В Москве более реально, чем в Минске, оценивали обстановку и не верили уже докладам командующего и оперативным сводкам штаба фронта. В 5 часов утра 26 июня Тимошенко вновь позвал к аппарату "Бодо" Павлова.

"Тимошенко: Кратко, что имеете о действиях (войск)?

Павлов: Примем все меры для практического проведения вашей директивы в жизнь"

Примерно в это же время, по воспоминаниям Щербакова, генерала по особым поручениям у Ворошилова, дважды звонил Павлову Сталин. Командующий фронтом заверил и его, что примет все меры к отводу войск на восток и защите столицы Белоруссии. Тем не менее Сталин, сильно нервничавший и не доверявший уже Павлову, решил направить к нему Ворошилова с целью на месте разобраться в обстановке и оказать помощь командующему фронтом. Утром 27 июня Ворошилов прибыл на командный пункт Западного фронта, находившийся уже в лесу, в районе Могилева, на восточном берегу Днепра. членом Военного совета фронта, они в тот же вечер решили вопрос о созда- [283] нии диверсионных групп в составе 15-20 человек для действий на. коммуникациях противника.

В соответствии с директивой Военного совета фронта, вечером 26 июня войска 3-й и 10-й армий начали отход на восток. Из-за перебоев в работе средств связи многие командиры соединений получили приказ лишь спустя сутки. Для отвода войск двух армий оставалась узкая полоса местности шириной до 60 км с небольшим количеством грунтовых дорог. Движение по ним после прошедших сильных дождей было сопряжено с большими трудностями, которые усугублялись непрерывными налетами немецкой авиации. Из-за недостатка автотранспорта и горючего войскам не удавалось оторваться от наседавшего противника, поэтому они были вынуждены вести напряженные арьергардные бои, в то время как на флангах фронт все дальше откатывался на восток.

Немцы стремились как можно скорее выйти к Минску и замкнуть кольцо окружения. Первыми к Минскому УРу "утром 26 июня вышли передовые отряды группы Гота. Навстречу им поспешно выдвигались резервы фронта, объединенные в 13-ю армию под командованием генерал-майора П.М. Филатова. Натолкнувшись на упорное сопротивление, Гот направил свои тапки в обход Минска с северо-востока.

Воздушная разведка вскрыла эти колонны на марше. Генерал Климовских от имени Военного совета срочно сообщил Тимошенко, что до 1000 танков обходят Минск, а противодействовать им фронту печем. Для срыва наступления немецких танков председатель Ставки решил использовать авиацию резерва Главного командования. В 15 часов 26 июня он приказал командирам 3-го и 1 -го авиакорпусов полковнику Н.С. Скрипко и генералу В.И. Изотову непрерывными налетами целых полков днем и ночью бомбить с высоты 400 м танки противника, не допуская их переправы через Днепр.

В соответствии с приказом Тимошенко два этих авиакорпуса, на вооружении которых были в основном большие, тяжелые и очень тихоходные самолеты ТБ-3, а также бомбардировочные авиационные дивизии фронтового подчинения, с 26 июня наносили удары по танковым колоннам противника, действуя без прикрытия истребительной авиацией. Наши летчики показали в июньские дни многочисленные примеры беззаветного служения отечеству. 26 июня бессмертный подвиг совершил командир эскадрильи 42-й авиадивизии капитан Н.Ф. Гастелло, направив свой горящий бомбардировщик на колонну вражеских машин.

К сожалению, не имея прикрытия, наши бомбардировочные соединения несли очень большие потери. Будучи в эти дни на Западном фронте, писатель К.М. Симонов был очевидцем этого.

"И здесь я стал свидетелем картины, которой никогда не забуду, - свидетельствует он. - На протяжении десяти минут я видел, как "мессершмитты" один за другим сбили шесть наших ТБ-3. "Мессершмитт" заходил ТБ-3 в хвост, тот начинал дымиться и шел книзу. "Мессершмитт" заходил в хвост следующему ТБ-3, слышалась трескотня, потом ТБ-3 начинал гореть и падать. Падая, они уходили очень далеко, и черные высокие столбы дыма стояли в лесу по обеим сторонам дороги"

Так плачевно заканчивали свое существование к началу июля наши дальнебомбардировочные авиационные корпуса.

Оценив сложившуюся к исходу 25 июня обстановку, Сталин пришел к выводу, что контрнаступление в этих условиях не удастся осуществить. К нему нужно тщательно подготовиться, исправив предварительно положение на Западном фронте. Чтобы выполнить эту задачу, он решил отозвать в Москву из Юго-Западного фронта Жукова. Утром 26 июня он позвонил в Тернополь, пригласил его к аппарату и сказал:

"-На Западном фронте сложилась тяжелая обстановка. Противник подошел к Минску. Непонятно, что происходит с Павловым. Маршал Кулик неизвестно где. Маршал Шапошников заболел. Можете вы немедленно вылететь в Москву?

- Сейчас переговорю с товарищами Кирпоносом и Пуркаевым о дальнейших действиях и выеду на аэродром" ответил Жуков".

Источник: В.А.Анфилов, Ф.И.Голиков. Загадка 1941 года. О войне под разными ракурсами. Москва, "Вече", 2005