ВЕНГРИЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В решающих сражениях на заключительном этапе войны действиям войск 2-го и 3-го Украинских фронтов, последовательно наносивших врагу поражения невиданных размеров, Верховное [409] Главнокомандование отводило важнейшую роль. В то время как центральная группировка советских войск била врага на берлинском берлинском направлении прямо по голове, эти фронты, образно выражаясь, гигантским оперкотом наносили удар в самое сердце фашистской Германии. Действия центральной группировки находились в прямой зависимости от того, как успешно будут продвигаться войска 2-го и 3-го Украинских фронтов на венском и брно-пражском направлениях. Именно поэтому Ставка Верховного Главнокомандования, несмотря на крайнюю усталость войск Украинских фронтов, требовала от них как можно быстрее подготовить и начать новые наступательные операции.

Уже 17 февраля, на четвертый день после падения Будапешта, еще не подведя окончательных, итогов свершенному, фронты начали подготовку стремительного удара на Вену.

Медлить было нельзя. Сама стратегическая обстановка требовала дальнейших решительных действий на юге. Дело в том, что к тому времени (в январе 1945 г.) советские войска взломали сильную, заблаговременно подготовленную оборону противника на фронте в 1200 км и продвинулись па 270 км от границ Восточной Пруссии до Вислы в ее нижнем течении, с Магнушевского и Пулавского плацдармов на Висле южнее Варшавы до нижнего течения Одера - на 570 км и с Сандомирского пладцарма на Висле до среднего течения Одера - на 480 км. Успешно вели наступление наши войска и в Карпатах.

В результате январского наступления были полностью освобождены Польша и часть Чехословакии, нанесен тяжелый удар фашистским войскам в Восточной Пруссии. Остатки этих войск оказались отрезанными от основных сил германской армии и прижаты к морю. Под угрозой ударов советских войск оказались центральные, жизненно важные районы Германии и ее столица Берлин.

Начиная с февраля, советские войска провели ряд наступательных операций, целью которых было расширение фронта и улучшение исходного положения наших войск, вышедших к Одеру, а также ликвидация угрозы возможных ударов противника в Восточной Померании.

В результате этих операций войска 2-го и 1-го Белорусских фронтов разгромили вражескую группировку войск в Восточной Померании и очистили от противника побережье Балтийского моря от устья Вислы до Одера. Войска правого крыла 1-го Белорусского фронта к этому времени вышли на Одер, а войска 2-го Белорусского фронта вели бои с целью ликвидации плацдармов противника, оставшихся на восточном берегу Одера, а также за расширение и объединение наших плацдармов на западном его берегу. К концу марта в районе Кюстрина был создан плацдарм, обеспечивавший развертывание крупной группировки советских войск на берлинском направлении. [410]

В феврале войска правого крыла 1-го Украинского фронта перешли в наступление с захваченных ими плацдармов на западном берегу Одера. Наступая в тяжелых условиях лесисто-болотистой местности и весенней распутицы, они вышли на восточный берег реки Нейсе, заняв выгодное положение для удара на Берлин с юго-востока. Вслед за этим 1-й Украинский фронт провел наступление на оппельнском направлении, в результате которого была уничтожена значительная группировка противника.

В условиях повсеместных наступательных действий приступили к подготовке удара на Вену войска 2-го и 3-го Украинских фронтов.

Этот удар находился в тесной взаимосвязи с операциями центральных фронтов и, как уже было сказано, во многом определял их успех. Выход советских войск на подступы к Южной Германии создавал угрозу группировке немецко-фашистских войск в Югославии и мог ускорить капитуляцию немецких войск в Северной Италии.

Какое положение занимали к этому времени наши Украинские фронты? Войска центра и левого крыла 2-го Украинского фронта, т. е. 53-я и 7-я гвардейская общевойсковые и 6-я гвардейская танковая армии, ко второй половине февраля вели бои севернее Дуная на рубеже Левице, Каменица на Гроне. Частью сил фронт удерживал плацдарм на западном берегу реки Грон в районе Не-мецки-Сельдин. На правом крыле фронта действовали 40-я армия, конно-механизированная группа генерала И. А. Плиева, 1-я и 4-я румынские армии.

46-я армия 2-го Украинского фронта и войска 3-го Украинского фронта, в состав которого входили 4-я гвардейская, 26-я, 57-я и 1-я болгарская армии, вели бои на рубеже восточнее Эстергома, Мань, Гант, юго-западный берег оз. Веленце, северо-восточный берег Балатона, Бабоча и далее по северному берегу реки Драва до Торяпца. Левее действовали войска Народно-освободительной армии Югославии.

По ту сторону линии фронта располагались 8-я немецкая армия, армейская группа "Балк" в составе 6-й немецкой, 3-й венгерской армий и 2-я немецкая танковая армия. Все эти объединения входили в группу армий "Юг". Перед 1-й болгарской армией, оперативно подчиненной 3-му Украинскому фронту, и югославской армией действовали войска из немецкой группы армий "Е".

Так выглядело положение сторон на южном крыле советско-германского фронта, когда Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед войсками, находившимися в Венгрии, задачу - провести наступательную операцию на венском направлении. Целью операции, как свидетельствует директива Ставки от 17 февраля, был разгром группы армий "Юг" и выход на подсту [411] пы к Южной Германии. По замыслу Ставки, фронты наносили мощные сходящиеся удары: 2-й Украинский - через Братиславу, а 3-й Украинский - севернее Балатона, в охват Вены с юга.

Уже заработали штабы и легли на карты красные стрелы нетерпеливо ожидавшегося движения вперед многотысячных войск, уже пополнялись наши войска техникой, боеприпасами, горючим, продовольствием и представители фронтов принимали в свой состав новые соединения: 17 февраля из резерва Ставки в распоряжение командующего 2-м Украинским фронтом для использовании в Венской операции была передана 9-я гвардейская армия генерала В. В. Глаголева, располагавшаяся юго-восточнее Будапешта, а 20 февраля в оперативное подчинение фронта перешли Дунайская военная флотилия и 83-я отдельная бригада морской пехоты. 15 марта фронты должны были обрушиться на врага.

И вот в этой обстановке нашей разведке стало известно о сосредоточении крупных сил противника в районе Балатона. Полученные из различных источников сведения начали складываться в систему, обрастать новыми подтверждениями. Было совершенно ясно: слово "Балатон" будет часто упоминаться в оперативных сводках. Из района оз. Балатон враг готовил сильное контрнаступление.

Это соображение сразу же подтвердилось новыми фактами. 17 февраля немецко-фашистское командование решило прощупать прочность наших боевых порядков; крупная группировка противника, насчитывавшая около 400 танков и штурмовых орудий, из района Комарно нанесла неожиданный и весьма ощутимый удар по войскам 7-й гвардейской армии, занимавшим плацдарм на реке Грон.

На следующий день обстановка здесь еще более усложнилась: левый фланг армии оказался под угрозой окружения. В ночь на 19 февраля командарм приказал своим левофланговым дивизиям отойти. Через несколько дней вражеская группировка, наращивая усилия, вообще оттеснила соединения 7-й гвардейской армии с занимаемого ею плацдарма на восточный берег Грона. Судя по всему, противник решил задержать продвижение наших войск в юго-восточных районах Чехословакии.

Пришлось принимать спешные меры для "обезвреживания" комарненской группировки врага. Командующий 2-м Украинским фронтом Р. Я. Малиновский перебросил в полосу 7-й гвардейской армии ряд соединений, и противник вскоре прекратил попытки к дальнейшему наступлению.

Однако он успел преподать нам хороший урок. Кое-кто из командующих армиями слишком упивался победами и, не ожидая от противника активных противодействий, забывал об организации надежной обороны. Подобная беспечность на фронте нетерпима, и неприятности, связанные с ударом комарненской группировки врага,- лишнее тому свидетельство. [412]

Обстановка сложилась довольно своеобразная. В то время как на левом фланге войска 2-го Украинского фронта были потеснены противником, действовавшие в центре и на правом фланге 40-я и 53-я армии, румынские соединения, конно-механизированная группа генерала И. А. Плиева на сотню километров продвинулись в северо-западном направлении. Наши воины шли по Чехословакии, встречаемые ликованием ее народа. Один за другим оставляли гитлеровцы разбитые, разграбленные, но сохранившие свою несказанную славянскую прелесть города - Рожнява, Плешивец, Иелшава (Елыпава), Ождяны, Добшина, Брезно... Это напоминало наступление на Правобережной Украине. Глубокий снег, к тому же начавший подтаивать, делал наше продвижение неимоверно трудным. Но люди шли, сделав невозможное возможным, как уже не раз на протяжении всей войны.

В боях за плацдарм на реке Грон было установлено, что в ударе, нанесенном противником по войскам 7-й гвардейской армии, участвовал 1-й танковый корпус, входивший в состав 6-й танковой армии СС. Стало быть, она была переброшена из Арденн на Восточный фронт! Это было открытие не из приятных. Пользуясь пассивностью англо-американских войск, немецкое командование усилило войска, противостоящие Советским Вооруженным Силам.

СССР, разумеется, знал о причинах такой пассивности своих союзников. "Пусть больше льется крови немцев и русских...",- эта фраза слишком часто повторялась в высших кругах американского и английского военного командования.

Когда полыхал пожар войны, наши союзники, конечно, боялись открыть свои подлинные интересы и пытались делать хорошую мину при плохой игре. 20 февраля начальник штаба американской армии Д. Маршалл, как бы делая нам одолжение, сообщил начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу армии А. И. Антонову, что немцы готовятся к контрнаступлению и создают на Восточном фронте две группировки: одну - в Померании для удара на Торунь, а другую - в районе Вены и Моравска-Остравы для наступления в направлении Лодзи. Кстати, Д. Маршалл не скрывал, что в южную группировку врага входила 6-я танковая армия СС. Такие же сведения были получены и от английского командования.

Однако важность и правдоподобность этих сведений были сущей видимостью. Наша Ставка располагала более достоверными данными о намерениях немецко-фашистского командования. Эти намерения сводились к тому, чтобы силами крупной группировки, сосредоточившейся в районе оз. Балатон, нанести сильный удар по войскам 3-го Украинского фронта, которые действовали юго-западнее Будапешта. Генерал Антонов вполне естественным [413] тоном назидания отвечал своему американскому коллеге: "Не исключена возможность, что некоторые источники этой информации имели своей целью дезориентировать как Англо-Американское, так и Советское командование и отвлечь внимание Советского командования от того района, где готовилась немцами основная наступательная операция на Восточном фронте".

В начале марта данные, которыми располагало советское командование, полностью подтвердились. Гитлеровские генералы действительно сосредоточивали против 3-го Украинского фронта крупные силы. Несмотря на строжайшую маскировку перегруппировки вражеских войск, она была раскрыта. Мы смогли даже определить приблизительный срок перехода гитлеровцев в наступление. Ясны были и цели. Основная задача плана противника заключалась в том, чтобы стремительными ударами отбросить наши войска за Дунай, надолго лишить их боеспособности, а самим закрепиться по всему дунайскому побережью.

Спрашивается, почему гитлеровцы, невзирая на пожар в собственном доме, продолжали с таким упорством защищать венгерский плацдарм и даже перебрасывали сюда отборные дивизии с угрожаемых им участков фронта? В планах немецкого командования венгерский плацдарм играл особую роль. Этот плацдарм был важен для фашистской Германии не только тем, что отсюда немцы получали сотни тысяч тонн бокситов, стали, надьканижскую нефть и другие нужные им сырьевые и промышленные материалы. Он был важен и потому, что через Западную Венгрию проходили основные пути в Австрию и Южную Германию. Мы уже говорили о том, что Австрия располагала высокоразвитой индустрией. Она имела крупную сталелитейную и машиностроительную промышленность, мощные доменные печи и прокатные станы, автомобильные и оружейные заводы, химическую промышленность и промышленность боеприпасов.

Богатые залежи железной руды в Штирии давали немцам ежегодно до 4 млн. тонн сырья. Многие остродефицитные материалы, такие, как магнезит, свинец, цинк, Германия также получала из Австрии. Кроме того, противник перевел в Австрию значительную часть предприятий собственной военной промышленности, спасая их от бомбардировок англо-американской и советской авиации. По данным швейцарской печати, в Австрии работали авиационные заводы Хейнкеля и Хейншеля, Юнкерса и Мессершмита, часть заводов Крупна и химического концерна "И. Г. Фарбенин-дустри".

Нельзя было снять со счетов и следующую важную деталь. За два предшествовавших балатонским событиям месяца, в результате успешного наступления войск 1-го, 2-го и 3-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов, противник был выбит из Восточной [414] Пруссии, Силезии, Бранденбурга и Померании - экономически и стратегически важных районов Германии. Тем самым противник потерял 40% добычи угля, половину добычи свинца, миллионы тонн железной руды, крупнейшие металлургические и металлообрабатывающие предприятия, предприятия искусственного горючего и синтетического каучука.

Создалось такое положение, что для немецко-фашистского командования территория самой Германии была уже менее ценной, нежели чужие территории. Уходя в горную часть Германии, враг тешил себя надеждой удержаться там, а также в Австрии, в западной части Чехословакии, в Венгрии и в северной части Италии. Ближе к этому району переместились центры врага. Столица Германии была перенесена в Мюнхен, а ставка Гитлера- в район Зальцбурга. По мнению немецкого командования, успешные действия германских войск против Красной Армии в Венгрии должны были способствовать тому, чтобы англичане, высадившиеся в Греции и развязавшие там гражданскую войну, закрепились на Балканском полуострове и "сцепились" с русскими. После проведения операции гитлеровцы предполагали быстро перебросить танковые войска из Венгрии на центральный участок советско-германского фронта и улучшить свои позиции на берлинском направлении.

Словом, у немецко-фашистского командования были веские причины любой ценой удержаться в Венгрии. Еще 23 января 1945 г. на совещании в ставке Гитлер говорил: "Первостепенное значение имеют венгерские нефтеносные районы и венские нефтяные источники, так как без этой нефти, которая нам дает 80 процентов нашей нефтедобычи, мы не можем продолжать войну". Гудериан так комментировал решение Гитлера о контрнаступлении у оз. Балатон: "Теперь, после выхода из строя наших заводов горючего и смазочных материалов, командование располагало лишь нефтяными месторождениями в Цистердорфе (Австрия) и в районе оз. Балатон (Венгрия). Это обстоятельство до некоторой степени объясняет, почему Гитлер принял решение перебросить основные силы, которые удалось снять с Западного фронта, в Венгрию, чтобы удержать в своих руках последние районы добычи нефти и венгерские нефтеочистительные заводы, одинаково важные для производства продукции, необходимой для бронетанковых войск и военно-воздушных сил".

Захваченные впоследствии пленные в один голос признавали, что перед началом наступления Гитлер издал приказ, в котором требовал, не считаясь с потерями, к 10 марта выйти к Дунаю. Немецкий оберштурмфюрер из 1-й танковой дивизии СС "Адольф Гитлер" на допросе показал: "За день до наступления командир [415] батальона штурмбанфюрер Эбергардт созвал совещание командиров рот, на котором разъяснил обстановку в Венгрии. Он подчеркнул подчеркнул, что сейчас нам необходимо отбросить русских за Дунай, с тем чтобы создать прочную линию обороны по Дунаю, обезопасить этим нефтяные источники Венгрии и закрыть русским путь в Австрию, так как это последняя территория, где концентрируется германская военная промышленность".

При воспоминании о том далеком тревожном времени невольно приходит мысль, насколько хорошо была у нас поставлена разведка. Ведь именно она позволила командованию наших Украинских фронтов заранее разгадать замысел противника и соответствующим образом построить оборону. Мы предвидели, что главный удар противник нанесет силами 6-й танковой армии CС между озерами Веленце и Балатон, чтобы выйти к Дунаю и таким образом располосовать войска 3-го Украинского фронта на две части, а в дальнейшем как бы растечься на север и юг, вдоль западного берега Дуная, превратив реку в мощный оборонительный рубеж. Второй удар должна была нанести 2-я танковая армия из района Надьканижи в направлении на Капошвар, а третий отводился войскам из группы армий "Е" с южного берега Дравы на север, навстречу войскам 6-й танковой армии СС. Гитлеровское командование рассчитывало, что в результате этих ударов главные силы 3-го Украинского фронта будут окружены и уничтожены, и немецко-фашистские войска уже непоколебимо встанут на Дунае.

Для осуществления контрнаступления противник сосредоточил в районе оз. Балатон крупную группировку войск. Основу ее составляла, разумеется, 6-я танковая армия СС, оснащенная тяжелыми танками типа "пантера", "тигр" и "королевский тигр". В ее состав входило два танковых корпуса, объединявших четыре танковые дивизии, а с выходом в исходный район для наступления армии были переданы три пехотные (из них две венгерские), две кавалерийские, одна танковая дивизии, приданы два батальона тяжелых танков, дивизион штурмовых орудий и дивизион противотанковых орудий на самоходных лафетах. Всего в армии насчитывалось 303 исправных танка (из них 114 тяжелых) и 132 штурмовых орудия.

6-я танковая армия СС была цветом гитлеровской военщины. Сформированная в сентябре 1944 г., она участвовала в арденн-ском наступлении. Командовал армией генерал войск СС Зепп Дитрих, которого Гитлер считал подлинно "революционным генералом". Да и весь личный состав армии состоял из наиболее преданных фюреру солдат. Расколоть такой "орешек" было не просто! [416]

В составе армейской группы "Балк" против войск 3-го Украинского фронта также в основном действовали танковые и механизированные соединения, насчитывавшие 258 исправных танков (из них 165 тяжелых) и 114 штурмовых орудий. К ним следует прибавить еще 70 танков и штурмовых орудий 2-й танковой армии. Что касается группы армий "Е", развернувшейся главным образом против 1-й болгарской и 3-й югославской армий, то в ее составе на этом участке фронта действовало в общей сложности около десяти дивизий, шесть из которых находились в первой линии.

Таким образом, перед войсками 3-го Украинского фронта противник к началу операции сосредоточил свыше 30 соединений, из них 11 танковых дивизий. В составе этой группировки насчитывалось около 400 тыс. солдат и офицеров, до 6 тыс. орудий и минометов, 877 танков и штурмовых орудий, 900 бронетранспортеров и 850 самолетов. Из этого количества войск три пехотные, две кавалерийские и девять танковых дивизий, пять отдельных батальонов тяжелых танков, две бригады и один дивизион штурмовых орудий противник сосредоточил на направлении главного удара между озерами Веленце и Балатон. В группировке насчитывалось свыше 140 тыс. солдат и офицеров, 807 танков и штурмовых орудий, свыше 3200 орудий и минометов и более 800 бронетранспортеров.

Что мог противопоставить врагу 3-й Украинский фронт, который должен был принять на себя основную тяжесть удара? Пять общевойсковых и одну воздушную армию, два танковых, механизированный и кавалерийский корпуса. В их составе насчитывалось около 400 тыс. солдат и офицеров, 6889 орудий и минометов, около 400 танков и самоходно-артиллерийских установок, 700 самолетов.

Язык цифр непререкаем. Как видим, общее соотношение сил сторон по людям, артиллерии и самолетам было почти равным, но в танках противник имел двойное превосходство. К тому же на направлении своего главного удара он смог создать еще более значительный перевес в силах и средствах. В полосе наступления между озерами Веленце и Балатон враг имел плотность свыше 43 танков и штурмовых орудий на один километр фронта. Это обстоятельство и предопределило характер развернувшегося вскоре сражения. Борьба с врагом заключалась в борьбе с его танками.

Сложность положения, в котором оказался 3-й Украинский фронт, усиливалась еще некоторыми невыгодными сторонами его оперативного положения. Войска действовали на плацдарме, глубина которого не превышала южнее Балатона 120 км, а севернее - 25-30 км. Мощная водная преграда в тылу - Дунай - создавала значительные трудности в организации обороны, в применении маневра, в боевом и материальном снабжении войск из глубины. [417]

Ко всему прочему - черноземно-лёссовый грунт с множеством каналов каналов, ручьев и мелиоративных рвов. Соединения и части 17-й воздушной армии в условиях начавшейся весенней распутицы фактически не имели хороших стационарных аэродромов и были вы нуждены использовать небольшие полевые аэродромы. Можно было себе представить, в какое месиво превратился этот плацдарм в весеннюю распутицу. Оставалось воспользоваться хотя бы небольшими преимуществами плацдарма: хорошо развитой сетью шоссейных дорог, каменными постройками, которые легко можно было приспособить к обороне.

Правда, на юге хорошей "помощницей" фронта была река Драва. Ширина ее достигала 325 м, а глубина - 6 м. Плюс заболоченная, густо поросшая кустарником пойма, извилистое русло с множеством рукавов, проток и стариц... Все это в какой-то степени ограничивало действие крупных сил противника с юга. Но как бы там ни было, а война никому не делала уступок - сражения надвигались независимо от условий, в которых находилась та и другая сторона.

Следует лишь подчеркнуть, что Ставка Верховного Главнокомандования сделала все, чтобы укрепить 3-й Украинский фронт - частично из своих резервов и главным образом путем передачи ему сил и средств из 2-го Украинского фронта (трех стрелковых, двух танковых, одного механизированного и одного кавалерийского корпусов), а 20 февраля, т. е. к моменту перехода 3-го Украинского фронта к обороне, в его состав из 2-го Украинского фронта перешла, как уже указывалось, 27-я армия в полном составе, а также было передано большое число частей усиления, главным образом артиллерийских полков и бригад. Обеспечивать действие войск 3-го Украинскогоtфронта на весь период обороны должна была, помимо 17-й воздушной армии, также специально выделенная для этой цели большая часть сил 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта.

Вполне понятно, что без передачи столь значительных сил 3-му Украинскому фронту было бы чрезвычайно трудно удержать плацдарм на западном берегу Дуная и отразить контрнаступление сильной танковой группировки врага.

Но, кроме того, было еще одно весьма важное обстоятельство, которое решительно влияло на создание прочного положения советских войск на западном берегу Дуная и, в частности, высокой устойчивости обороны 3-го Украинского фронта.

На плацдарме, помимо войск 3-го Украинского фронта, южнее Дуная, от Эстергома до Чаквара, как известно, действовала 46-я армия 2-го Украинского фронта, не только прикрывавшая кратчайшие пути, по которым могли быть нанесены удары противника с запада на Будапешт, но и надежно обеспечивавшая войска правого фланга 3-го Украинского фронта с севера. Армия в своем составе насчитывала пять общевойсковых корпусов и один ме- [418] ханизированный. Эти войска приковали к себе всю 3-ю венгерскую армию, немецкую группу "Амайзер" и ряд других частей.

46-я армия, удерживая свой участок фронта, готовилась к предстоящему наступлению на Вену, но часть ее соединений могла быть при необходимости в любую минуту использована для борьбы с противником в полосе обороны 3-го Украинского фронта.

Все это, естественно, создавало твердую уверенность в успехе и предрешало победный исход Балатонской оборонительной операции, а также позволило Ставке Верховного Главнокомандования с точностью до одного дня спланировать сроки перехода наших войск в наступление еще в ходе оборонительного сражения.

При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009