня, Брянск и подготовиться к упорной обороне.
В дальнейшем обстановка на Западном направлении настолько усложнилась, что в его состав были включены еще три армии (33, 43 и 49-я). Во фронте к концу июля стало около 60 дивизий. 29, 30, 49, 24, 28 и 43-я армии развертывались на рубеже Осташков, Селижарово, р. Днепр, Дорогобуж, Ельня, р. Десна, а 31, 32 и 33-я армии — по линии Калинин, Волоколамск, Малоярославец.
Огромный пространственный размах вооруженной борьбы потребовал в первые два месяца войны дополнительно к плану развернуть 6 фронтовых и свыше 20 общевойсковых армейских управления. Кроме того, развертывались главные командования направлений (Северо-Западного, Западного и Юго-Западного), что заранее не планировалось. Формирование направлений, естественно, проводилось в большой спешке.
Выдвижение и сосредоточение войск в этот период приняли массовый характер, что обеспечивалось интенсивным использованием железнодорожного транспорта. На первом этапе (до 23 июня включительно) районы сосредоточения в большинстве случаев совпадали с районами выгрузки. До 27 июня 1941 г. удаление районов сосредоточения в основном определялось планами стратегического развертывания, с которыми вступили в войну Вооруженные Силы. Однако быстро менявшаяся обстановка вынуждала командование вводить стратегические резервы по частям. Таким образом, стратегическое развертывание приняло сложную форму и охватило огромные пространства Советского Союза.
На южных границах СССР обстановка была весьма сложной, командование округов стремилось по собственной инициативе не только повысить боевую готовность войск, как требовал нарком обороны, но и развернуть войска. Такие действия Наркоматом обороны и Генеральным штабом расценивались как преждевременные. Так, в частности, командующему Закавказским военным округом 2 июля 1941 г. была поставлена задача: “никакими действиями не дать спровоцировать Турцию и Иран на войну с нами”. При этом требовалось донести в Генеральный штаб, на каком основании был введен план прикрытия, и приказывалось немедленно его отменить.
Мобилизация армии и флота проходила также в тяжелых условиях. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. с 23 июня была объявлена мобилизация военнообязанных 14 возрастов (1905 — 1918 гг. рождения) в 14 военных округах из 17. В трех остальных округах — Забайкальском, Среднеазиатском и Дальневосточном — мобилизация была объявлена через месяц особым решением правительства скрытным способом как “большие учебные сборы”.
Оповещение о мобилизации началось в первой половине 22 июня. Общим сигналом для подготовки к ее проведению явилось Заявление Советского правительства по радио в 12 ч дня 22 июня о вероломном нападении фашистской Германии на СССР. Телеграмма об объявлении мобилизации была подписана наркомом обороны 22 июня 1941 г. в 16 ч и сдана на Центральный телеграф Министерства связи в 16 ч 40 мин.
Передала мобилизационной телеграммы во все республиканские, краевые, областные и районные центры, предусмотренные схемой по оповещению мобилизации, заняла 26 мин (с 16 ч 47 мин до 17 ч 13 мин). Оповещение в западных областях Киевского особого военного округа, так же как и почти по всей территории Прибалтийского и Западного особых военных округов, вследствие внезапного нападения противника а действий диверсионно-разведывательных групп было сорвано. Не случайно командование Западного фронта 23 июня 1941 г. запросило штабы 4-й и 10-й армий о месте нахождения Брестского и Белостокского областных военкоматов. В результате мобилизация на территории этих округов проводилась в основном распорядительным порядком.
В некоторых внутренних округах расклейка мобилизационных приказов не проводилась. Оповещение военнообязанных осуществлялось по радио и повестками. Повестки вручали, как правило, представители воинских частей, которые слабо знали местность и населенные пункты. В результате вручение повесток задерживалось, а иногда и срывалось.
Телеграмма об объявлении мобилизации Главным морским штабом была получена в 17 ч 50 мин, и только в 18 ч 30 мин нарком Военно-Морского Флота дал распоряжение о проведении мобилизации. Оповещение на флотах было проведено в относительно короткие сроки (КБФ — 46 мин, ЧФ — 21 мин, СФ — 1 ч 25 мин). Однако и здесь имели место недостатки, в частности в тех звеньях, где система оповещения не была отработана до конца. На Каспийской флотилии по этой причине на вызов личного состава времени было затрачено в два раза больше планируемого. Как положительный факт следует отметить, что к моменту мобилизации флоты были переведены в оперативную готовность № 1, в связи с чем часть мероприятий мобилизационного характера уже была проведена заблаговременно.
Внезапное нападение противника на войска приграничных округов осложнило призыв военнообязанных. Наступление противника протекало настолько стремительно, что на главных направлениях за первую неделю ему удалось продвинуться в глубь страны на 200 км и более. В связи с этим особо сложно проходила мобилизация в районах, которые к этому времени были охвачены боевыми действиями. Практически отмобилизование армии прикрытия во всех особых военных округах было сорвано. Случилось то, о чем передовые советские военные теоретики особо предупреждали перед войной.
В Одесском военном округе отмобилизование войск первого оперативного эшелона вместо 2-3 сут проходило в течение недели. Главной причиной этого явился неорганизованный сбор приписного состава. Там, где сбор удавалось провести в установленные сроки, личный состав из пунктов сбора направлялся в соответствии с мобпланом в воинские части по месту их довоенной дислокации. Однако в большинстве случаев эти места были уже оставлены.
Таким образом, расчеты, которые проводились в мирных условиях, оказались нереальными. Они, как уже указывалось, не учитывали сосредоточение реального противника, что он уже отмобилизован и может начать боевые действия внезапно, обеспечив своим войскам высокие темпы продвижения. Сложившаяся обстановка потребовала от командования западных особых военных округов внесения срочных корректив в мобилизационное развертывание. Так, уже 23 июня ряд военкоматов получил указания от командования Западным фронтом, чтобы в Брестский и Белостокский гарнизоны приписной состав не посылался, а использовался на покрытие некомплекта других частей.
На темпы и качество отмобилизования ряда частей и соединений отрицательно сказался и тот факт, что к началу войны они располагались на большом удалении от районов формирования, так как находились на учениях, окружных полигонных стрельбах, реконструкции железных дорог, строительстве укрепрайонов и т. д.
В некоторых округах (ОдВО, ЛВО, ХВО, ЗапОВО) не была до конца отработана приписка личного состава, особенно формирований Народного комиссариата связи, в результате чего явка отмобилизованных проходила неудовлетворительно и сроки развертывания срывались.
Были случаи призыва по мобилизации забронированных военнообязанных, что также вносило дополнительные трудности в этот процесс.
В создавшейся обстановке перед военкоматами встали сложные задачи по организованному выводу военнообязанных запаса с территорий, находящихся под угрозой оккупации противником. Однако ни заранее разработанного плана, ни опыта организации и проведения таких мероприятий не было. По указанной причине при отходе и совершении маршей возникали большие трудности с питанием, медицинским обслуживанием, управлением. Все это приводило к неорганизованности и большой потере людей.
На территории западных приграничных округов, которая не была охвачена в первые дни боями, мобилизацию удалось в основном провести по плану. В ходе ее было выявлено, что военная подготовка призванных из запаса была слабой. Часть приписного состава прибыла не по назначению. Так, во 2-м корпусе ПВО эта цифра достигла около 30%. Не оправдало себя прибытие приписного состава непосредственно в часть. Это было связано прежде всего с тем, что контроль со стороны военкоматов за явкой приписных военнообязанных затруднялся, а это, в свою очередь, не давало им возможности своевременно принимать меры к розыску появившихся. Так, только в Западном и Киевском особых военных округах не явились в части свыше 200 тыс. человек.
Не были исключением случаи, когда мобилизованные были предоставлены сами себе. Так, в окрестностях г. Гжатск свыше 5 тыс. призванных из запаса около 15 сут не имели никакой задачи и вынуждены были ходить по деревням в поисках пищи. Предусмотренный мобилизационными планами 15-процентный резерв военнообязанных с явкой их непосредственно в часть, как показал опыт, оказался нецелесообразным. Были и парадоксальные случаи, когда некоторые части укомплектовывались сверх штата, в то время как другие соединения и части ощущали острую потребность в военнообязанных.
Наряды по призыву военнообязанных во внутренних округах были в основном выполнены. Однако и здесь имелись существенные недостатки.
Так, в 132-й стрелковой дивизии Харьковского военного округа большой процент приписанных оказался необученным, минометчики заменялись стрелками, вместо радиотелеграфистов приписывались кавалеристы. При убытии частей из внутренних военных округов в приграничные не были оставлены кадры для отмобилизования тылов, имущество в ряде случаев забиралось без расчета, увозились даже мобпланы (63-й стрелковый корпус), что создавало серьезные затруднения в отмобилизовании. Так, отмобилизование частей 63-го, 66-го стрелковых корпусов 53, 154, 117-й стрелковых дивизий производилось облвоенкоматами и райвоенкоматами.
В целом явка военнообязанных была организованной, своевременной и составляла до 97%. Это объясняется высоким политико-моральным состоянием военнообязанных и патриотизмом советского народа. В военные комиссариаты в эти дни поступили сотни тысяч заявлений от граждан о желании добровольно вступить в армию.
От ряда рабочих коллективов, обкомов и горкомов ВКП(б) были предложения о, создании от городов, фабрик и заводов воинских соединений и отдельных частей в целях сохранения лучших традиций советского народа. В короткие сроки были сформированы многие стрелковые дивизии. Так, 332-я дивизия укомплектовывалась жителями г. Иванов, 333-я — Сталинской области, 395-я — г. Ворошиловград, 411-я — г. Харьков, 331-я — г. Брянск и т. д..
По мобилизационному плану на 25 июня формировались 15 запасных стрелковых бригад и 14 запасных полков различного назначения со сроками готовности от М7 до М20, но большая их часть имела готовность на М10.
Особо остро встал вопрос формирования запасных саперных, инженерных и понтонно-мостовых частей. На 29 июня в 16 военных округах формировалось до 30 таких полков и батальонов.
Формирование запасных частей по докладу организационного управления Генштаба в основном шло по плану, но имелись и существенные недостатки в учебной базе, обеспечении личного состава предметами боевого и вещевого имущества. Учеба развертывалась с трудом, нормы питания нарушались. Имелись отклонения и в подборе специалистов.
Анализируя проблемы мобилизации в целом, следует отметить, что в первые месяцы войны вследствие сложной обстановки учетные органы не могли дать сведений, объективно отражавших состояние людских ресурсов, предназначенных на укомплектование войск. Учетные сведения, которые имелись к началу войны, в условиях, когда часть военнообязанных осталась на временно оккупированной противником территории, оказались непригодными для работы по планированию укомплектования Вооруженных Сил. В результате в первые месяцы войны создалось чрезвычайно тяжелое положение с учетом и призывом военнообязанных.
Решительных мер для устранения этого недостатка в начальный период войны принято не было. И только к сентябрю 1941 г. стала перестраиваться вся система учета. В то же время учет военнообязанных, эвакуированных из западных районов в восточные, наладить по-настоящему не удалось. Только в 1942 г. была завершена всеобщая перерегистрация призывников и военнообязанных. Срочное решение этой проблемы диктовалось тем, что Вооруженные Силы несли большие потери.
Расчеты и опыт проведенной мобилизации показали, что для перевода армии и флота на военное время требовалось призвать 4887 тыс. человек. Однако при объявлении мобилизации были призваны военнообязанные 14 возрастов, общая численность которых составила около 10 млн. человек, т. е. почти на 5,1 млн. человек больше того, что требовалось. Призыв такой массы людей не вызывался военной необходимостью и вносил дезорганизацию в народное хозяйство и тревогу в народные массы. Не осознав этого, Маршал Советского Союза Г. И. Кулик предложил правительству дополнительно призвать еще и старшие возрасты (1895 — 1904 гг. рождения), общая численность которых составляла 6,8 млн. человек. В целом с учетом постановления ГКО № 459 от 11 августа 1941 г. Наркомату обороны к концу 1941 г. после отмобилизования было представлено свыше 14 млн. человек из общего мобресурса (32 возрастов) в 20 млн. человек.
Как и предполагалось, крайне плохо проходила поставка по мобилизации механизированного транспорта. Наряды по стране в целом не были выполнены: по поставкам легковых автомобилей — на 30%, грузовых автомобилей — на 15%, тракторов — на 21%.
Главная причина заключалась в неудовлетворительном техническом состоянии до 40% поставляемого транспорта и в отсутствии запасных частей и резины. На сдаточных пунктах скопились тысячи автомобилей и тракторов, нуждавшихся в ремонте. В результате не выдерживались сроки укомплектования, что приводило к задержке погрузки и простоям воинских эшелонов и, следовательно, к срыву графиков железнодорожных перевозок. Так, в СКВО около 20 эшелонов простояли почти сутки из-за несвоевременного прибытия техники.
Были случаи, когда автомобили на сдаточные пункты военкоматов прибывали без горючего или из-за отсутствия его в хозяйствах вовсе не прибывали. Военкоматы чаще всего были не в силах разрешить указанные проблемы, поэтому отправка автомобилей зачастую срывалась. Так, из МВО в ЗапОВО не удалось отправить своим ходом автомобили, на третьи сутки мобилизации была отправлена только четверть автомобилей.
Некомплект грузовых и специальных машин в 43-й танковой дивизии составлял 929 единиц (по штату 1500). Этим количеством транспорта поднять все запасы материальных средств дивизии не представлялось возможным.
В Харьковском военном округе не получила необходимого автотранспорта формировавшаяся там армия. Укомплектование пришлось проводить за счет 7-го автополка, 5-й танковой дивизии и других честей, это в свою очередь усложнило развертывание этих формирований.
Перед военкоматами встал, таким образом, новый и сложный вопрос об организации ремонта мехтранспорта, к которому в мирное время они не готовились. Чтобы решить его, проводилась большая работа по мобилизации с помощью партийных и советских органов людей на быстрый ремонт техники. В короткий срок создавались ремонтные мастерские, которые, как правило, успешно справлялись с поставленными задачами.
Снабжение, имуществом и вооружением было сопряжено также с огромными трудностями. Мобилизационные запасы в основном были сосредоточены в приграничных округах. В сложившейся ситуации большая их часть была уничтожена в ходе боевых действий или же осталась на территории, захваченной противником. По данным Главного артиллерийского управления, из 40 артиллерийских складов, расположенных по линии Ленинград, Нежин, Кременчуг, удалось эвакуировать только 11 (27,5%). К 10 июля противник овладел территорией, на которой размещалось 202 склада (52% складов округов и Наркомата обороны). Были случаи (187-я стрелковая дивизия Харьковского военного округа), когда и к 30 июня части округа были обеспечены имуществом лишь на 50-60%.
Зачастую из-за большой спешки автомобильный транспорт грузился в эшелоны и отправлялся на фронт без водителей и горючего. Но даже в этих случаях эшелоны не доходили до пунктов назначения. В связи с быстрым продвижением противника 1320 поездов (50347 вагонов) с автомобилями простаивали на железных дорогах, в то время как войска оставались без автотранспорта. Так, Южный фронт на 28 июля имел в своем распоряжении только 280 автомобилей.
Резкое изменение обстановки требовало назначения новых пунктов формирования, особенно для частей и учреждений тыла, что затягивало сроки их мобилизационной готовности. В связи с этим формирование железнодорожных, автомобильных, медицинских и других тыловых частей и учреждений не успевало за быстро развертывавшимися событиями на фронтах. Острая потребность в тыловых частях вынуждала направлять их на фронт неукомплектованными, особенно автотранспортом. Недостаточно подготовленными к отмобилизованию своих частей и учреждений оказались некоторые главные и центральные управления. Так, по мобплану на второй день мобилизации надлежало сформировать 100 временных военно-санитарных поездов. Фактически их было подготовлено только 17. Поэтому с 1 июля 1941 г. вышел приказ о начале отмобилизования эвакуационных госпиталей Наркомата обороны и Наркомздрава РСФСР.
В приграничных округах не удалось своевременно осуществить развертывание армейского и фронтового тылов. Слабо укомплектованные тыловые части и учреждения, имевшиеся в дивизиях, армиях и фронтах, не могли выполнить возложенные на них задачи по материально-техническому обеспечению войск. Для подвоза горючего, боеприпасов, продовольствия не хватало транспорта. Местонахождение многих складов не было известно частям и соединениям. Станции снабжения не успели развернуться и организовать свою работу. В связи с этим, например, командующий 3-й армией генерал В. И. Кузнецов 23 июня 1941 г. докладывал командующему войсками Западного фронта: “...деремся без транспорта, горючего и при недостаточном вооружении”.
При мобилизационных перевозках эшелоны с мобресурсами формировались и отправлялись, как правило, с опозданием и нарушением времени, определенного планами. Кроме того, срыв продвижения эшелонов с мобресурсами был обусловлен одновременным движением огромного количества оперативных эшелонов (около 500), не предусмотренных планами перевозок на мобпериод. Начавшиеся большие эвакуационные перевозки, вывод из строя вражеской авиацией железных дорог еще более усложняли весь процесс мобилизационных перебросок.
Следует отметить, что противник упредил советские войска в развертывание примерно на 25 сут, т. е. на то время, которое требовалось для сосредоточения первого и второго стратегических эшелонов Вооруженных Сил на Западном театре военных действий. Потеря времени должна была компенсироваться в условиях активного воздействия противника по коммуникациям и нарушенного, частично или полностью, управления в приграничных округах.
Практика показала, что наверстать упущенное время оказалось невозможно. Таким образом, объективные условия начала войны предопределили исключительно тяжелые условия функционирования всех структурных элементов армии и страны в целом, которые должны были обеспечивать стратегическое развертывание Вооруженных Сил.
Наиболее напряженными днями по погрузке мобресурсов явились первые 2-4 сут мобилизации, а по выгрузке — 4-8 сут. Эти же дни оказались самыми напряженными по пропуску оперативных эшелонов. В это время на дорогах страны находились в движении от 250 до 900 поездов с мобресурсами.
Для захвата железнодорожных и шоссейных дорог противник выбрасывал в тыл советских войск крупные силы десантов и диверсионно-разведывательных групп. В результате в первые же дни войны противник захватил почти все приграничные железнодорожные станции. Обстановка становилась критической. Пропускная способность мощных двухпутных магистралей из-за налетов авиации противника снизилась в 2 раза.
Все это происходило, несмотря на то, что уже на 2-е сутки войны на всех дорогах был введен воинский параллельный график движения поездов, рассчитанный на максимальное использование пропускной способности железных дорог. Часть оперативно-мобилизационных эшелонов вынуждена была разгружаться, не доходя до планируемых пунктов, иногда в других округах и фронтах.
Захват противником в первые же дни войны многих выгрузочных районов, предназначенных для массовой выгрузки войск, повлек за собой частые переадресовки эшелонов. Так, на 14 июля 1941 г. на железных дорогах в районе боевых действии в ожидании разгрузки и переадресовки находилось 465 поездов с общим количеством 27 тыс. вагонов.
В силу сложившейся обстановки приписной состав по межокружным нарядам не доходил до места назначения, передавался на укомплектование других войск. Поэтому на Западный фронт прибыло только 3902 офицера запаса, что составляло 44% от общего числа необходимых ресурсов.
Своевременное прибытие пополнения по межокружным нарядам зависело также и от многих других факторов. В частности, поздние сроки получения планов на межокружные перевозки привели к тому, что в ряде округов призванные военнообязанные находились на станциях в ожидании перевозки по 3-4 сут. Так, в первый же день войны планом Генерального штаба предусматривалось погрузить 3260 эшелонов из них 1500 внутриокружных. Погрузка этих эшелонов должна была закончиться на 10-е сутки мобилизации, а 1760 межокружных эшелонов должны были погрузиться на 21-е сутки мобилизации.
В течение первых 3 сут мобилизации требовалось погрузить до 70% мобилизационных ресурсов по межокружному плану и до 90% по внутриокружному, что составляло в сутки до 850 поездов. До 65% объема перевозок приходилось на 13 наиболее загруженных железных дорог. Общая потребность подвижного состава для оперативных перевози: с 24 июня по 8 июля 1941 г., по расчетам Генерального штаба, должна была составить 262 869 вагонов.
Фронтовые железные дороги, являвшиеся основной базой для стратегического сосредоточения войск, с первых же дней оказались под интенсивным воздействием авиации противника. Особенно сильным ударам подверглись железнодорожные узлы Риги, Вильнюса, Минска, Ровно, Львова, Орши, Могилева, Смоленска, Житомира, Тернополя, Киева и других городов в западной части Советского Союза. Телефонная и телеграфная связь на этих и многих других дорогах была прервана.
Наркому путей сообщения Л. М. Кагановичу в этих условиях казалось, что командование фронтов недостаточно уделяет внимания прикрытию железных дорог от воздушного нападения, а поэтому через своего уполномоченного он в резкой форме потребовал срочно решить вопросы по кардинальному усилению ПВО железнодорожных узлов и мостов.
Большая удаленность складов с имуществом, отсутствие автотранспорта также приводили к задержке отмобилизования ряда стрелковых корпусов и дивизий (например, 41 СК и 69 СК, 233 сд, 229 сд и 235 сд Московского военного округа).
Задержка порожняка в районах выгрузки и использование его для эвакуации населения и огромных запасов имущества, а также потери подвижного состава вызвали в начале июля 1941 г. серьезные затруднения в оперативных и мобилизационных перевозках.
Особо большая нагрузка приходилась на Московский железнодорожный узел. Так, темп перевозок на 27 июня по этому узлу Генеральным штабом был определен в 78 эшелонов в сутки. Однако с 26 по 30 июня недогрузка составила 123 эшелона. В этих условиях в конце июня — начале июля для разгрузки этого узла потребовалось мобилизовать в столице 20 тыс. автомобилей и перебрасывать ежесуточно из Москвы в район Вязьмы до 15 выгружаемых людских эшелонов.
В начале июля 1941 г. в связи с большим скоплением эшелонов и отдельных вагонов, грозящим парализовать работу железных дорог, от Генерального штаба потребовалось принятие срочных мер. Прежде всего начальникам штабов округов и фронтов было приказано в суточный срок освободить от грузов простаивавшие эшелоны. Перегруппировку и сосредоточение механизированных войск и автотранспорта на расстоянии менее 600 км требовалось осуществлять своим ходом. Темп выгрузки соединений на одной станции был определен 4-5 эшелонов в сутки.
Заявки на перевозку грузов следовало представлять в Генеральный штаб не менее как на пятидневку, за 3 сут до начала перевозок. Заявки на срочные перевозки представлялись в управление ВОСО только с разрешения Начальника Генерального штаба или его заместителя.
На автомобильных дорогах обстановка была также крайне сложная. При выдвижении соединении и объединении к фронту происходило перемешивание их с беженцами и тыловыми учреждениями соседей, создавались пробки на дорогах. Обстановка потребовала срочной организации военных дорог, пунктов ремонта техники, а также охраны и регулирования движения на этих дорогах. Там, где решение этих вопросов было организовано плохо, большое количество машин не доходило до пунктов назначения. Ставка ВГК потребовала развернуть густую сеть комендантских постов регулирования, организовать пункты сбора дезертиров.
Среднесуточная погрузка для оперативно-мобилизационных перевозок в июне составила 25983 вагона, а в июле — 15158. Сокращение оперативных перевозок в начале июля 1941 г. объяснялось окончанием массового отмобилизования и в целом завершением стратегического развертывания Вооруженных Сил.
В сложных условиях обстановки благодаря заблаговременной подготовке, а также принятым мерам технического и организационного характера удалось наладить работу железнодорожного и автомобильного транспорта и в основном справиться с массовыми перевозками мобресурсов в начальном периоде войны. В то же время не обошлось без нарушения графиков движения поездов. Основными причинами этого являлись: недостаточно четкое планирование перевозок и отсутствие точных данных у органов управления по перевозкам и потребностям войск; изменение выгрузочных районов и переадресовка частей и соединений в другие районы; интенсивное воздействие на этот процесс противника. С учетом этих обстоятельств, все в большей мере в основу планирования передвижения войск и мобресурсов стал вводиться распорядительный метод.
Большие потери, понесенные советскими войсками в начале войны, вызвали необходимость срочного их восполнения. Эта проблема решалась тремя основными способами: формированием новых войсковых частей и соединений; выводом частей и соединений в резерв Ставки ВГК для переформирования и доукомплектования маршевыми пополнениями из запасных и учебных частей.
Формирование новых соединений, не предусмотренных мобилизационным планом, осуществлялось по решению ГКО или Ставки ВГК. Так, по приказу Ставки ВГК от 29 июня 1941 г. началось формирование 15 стрелковых дивизий за счет войск НКВД, по постановлению ГКО от 8 июля 1941 г. — еще 56 стрелковых, 10 кавалерийских и 25 дивизий народного ополчения, а позднее — еще 85 стрелковых дивизий народного ополчения и 50 отдельных стрелковых бригад. Формирование осуществлялось за счет контингента, поступающего непосредственно из военкоматов или из запасных частей округов. Кроме того, ГКО обязал Наркомат обороны использовать для формирований всех призывников прифронтовых районов, вплоть до 50-летнего возраста. Развертывание большого количества дивизий имело и отрицательные последствия, так как органы управления, части обеспечения и обслуживания развертываемых дивизий поглощали большое количество командного состава, средств транспорта и связи.
В середине июля было принято решение на ликвидацию управлений стрелковых, механизированных, авиационных корпусов. Ликвидация корпусного звена была продиктована большими потерями и нехваткой командных кадров. Существенные изменения происходили также в организационной структуре частей и соединений различных родов войск и видов Вооруженных Сил.
В соответствии с постановлением ГКО от 6 июля 1941 т. на территории Московского и Западного особого военных округов на базе 26-го и 27-го мехкорпусов и ряда других соединении началось формирование 10 танковых дивизий со сроком готовности к 20 июля 1941 г.
По плану МП-41 мобпериод охватывал время с М по М25. Фактически же он завершился за первые 10 сут войны. Тяжелая обстановка, сложившаяся на фронтах, потребовала, начиная с М10, выгружать эшелоны с мобресурсами в новых пунктах и для других получателей. Поэтому погрузка мобресурсов с М10 была прекращена. С этого времени вступал в силу новый план, согласно которому осуществлялись просто оперативные перевозки, производившиеся в целях пополнения фронтов и округов.
К 1 июля намеченные по мобилизации ресурсы в основном были получены. Было призвано 5350 тыс. человек, из них свыше 505 тыс. офицеров запаса. Поставлено из, народного хозяйства 733,2 тыс. лошадей, 234 тыс. автомашин и свыше 31,5 тыс. тракторов.
В итоге мобилизации 1941 г. призвано, поставлено и обращено на укомплектование войск: военнообязанных — 99%, лошадей и обоза — 96%, легковых автомобилей — 66%, грузовых и специальных автомобилей — 82%, гусеничных тракторов — 80% их потребности по мобплану и лимиту изъятия. При этом следует отметить, что в связи с потерей западных областей страны были утрачены большие мобилизационные ресурсы военнообязанных. В ПрибОВО они составили 810 844, в ЗапОВО — 889 112, в КОВО — 1 625 174 и Одесском военном округе — 813 412 человек. Всего было оставлено на временно захваченной противником территории 5 631 600 человек из мобилизационных ресурсов Советского Союза.
Управление оперативно-мобилизационным развертыванием проходило в тяжелых условиях. К началу войны утвержденное положение об управлении Вооруженными Силами на военное время, а также структуры и функции высших органов управления не были отработаны. Организация этих органов, их приспособление к требованиям войны велись в ее ходе. Только в августе 1941 г. на базе организационного управления, управления комплектования и службы войск Генерального штаба создастся Главное управление формирования и укомплектования войск Красной Армии.
Управление мобилизацией в приграничных военных округах в начальный период войны было потеряно. Вышестоящие штабы мобилизационную обстановку на местах в ряде случаев знали плохо. Пункты управления, узлы и линии связи, в том числе и проводные линии Наркомата связи, в первые дни мобилизации в значительной степени были выведены из строя. Противник выделял специальные самолеты для уничтожения телефонно-телеграфных линии связи, особенно в оперативно-стратегическом звене.
В результате этого на вторые сутки войны была прервана телеграфная и проводная связь штаба ПрибОВО со штабами 8-й и 11-й армий, а в ЗапОВО это случилось уже в первые сутки. Разглашение военной тайны носило массовый характер. Часто совершенно секретные сведения передавались открытым текстом. Имелись попытки противника вхождения в радиосети, под видом позывных вышестоящих штабов давать распоряжения, получать разведывательные данные и т. д.
Полевые управления армий первого эшелона вынуждены были руководить оперативным развертыванием, имея лишь один батальон связи вместо положенных по штату полка, двух отдельных батальонов и девяти отдельных рот связи. Фактически отмобилизовался заново армейский тыл.
В таком же состоянии находились полевые управления фронтов. Они также не были укомплектованы и действовали без предусмотренных на военное время частей связи. Фронтовые части связи по мобилизационному плану могли быть готовы к выполнению своих задач не ранее 28 июня 1941 г.
Служебные переговоры, а также разведывательные и тыловые сводки передавались с грубым нарушением СУВ. Нарком обороны требовал добиться краткости и ясности при передаче всех документов.
Централизованного управления по призыву военнообязанных прифронтовой полосы для укомплектования армий прикрытия не было. Штабы приграничных военных округов не были подготовлены для проведения эвакуации мобилизационных ресурсов из угрожаемых зон, поэтому значительная часть их была оставлена на территории, занятой противником. Вследствие тяжелой обстановки учетные органы потеряли контроль за действительным состоянием людских ресурсов.
Таким образом, оперативно-мобилизационное развертывание проводилось в исключительно тяжелых условиях. Этот процесс в приграничных районах был сорван, и поэтому боевые действия велись войсками в основном в штатах мирного времени. Потребовались огромные усилия, воля, стойкость и мужество воинов, чтобы в этих условиях отмобилизовать и развернуть армию и остановить противника.
Мобилизация в ряды Красной Армии проходила с огромным патриотическим подъемом. Каждый военнообязанный рассматривал защиту Отечества как свой священный долг. Это в значительной степени обусловило решение задач стратегического развертывания Вооруженных Сил, несмотря на тяжелые условия.
Источник:Группа авторов 1941 год — уроки и выводы Проект "Военная литература": militera.lib.ru Издание: 1941 год — уроки и выводы. — М.: Воениздат, 1992. Книга на сайте: militera.lib.ru/h/1941/index.html Иллюстрации: нет Источники: Игорь Гальперин (iggalp@rshb.ru); Benny (Benny@favourite.kiev.ua) OCR:Игорь Гальперин (iggalp@rshb.ru); Benny (Benny@favourite.kiev.ua) Корректура: Игорь Гальперин (iggalp@rshb.ru)* Дополнительная обработка: Hoaxer (hoaxer@mail.ru)
| Главная страница | Начало войны | Юго-Западный фронт |
При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!
Copyright © 2003-2009