Вот после того, как три дивизии были расстреляны, подобно учебной мишени на полигоне, а немцы уже в 7 часов утра заняли пылающие развалины Бреста, и началась воспетая в стихах и прозе "героическая эпопея обороны Брестской крепости".

...

Авторы сайта: Нам непонятно, почему М. Солонин взял в кавычки фразу - героическая эпопея обороны Брестской крепости. Что, оставшиеся там по независящим от них обстоятельствам бойцы и командиры не проявили героизма? И почему этот героизм не воспеть? Чего плевать в сторону павших? Одно дело - умолчание историков и военных о том, что явилось причиной столь тяжелых потерь, другое дело - подвиг тех, кто до конца выполнил свой долг.

...

Марк Солонин продолжает:

Тут самое время задать извечный российский вопрос - кто виноват?

Крепость, как предмет неодушевленный, никакой роли сыграть не могла. Эта фраза в монографии Сандалова является всего лишь оборотом речи. Роль "ловушки" сыграли решения, принятые людьми. Кто их принимал, когда и, главное, - зачем?

Традиционная советская историография привычно косит под психа: "Было допущено необдуманное размещение..." Это чем же надо было думать, чтобы разместить три дивизии там, где никого и ничего - кроме пограничных дозоров и минных полей - и быть не должно! [179]

Авторы сайта: Нам кажется, что Марк Солонин попал под сильное влияние текстов всем известного господина Резуна-Суворова, и пишет в его манере. "Традиционная советская историография привычно косит под психа"- это букет. Тут вам и обвинение в "совке", и широкий сочный мазок, характерный больше для кисти партполитработника. Хотя вопросы "кто" и "зачем" поставлены совершенно справедливо. По нашему мнению, варианты ответов можно поискать у Юрия Мухина в его "Если бы не генералы", Игоря Пыхалова в его работе "Великая оболганная война", Владимира Шерстнева в его исследовании "Трагедия сорок первого. Документы и размышления". Боимся только, что М. Солонин также отнесет их "традиционным советским историкам" и на этом основании отвергнет их точку зрения и аргументы.

Марк Солонин продолжает:

Для современного читателя уже привычной стала суворовская версия - Сталин готовился к вторжению и поэтому придвинул войска прямо к пограничному рубежу. Но мы не будем спешить соглашаться с этим. Будем думать головой и сравнивать.

Госпиталь 4-й армии был расположен... на острове посреди Буга, то есть даже не у границы, а уже за границей. Это что - тоже для нанесения "внезапного первого удара" так умно придумали?

И неужели Сталин решил завоевать всю Европу силами одной только 22-й танковой дивизии? Смысл вопроса в том, что все остальные шестьдесят танковых и тридцать одна моторизованная дивизии Красной Армии у границы НЕ дислоцировались. Надеюсь, читатель извинит нас за то, что мы не будем оглашать весь список, но даже мехкорпуса первого эшелона перед войной базировались в Шяуляе, Каунасе, Гродно, Волковыске, Белостоке, Кобрине, Ровно, Бродах, Львове, Дрогобыче, Станиславе... На расстоянии от 50 до 100 км от границы. Обстрелять их из пушки на рассвете 22 июня было невозможно в принципе.

Для самых уважаемых мною (т.е. дотошных) читателей готов уточнить, что была еще одна дивизия (41-я тд из состава 22-го МК), которая накануне войны оказалась очень близко, километрах в 12-15, от границы (в городе Владимир-Волынский). Но даже 12 км - это не 3 км. Разница-с точки зрения возможности выхода из-под артогня - огромная. Ранним утром 22 июня командир 41-й тд вскрыл "красный пакет", и дивизия форсированным маршем двинулась по шоссе к Ковелю. В отчете о боевых действиях дивизии читаем: "В 4 часа утра 22.6.41 обстреливалась дальним артогнем противника и в период отмобилизования имела потери 10 бойцов убитыми..." (8)

Самое же главное в том, что дивизии легких танков (а вооружена "брестская" 22-я тд была одними только Т-26) на берегу пограничной реки делать совершенно нечего. Сначала артиллерия должна подавить систему огня противника, затем пехота должна навести переправы и захватить плацдарм на вражеском берегу - и вот только после [180] этого из глубины оперативного построения в прорыв должна ворваться танковая орда. Именно так докладывал высокому Совещанию (в декабре 1940 г.) главный танкист РККА генерал Павлов, именно поэтому в "красном пакете" районом сосредоточения для 22-й тд был указан отнюдь не восточный берег Буга, а деревня Жабинка в 25 км от Бреста! Что же помешало спрятать 22-ю тд в лесах еще восточнее этой самой Жабинки? Уж чего-чего, а леса в Белоруссии хватает. Кто и зачем загнал танковую дивизию в лагерь "на ровной местности, хорошо просматриваемой со стороны противника" ? Кто и зачем запер две стрелковые дивизии в "мышеловку" старинной крепости?

Ответы на эти вопросы начнем собирать - как принято было в стародавние времена - начиная с "нижних чинов".

Е.М. Синковский, накануне войны - майор, начальник оперативного отдела штаба 28-го стрелкового корпуса 4-й армии:

"...командование 28-го СК возбудило перед командованием 4-й армии ходатайство о разрешении вывести 6-ю и 42-ю дивизии из крепости. Разрешения не последовало..." (44)

Ф.И. Шлыков, накануне войны - член Военного совета (проще говоря - комиссар) 4-й армии. Вам слово, товарищ комиссар:

"...мы писали в округ (т.е. командованию ЗапОВО. - М.С.), чтобы нам разрешили вывести из Бреста одну дивизию, некоторые склады и госпиталь. Нам разрешат перевести в другой район лишь часть госпиталя..." (44)

Л.М. Сандалов, накануне войны - полковник, начальник штаба 4-й армии, в своей монографии о боевых действиях армии пишет:

"...настоятельно требовалось изменить дислокацию 22-й танковой дивизии, на что, однако, округ не дал своего согласия..."

Итак, подведем промежуточные итоги. Все осознают ошибочность размещения трех дивизий прямо на линии пограничных столбов. Но - командованию корпуса запрещает вывести дивизии из Бреста командование армии, [181] которому, в свою очередь, сделать это запрещает командование округа. Более того, вокруг вопроса о выводе войск из Бреста идет напряженная борьба: корпус просит разрешения на вывод из крепости всех частей, командование армии просит у штаба округа разрешения на вывод хотя бы одной дивизии...

А что же командование округа?

Д.Г. Павлов, генерал армии, командующий Западным фронтом (особым военным округом), дал на суде следующие показания:

"...еще в начале июня я отдал приказ о выводе войск (подчеркнуто мной. - М.С.) из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате него три дивизии при выходе из города были разгромлены противником..."

А.А. Коробков, генерал-майор, командующий 4-й армией, дал на суде следующие показания:

"...виновным себя не признаю... показания Павлова я категорически отрицаю... Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел..."

Оказавшись плечом к плечу с Коробковым (они сидели на одной скамье подсудимых), Павлов тут же меняет свои показания. Между двумя обреченными генералами происходит следующий диалог:

"Подсудимый Павлов:
- В июне по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.
Подсудимый Коробков:
- Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности..." (67)

Обратите внимание, уважаемый читатель, на то, что является предметом спора и судебного разбирательства. Генералы спорят не о том, были ли приказы Павлова верными, своевременными, эффективными... Они не могут согласиться друг с другом в том, был ли отдан приказ о выводе войск из Бреста или нет: Как такое может быть предметом спора? Даже в детском саду приказы начальницы издаются в письменном виде, фиксируются в журнале, [182] складываются в папочку с тесемками. Приказ штаба Западного Особого военного округа был (или не был) отдан за три недели до начала войны. В абсолютно мирное время. Его что - немецкие диверсанты из сейфа выкрали? И почему это приказ командования округа отдается "через голову" командующего армии непосредственно командиру корпуса? Того самого 28-го СК, командование которого, по свидетельству майора Синковского, не то что приказа, а даже "разрешения на вывод двух дивизий из Брестской крепости не получило"...

Источник: Марк Солонин. 22 июня, или когда началась Великая Отечественная война? Москва, "ЯУЗА", "ЭКСМО", 2006.