ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ

Марк Солонин.

Брестская крепость

Не все так ясно, как кажется, и в истории обороны легендарной Брестской крепости. В своей секретной (до 1988 г.) монографии Сандалов прямо и без экивоков пишет:

"...Брестская крепость оказалась ловушкой и сыграла в начале войны роковую роль для войск 28-го стрелкового корпуса и всей 4-й армии... большое количество личного состава частей 6-й и 42-й стрелковых дивизий осталось в крепости не потому, что они имели задачу оборонять крепость, а потому, что не могли из нее выйти..." (79)

Все абсолютно логично. Крепость так и строится, чтобы в нее было трудно войти. Как следствие, из любой крепости трудно вывести разом большую массу людей и техники. Сандалов пишет, что для выхода из Брестской крепости в восточном направлении имелись только одни (северные) ворота, далее надо было переправиться через опоясывающую крепость реку Мухавец. Страшно подумать, что там творилось, когда через это "иголочное ушко" под градом вражеских снарядов пытались вырваться наружу две стрелковые дивизии - без малого 30 тыс. человек.

Чуть южнее Бреста, в военном городке в 3 км от линии пограничных столбов, дислоцировалась еще одна дивизия: 22-я танковая из состава 14-го МК.

"Этот городок, - пишет Сандалов, - находился на ровной местности, хорошо просматриваемой со стороны противника... расположение частей было скученным... Красноармейцы спали на 3-4-ярусных нарах, а офицеры с семьями жили в домах начсостава поблизости от казарм... По тревоге дивизия выходила в район Жабинки и севернее (т.е. [178] назад от границы! - М.С.).При этом дивизии предстояло переправиться через р. Мухавец, пересечь Варшавское шоссе и две железнодорожные линии... Это означало, что на время прохождения дивизии прекращалось в районе Бреста всякое движение по шоссейным и железным дорогам..."

Разумеется, немцы оценили и полностью использовали предоставленные им возможности. Кроме "собственной" артиллерии 45-й пехотной дивизии вермахта, для обстрела Бреста была выдвинута артиллерия двух соседних (34-й и 31-й) пехотных дивизий, двенадцать отдельных батарей, дивизион тяжелых мортир. Для большего "удобства в работе" немцы подняли в воздух привязные аэростаты с корректировщиками. Шквал огня буквально смел с лица земли тысячи людей, уничтожил автотранспорт и артиллерию, стоявшие тесными рядами под открытым небом. 98-й отдельный дивизион ГТТО, разведбат и некоторые другие части 6-й и 42-й стрелковых дивизий были истреблены почти полностью. 22-я танковая дивизия потеряла до половины танков и автомашин, от вражеских снарядов загорелись, а затем и взорвались артсклад и склад ГСМ дивизии.

Кликните мышкой чтобы увеличить изображение

Вот после того, как три дивизии были расстреляны, подобно учебной мишени на полигоне, а немцы уже в 7 часов утра заняли пылающие развалины Бреста, и началась воспетая в стихах и прозе "героическая эпопея обороны Брестской крепости".

...

Авторы сайта: Нам непонятно, почему М. Солонин взял в кавычки фразу - героическая эпопея обороны Брестской крепости. Что, оставшиеся там по независящим от них обстоятельствам бойцы и командиры не проявили героизма? И почему этот героизм не воспеть? Чего плевать в сторону павших? Одно дело - умолчание историков и военных о том, что явилось причиной столь тяжелых потерь, другое дело - подвиг тех, кто до конца выполнил свой долг.

...

Марк Солонин продолжает:

Тут самое время задать извечный российский вопрос - кто виноват?

Крепость, как предмет неодушевленный, никакой роли сыграть не могла. Эта фраза в монографии Сандалова является всего лишь оборотом речи. Роль "ловушки" сыграли решения, принятые людьми. Кто их принимал, когда и, главное, - зачем?

Традиционная советская историография привычно косит под психа: "Было допущено необдуманное размещение..." Это чем же надо было думать, чтобы разместить три дивизии там, где никого и ничего - кроме пограничных дозоров и минных полей - и быть не должно! [179]

Авторы сайта: Нам кажется, что Марк Солонин попал под сильное влияние текстов всем известного господина Резуна-Суворова, и пишет в его манере. "Традиционная советская историография привычно косит под психа"- это букет. Тут вам и обвинение в "совке", и широкий сочный мазок, характерный больше для кисти партполитработника. Хотя вопросы "кто" и "зачем" поставлены совершенно справедливо. По нашему мнению, варианты ответов можно поискать у Юрия Мухина в его "Если бы не генералы", Игоря Пыхалова в его работе "Великая оболганная война", Владимира Шерстнева в его исследовании "Трагедия сорок первого. Документы и размышления". Боимся только, что М. Солонин также отнесет их "традиционным советским историкам" и на этом основании отвергнет их точку зрения и аргументы.

Марк Солонин продолжает:

Для современного читателя уже привычной стала суворовская версия - Сталин готовился к вторжению и поэтому придвинул войска прямо к пограничному рубежу. Но мы не будем спешить соглашаться с этим. Будем думать головой и сравнивать.

Госпиталь 4-й армии был расположен... на острове посреди Буга, то есть даже не у границы, а уже за границей. Это что - тоже для нанесения "внезапного первого удара" так умно придумали?

И неужели Сталин решил завоевать всю Европу силами одной только 22-й танковой дивизии? Смысл вопроса в том, что все остальные шестьдесят танковых и тридцать одна моторизованная дивизии Красной Армии у границы НЕ дислоцировались. Надеюсь, читатель извинит нас за то, что мы не будем оглашать весь список, но даже мехкорпуса первого эшелона перед войной базировались в Шяуляе, Каунасе, Гродно, Волковыске, Белостоке, Кобрине, Ровно, Бродах, Львове, Дрогобыче, Станиславе... На расстоянии от 50 до 100 км от границы. Обстрелять их из пушки на рассвете 22 июня было невозможно в принципе.

Для самых уважаемых мною (т.е. дотошных) читателей готов уточнить, что была еще одна дивизия (41-я тд из состава 22-го МК), которая накануне войны оказалась очень близко, километрах в 12-15, от границы (в городе Владимир-Волынский). Но даже 12 км - это не 3 км. Разница-с точки зрения возможности выхода из-под артогня - огромная. Ранним утром 22 июня командир 41-й тд вскрыл "красный пакет", и дивизия форсированным маршем двинулась по шоссе к Ковелю. В отчете о боевых действиях дивизии читаем: "В 4 часа утра 22.6.41 обстреливалась дальним артогнем противника и в период отмобилизования имела потери 10 бойцов убитыми..." (8)

Самое же главное в том, что дивизии легких танков (а вооружена "брестская" 22-я тд была одними только Т-26) на берегу пограничной реки делать совершенно нечего. Сначала артиллерия должна подавить систему огня противника, затем пехота должна навести переправы и захватить плацдарм на вражеском берегу - и вот только после [180] этого из глубины оперативного построения в прорыв должна ворваться танковая орда. Именно так докладывал высокому Совещанию (в декабре 1940 г.) главный танкист РККА генерал Павлов, именно поэтому в "красном пакете" районом сосредоточения для 22-й тд был указан отнюдь не восточный берег Буга, а деревня Жабинка в 25 км от Бреста! Что же помешало спрятать 22-ю тд в лесах еще восточнее этой самой Жабинки? Уж чего-чего, а леса в Белоруссии хватает. Кто и зачем загнал танковую дивизию в лагерь "на ровной местности, хорошо просматриваемой со стороны противника" ? Кто и зачем запер две стрелковые дивизии в "мышеловку" старинной крепости?

Ответы на эти вопросы начнем собирать - как принято было в стародавние времена - начиная с "нижних чинов".

Е.М. Синковский, накануне войны - майор, начальник оперативного отдела штаба 28-го стрелкового корпуса 4-й армии:

"...командование 28-го СК возбудило перед командованием 4-й армии ходатайство о разрешении вывести 6-ю и 42-ю дивизии из крепости. Разрешения не последовало..." (44)

Ф.И. Шлыков, накануне войны - член Военного совета (проще говоря - комиссар) 4-й армии. Вам слово, товарищ комиссар:

"...мы писали в округ (т.е. командованию ЗапОВО. - М.С.), чтобы нам разрешили вывести из Бреста одну дивизию, некоторые склады и госпиталь. Нам разрешат перевести в другой район лишь часть госпиталя..." (44)

Л.М. Сандалов, накануне войны - полковник, начальник штаба 4-й армии, в своей монографии о боевых действиях армии пишет:

"...настоятельно требовалось изменить дислокацию 22-й танковой дивизии, на что, однако, округ не дал своего согласия..."

Итак, подведем промежуточные итоги. Все осознают ошибочность размещения трех дивизий прямо на линии пограничных столбов. Но - командованию корпуса запрещает вывести дивизии из Бреста командование армии, [181] которому, в свою очередь, сделать это запрещает командование округа. Более того, вокруг вопроса о выводе войск из Бреста идет напряженная борьба: корпус просит разрешения на вывод из крепости всех частей, командование армии просит у штаба округа разрешения на вывод хотя бы одной дивизии...

А что же командование округа?

Д.Г. Павлов, генерал армии, командующий Западным фронтом (особым военным округом), дал на суде следующие показания:

"...еще в начале июня я отдал приказ о выводе войск (подчеркнуто мной. - М.С.) из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате него три дивизии при выходе из города были разгромлены противником..."

А.А. Коробков, генерал-майор, командующий 4-й армией, дал на суде следующие показания:

"...виновным себя не признаю... показания Павлова я категорически отрицаю... Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел..."

Оказавшись плечом к плечу с Коробковым (они сидели на одной скамье подсудимых), Павлов тут же меняет свои показания. Между двумя обреченными генералами происходит следующий диалог:

"Подсудимый Павлов:
- В июне по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.
Подсудимый Коробков:
- Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности..." (67)

Обратите внимание, уважаемый читатель, на то, что является предметом спора и судебного разбирательства. Генералы спорят не о том, были ли приказы Павлова верными, своевременными, эффективными... Они не могут согласиться друг с другом в том, был ли отдан приказ о выводе войск из Бреста или нет: Как такое может быть предметом спора? Даже в детском саду приказы начальницы издаются в письменном виде, фиксируются в журнале, [182] складываются в папочку с тесемками. Приказ штаба Западного Особого военного округа был (или не был) отдан за три недели до начала войны. В абсолютно мирное время. Его что - немецкие диверсанты из сейфа выкрали? И почему это приказ командования округа отдается "через голову" командующего армии непосредственно командиру корпуса? Того самого 28-го СК, командование которого, по свидетельству майора Синковского, не то что приказа, а даже "разрешения на вывод двух дивизий из Брестской крепости не получило"...

Источник: Марк Солонин. 22 июня, или когда началась Великая Отечественная война? Москва, "ЯУЗА", "ЭКСМО", 2006.

Главная страница     Начало войны     Западный фронт.     Назад в раздел


При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009