ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ

Белосток в первые дни войны.

Начальник УНКБ по Белостокской области Бельченко рассказывает:

* Накануне войны связь управлений УНКГБ и погранвойск области с заставами и районными и городскими аппаратами была непрерывной. В ряд пограничных районов выехали руководящие работники, дежурными были назначены ответственные работники, но у многих в глазах можно было еще прочесть:

"А может быть, все это излишне? Может, Германия не нападет на нас?" [124]

21 июня в 24.00 я закончил разговор по телефону с начальниками пограничных райаппаратов НКГБ, с ответственным дежурным по управлению пограничных войск округа и с начальником особого отдела 10-й армии товарищем Лосем. Все были одного мнения - на границе очень неспокойно. Против участка 2-й комендатуры Шепетовского пограничного отряда вечером 21 июня в кустах и посевах ржи в 600 метрах от линии границы отмечалось сосредоточение пехоты, артиллерии и танков противника. О выдвижении гитлеровских войск к границе сообщалось и из других отрядов.

Несколько позже из других погранотрядов доносили, что на сопредельной стороне слышны шумы моторов, усиленный лай собак и другие необычные явления. Я связался по телефону с находившимся в это время в Белостоке секретарем ЦК КП Белорусии товарищем Малиным, с первым секретарем обкома товарищем Кудряевым и доложил об этих данных. Мы с ними условились, что я по телефону переговорю со всеми начальниками районных и городских аппаратов НКГБ и дам указание, чтобы они всю секретную переписку партийных, советских органов и органов госбезопасности упаковали в мешки и направили под охраной в Белосток.

Я поручил своему заместителю А. Ф. Сотикову связаться с командованием погранвойск и порекомендовать им от моего имени сделать то же самое, невзирая на отсутствие указаний по этому вопросу со стороны главка.

Об этом нашем решении и получении данных было доложено по высококачественной связи (ВЧ) руководству НКГБ БССР.

Вполне естественно, всех нас интересовали меры, предпринимавшиеся командованием соединений белостокского направления, а также предпринимаемые командованием соединений Красной Армии. У меня была прямая связь с командующим 10-й армией генералом Голубевым. На мой вопрос: "Какие вы принимаете меры?" - он ответил, что командованию округа доложено об обстановке, соединения армии приводятся в боевую готовность. [125]

Около двух часов ночи меня проинформировали о том, что командующий 10-й армией получил по радио приказ, в соответствии с которым советские воинские соединения занимают боевые рубежи.

Получив эту информацию, я без предварительного звонка буквально ворвался в кабинет генерала Голубева. Я увидел его в полевой форме, с сумкой на боку, в спешке закрывавшего сейф. Нервным, срывающимся голосом генерал сказал мне, что, видимо, начинается война, и посоветовал привести все силы в мобильное состояние, сам же выехал на командный пункт армии.

Заместитель начальника пограничных войск округа комбриг Курлыкин сообщил, что на сопредельной стороне слышен шум моторов. Наши пограничные подразделения продолжали нести усиленную охрану границы, свободные от нарядов пограничники заняли оборонительные рубежи.

Подняв трубку аппарата прямой связи, чтобы поговорить с Минском и доложить об обстановке, я обнаружил, что связь не работает. Это было в третьем часу ночи. Моя попытка связаться по этому же телефону с Брестом и Вильнюсом тоже не имела успеха. Не работала и обычная связь. Как оказалось потом, это был результат действий диверсионных групп противника. Однако связь с райцентрами Августов, Ломжа, Граево и другими пограничными районами еще действовала. Пользуясь этим, я дал указание оперативному составу органов госбезопасности в случае войны выполнять свои задачи в тесном контакте с пограничниками и частями Красной Армии, а также с нашим управлением.

По указанию обкома партии работники всех партийных и советских органов в третьем часу ночи были вызваны в свои учреждения. В управлении мы накоротке провели совещание оперативного состава.

В 3 часа 15 минут 22 июня в небе раздался рев моторов. Над Белостоком завязался ожесточенный воздушный бой. Первые бомбы упали рядом с домами, где располагался штаб 10-й армии и управления НКГБ-НКВД. Стекла в зданиях вылетели, осколка- [126] ми было ранено несколько человек. Гитлеровцы бомбили вокзал и другие объекты, имевшие оборонное значение.

На границе в это время разыгрались трагические события. Первый удар артиллерия и авиация противника нанесли по пограничным заставам, штабам пограничных комендатур и отрядов, узлам связи, резервным частям и подразделениям. Особенно сильному удару подверглись линейные заставы. Большинство зданий было тут же разрушено или охвачено пламенем. Там, где оборонительные сооружения находились в непосредственной близости от застав, пограничники понесли большие потери. Все узлы и линии проводной связи сразу вышли из строя, заставы лишились возможности связаться с командованием. Многие семьи пограничников, находившиеся на заставах, разделили участь воинов.

Из допросов пленных гитлеровских офицеров, участвовавших в боях на границе, и из трофейных документов выяснилась тактика противника в этих первых боях. С началом артиллерийской подготовки нашу границу перешли специальные ударные отряды и разведывательные подразделения, усиленные танками, артиллерией и саперами. Перед ними стояла задача уничтожить советские пограничные заставы. Вслед за ударными отрядами шли танковые и моторизованные части войск первого эшелона.

Гитлеровское командование рассчитывало одним ударом уничтожить наши пограничные заставы. Однако противник встретил упорнейшее сопротивление. Все заставы белостокского направления, как об этом свидетельствуют архивные материалы и рассказы участников боев, к моменту нападения противника заняли свои оборонительные сооружения и в бой вступили организованно. Пограничники ряда застав не только оборонялись, но и переходили в контратаки, наносили противнику чувствительные удары. Ни одна застава не оставила своих позиций без приказа. На ряде участков первые атаки фашистов захлебнулись. [127]

Так, например, 7-я пограничная застава Августовского отряда, заняв оборонительные сооружения, встретила противника организованным огнем. Понеся большие потери, фашисты вынуждены были отойти. Бесстрашно встретили врага пограничники, не дрогнули: открыли огонь из винтовок, пулеметов, пустили в ход гранаты. Комсомолец рядовой Сидоров с 8-й заставы связкой гранат подорвал вражеский танк.

Мужественно сражались пограничники Ломжинского пограничного отряда. 2-я пограничная застава в течение 11 часов отбивала атаки вражеского пехотного батальона. В ходе боя батальон потерял треть своего личного состава.

17-я пограничная застава этого отряда сначала отбила атаку фашистов, а затем сама перешла в контратаку и отбросила врага за линию государственной границы.

Пограничники стояли насмерть. Полностью или почти полностью погиб личный состав застав 1-й и 2-й комендатур Августовского пограничного отряда, 1-й, 2-й и 3-й комендатур Шепетовского пограничного отряда, на участках которых наносили главный удар 8-й, 20-й и 42-й армейские корпуса 9-й полевой немецко-фашистской армии.

Ударные отряды противника намного превосходили наши силы по численности, а заставы на нашей границе не имели ни артиллерии, ни противотанковых средств.

За то время, пока пограничные заставы дрались с превосходящими силами противника, части прикрытия Красной Армии сумели выйти на оборонительные рубежи и на ряде направлений контратаками и контрударами сдерживали рвавшегося вперед врага.

Но, как и на других участках фронта, на белостокском направлении обстановка для наших войск складывалась очень неудачно. Части 10-й армии вынуждены были отступать.

Около 6 часов утра собралось бюро Белостокского обкома партии, на котором наряду с решением других неотложных вопросов было принято поста- [128] новление о создании чрезвычайной комиссии для немедленной эвакуации семей военнослужащих, гражданского населения, а также ценного имущества и секретных документов. Во главе комиссии был поставлен начальник управления НКВД Константин Александрович Фукин.

Назначая Фукина на этот ответственный участок в столь тяжелое время, бюро обкома партии исходило из того, что он старый коммунист и чекист, активный участник Гражданской войны, борьбы с басмачеством в Средней Азии, хороший организатор. Надо сказать, что Константин Александрович оправдал доверие обкома. На этом же заседании бюро обкома предложило управлениям НКГБ и НКВД создать боевые чекистские группы для взрыва и уничтожения оборонных объектов, военных баз и складов в момент вступления врага в город. Это указание обкома чекистами было выполнено. Обстановка в области становилась между тем все более трагической.

В районе Гродно были уже фашисты, с левого фланга Белостокской области также двигались вражеские танки. С большим трудом нам удалось связаться с командующим 10-й армией генералом Голубевым. Он ответил, что противник обходит армию с флангов и оборонять Белосток армия не в состоянии, что у них главная задача - оторваться от нападающих гитлеровских войск и закрепиться на более выгодных рубежах.

В создавшейся обстановке на органы государственной безопасности и милиции была возложена боевая задача - вооружение всех коммунистов, комсомольцев, беспартийного актива, формирование из них отрядов, установление твердого порядка в городе и охрана его, так как воинских частей в городе не было - они ушли на передовые позиции.

Вернувшись в свое управление, я собрал оставшихся на месте сотрудников, выслушал их краткие доклады о новых данных обстановки, полученных от агентуры, от пограничников, с которыми держал непрерывную связь, т. к. их управление дислоцировалось рядом, информировал всех о решениях обко- [129] ма партии, дал дополнительные распоряжения. Окна моего кабинета, как и всех других служебных домов, были замаскированы от проникновения света. Внезапно послышался гул самолетов, и, приоткрыв маскировку, мы увидели, как в небе шел жестокий воздушный бой наших 3 истребителей с немецкой группой, насчитывавшей около 10 самолетов. Тут же, на наших глазах, было сбито 3 немецких самолета. Бой ушел из нашего поля зрения, и судьба наших героев осталась неизвестной.

Наиболее важные в военном отношении объекты Белостока подвергатись ожесточенной бомбардировке, особенно те, где находилось много людей. Бомбы падали рядом с нашими домами, внутрь летели их осколки, оконные и дверные рамы, кирпичи. Четверо сотрудников, стоявших рядом со .мной, получили ранения, а один из осколков пролетел рядом с моей головой и вонзился в шкаф...

Значит, не судьба! Потом подобных случаев было много, к концу войны я был четырежды контужен.

Имея данные о вторжении фашистов, об отступлении наших войск, я сформировал две разведывательно-диверсионные группы во главе со своими заместителями - старшими лейтенантами госбезопасности Юриным и Сотиковым. Они должны были действовать до контрнаступления Красной Армии и очищения от оккупантов нашей земли. Однако это затянулось на долгих 4 года. Я могу вам сказать с уверенностью, что у меня в тот момент не было никаких помыслов о партизанской борьбе.

23 июня бюро обкома партии приняло решение об оставлении города и отступлении в город Волко-выск. На шоссе Белосток - Волковыск мы увидели тяжелую картину: дорога была забита сплошным потоком отступавших наших войск и гражданского населения. Вскоре в небе раздался рев моторов, и на колонны людей обрушился смертоносный груз авиабомб.

В этой до предела накаленной обстановке образец мужества и организованности показали воины-пограничники и сотрудники НКГБ-НКВД. При отходе [130] на Волковыск, а затем на Минск мне не раз приходилось видеть, как воины в зеленых и васильковых фуражках наводили порядок в отступавших колоннах, ликвидировали заторы на дорогах, помогали раненым, подбадривали тех, кто терял уверенность в себе.

Волковыск сильно бомбили. Подъехав к райотделу НКГБ, я увидел, что здание, где он находился, разбомблено. Рядом валялись трупы наших сотрудников. Около здания мы увидели разбросанные секретные документы. Вместе с сопровождавшими меня сотрудниками мы собрали эти документы и сожгли их. Недалеко мы обнаружили бочку с бензином, которым мы заправились, и двинулись дальше.

Так случилось, что белостокская группировка наших войск через некоторое время оказалась в окружении фашистских войск, и почти все время с ожесточенными боями приходилось прорываться на соединение со своими войсками на востоке. В составе этих войск действовали чекисты НКГБ-НКВД Белостокской и других областей оставляемой нами территории.

Вскоре я принял участие в коротком, но ожесточенном бою в качестве старшего оперативного начальника в составе сборной группы пограничников по ликвидации десанта, выброшенного немцами северо-западнее города Зельва.

В ходе боя 50 десантников были уничтожены. Об этом десанте нам сообщили местные жители. Все вооружение противника было захвачено пограничниками.

Источник: Алексей Попов. 15 встреч с генералом КГБ Бельченко. Москва, "Олма-Пресс", 2002