ВЕНГРИЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

8 марта особенно трудная обстановка для наших войск сложилась южнее оз. Веленце, в полосе обороны 30-го стрелкового корпуса, принявшего, как уже было сказано, на себя первый удар крупных танковых сил противника. 68-я гвардейская стрелковая дивизия этого корпуса в напряженных боях с превосходящими силами противника понесла заметные потери и вынуждена была отойти на восточный берег канала Шарвиз. Высвободившиеся в связи с отходом этой дивизии войска противника произвели перегруппировку и начали развивать успех вдоль западного берега канала в общем направлении на Шимонторнью.

На правом фланге 30-го стрелкового корпуса в связи с отходом одного из полков 155-й стрелковой дивизии в районе Детрица между частями образовался разрыв. Использовав этот разрыв, противник силой около батальона пехоты с танками вышел в тыл частям 30-го корпуса в районе г. дв. ("господского двора") Генрих. В ночь на 9 марта и в течение целого дня немецко-фашистское командование стремилось расширить этот разрыв и выйти в наш тыл крупными танковыми силами. С этой целью оно ввело в бой 9-ю танковую дивизию СС, которая атаковала боевые порядки 36-й гвардейской стрелковой дивизии 30-го стрелкового корпуса. Части первого эшелона были несколько потеснены. Но и только. Развить достигнутый на этом направлении успех немецко-фашистские войска не смогли. А вышедший в тыл наших войск вражеский батальон был полностью уничтожен.

Четвертые сутки гремели бои на равнине между озерами Веленце и Балатон, четвертые сутки отбивали наши бойцы сумасшедшие атаки гитлеровцев. И, право же, как эталон стойкости и мужества назывался в те дни 1-й батальон 104-го стрелкового полка 30-го стрелкового корпуса, который 6 марта занял оборону в районе станции севернее Шаркерестура и вел тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами противника.

Рано утром 8 марта после сильного огневого налета артиллерии и минометов противник силами до батальона пехоты при поддерж- [438] ке 12 танков 2-й танковой дивизии СС обрушился на боевые порядки батальона. Танки устремились в обход правого фланга батальона. По ним открыла огонь артиллерия, а вражескую пехоту встретил сильный ружейный, пулеметный и минометный огонь. Она была отсечена от своих танков и залегла. После этого вражеским танкам не оставалось ничего, как повернуть назад и укрыться за высотами.

В этот день противник предпринял еще три атаки, но и они не принесли ему успеха. Неся потери в людях и танках, враг вынужден был снова и снова возвращаться на исходные позиции.

На рассвете 9 марта немецко-фашистские войска вновь атаковали боевые порядки 1-го батальона. Сильным огнем всех видов оружия и неоднократными контратаками батальон к вечеру выбил противника из первой траншеи, которую он захватил еще 6 марта.

По документам, изъятым у убитых, было установлено, что, помимо частей 2-й танковой дивизии СС, в этом районе участ-вовали и части 44-й немецкой пехотной дивизии.

9 марта против войск 26-армии действовало одновременно около 320 танков и штурмовых орудий врага. Наиболее угрожаемая обстановка сложилась в этот день на участке обороны западнее канала Шарвиз в полосе 135-го стрелкового корпуса, где противник силами двух танковых дивизий СС на узком участке фронта прорвал главную и вторую полосы обороны армии и начал теснить наши войска в направлении Шимонторньи. К концу дня он вышел на западный берег реки Бозот.

В этой обстановке по указанию командующего фронтом оборона участка от оз. Веленце до канала Шарвиз была возложена на 27-ю армию, в состав которой были переданы 30-й стрелковый корпус генерала Г. С. Лазько и 206-я стрелковая дивизия из 33-го корпуса. Дивизией командовал полковник Ф. И. Дременков. Армии были также подчинены самоходно-артиллерийская бригада, механизированный и два танковых корпуса.

На 26-ю армию возлагалась оборона участка от канала Шарвиз до Балатона. В состав армии был передан 33-й стрелковый корпус (без одной дивизии), который сменил 5-й гвардейский кавалерийский корпус, заняв оборону на южном берегу каналов Блу-ша (Шио) и Капош. 5-й гвардейский кавалерийский корпус был выведен в резерв командующего фронтом и сосредоточен в районе Пальфа, Байта, Бикач.

Оборона на рубеже Цеце, Шимонторнья была усилена выдвинутыми сюда 209-й самоходно-артиллерийской бригадой, одним танковым полком и двумя истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками.

Таким образом, оборона войск 3-го Украинского фронта на направлении главного удара противника была еще более усилена. А силы врага таяли. В результате успешных действий введенных в [439] бой резервов противнику были нанесены крупные потери. 9 марта враг потерял около 3500 солдат и офицеров, более 150 танков и штурмовых орудий.

В это число входят, конечно, потери, понесенные противником на южном участке фронта. Здесь с утра 8 марта он силами четырех полков пехоты и около 50 танков и штурмовых орудий возобновил наступление с рубежа Надьбайом, Яко в направлении Валажка, Кишкорпад. И сразу же начал терять свои машины.

Для борьбы с танками тут, как правило, применялась пушечная артиллерия крупных калибров. Однако значительные потери танки несли и от орудий меньшего калибра - 57 и 76 мм. Обычно подразделения, вооруженные орудиями этих калибров, занимали такой боевой порядок, при котором по танкам можно было вести фланговый огонь. А чтобы направить танки противника под огонь этих орудий, на путях вероятного движения вражеских машин устанавливались минные поля или оборудовались ложные огневые позиции. Они-то и отвлекали внимание атакующих танков от главных целей.

Умело действовали и наши "самоходчики". В боях в районе Яко высокое воинское мастерство и отвагу проявил комапдир самоходно-артиллерийской установки лейтенант Г. Т. Терешков. Его САУ действовала в составе батареи 864-го самоходно-артиллерийского полка. Семь раз немецко-фашистские танки и штурмовые орудия переходили в атаку на позиции этого полка и семь раз откатывались назад, неся большие потери. Лейтенант Терешков с экипажем своей самоходки, действуя на поле боя огнем и гусеницами, уничтожил орудие и два пулеметных гнезда, разбил наблюдательный пункт и подавил огонь двух орудий противника, не имея при этом потерь.

В отражении войсками 57-й армии сильных танковых атак противника значительную роль сыграли подвижные отряды заграждения.

К исходу дня 6 марта с целью прикрытия наиболее танкоопасных направлений подвижные отряды установили в районе южнее Надьбайома 1350 противотанковых и 300 противопехотных мин. Только за один день 10 марта противник потерял на этих минах пять танков, 16 штурмовых орудий, четыре бронетранспортера и четыре автомашины.

Установив, что противник стремится своими танками и штурмовыми орудиями выйти в район огневых позиций нашей артиллерии, подвижные отряды заграждения действовали в тесном взаимодействии с артиллеристами. В случае необходимости они прикрывали артиллерийские позиции взрывными заграждениями, вынуждая танки и штурмовые орудия противника маневрировать в зоне огня нашей противотанковой артиллерии. Враг недосчитался многих танков и штурмовых орудий. [440]

В целом в полосе 57-й армии обстановка складывалась в нашу пользу. Не сумев пробить оборону армии, противник здесь дважды менял направление своего удара. Столь поспешные решения, как правило, никогда не приводили к добру. Так получилось и на этот раз. Упорным сопротивлением войск 6-го гвардейского корпуса под командованием генерала С. И. Морозова, а также контратаками резервов наступление противника было остановлено. На этом попытки немецко-фашистских войск прорвать оборону 57-й, 1-й болгарской и 3-й югославской армий и тем самым содействовать наступлению 6-й танковой армии СС по существу были закончены. В период с 15 по 25 марта противник на отдельных участках пытался еще продолжать наступление, однако это наступление велось весьма ограниченными силами и существенного влияния на общий ход боевых действий оказать уже не смогло.

Гораздо сложнее была обстановка на центральном участке 3-го Украинского фронта. Несмотря на большие потери, немецко-фашистское командование настойчиво продолжало вести наступление. Развивая успех вдоль западного берега канала Шарвиз, противник одновременно с этим сосредоточивал силы в районе Шерегейеша для наступления вдоль южного берега оз. Веленце.

В этих условиях командующий 3-м Украинским фронтом Ф. И. Толбухин обратился в Ставку Верховного Главнокомандования за разрешением использовать для усиления обороны войска 9-й гвардейской армии, находившиеся юго-западнее Будапешта и предназначавшиеся для наступления на венском направлении.

Но Ставка Верховного Главнокомандования с предложением командующего 3-м Украинским фронтом не согласилась. Она считала, что немцы напрягают последние усилия и что 3-й Украинский фронт в состоянии без ввода свежих сил остановить наступление противника. Директивой от 9 марта Ставка приказала 3-му Украинскому фронту самому перейти в наступление не позднее 15-16 марта и тогда-то использовать 9-ю гвардейскую армию. Была поставлена и цель наступления - окончательно разгромить группировку противника севернее оз. Балатон и совместно со 2-м Украинским фронтом развить успех на Вену.

Юго-западнее Будапешта непосредственно за войсками 3-го Украинского фронта была сосредоточена 6-я гвардейская танко- [441] вая армия 2-го Украинского фронта, готовая нанести удар по противнику. Поэтому, если бы Ставка и решила усилить 3-й Украинский фронт новыми крупными резервами, то, вероятнее всего, для этого была бы использована 6-я гвардейская танковая армия с решительной целью разгрома и уничтожения зарвавшейся группировки врага. Впоследствии эта армия как раз и была использована для уничтожения вклинившейся в оборону 3-го Украинского фронта танковой группировки немецко-фашистских войск.

Как ни трудно было фронту сдерживать вражеское наступление, но он его сдержал, и 9-я гвардейская армия была введена в наступление совершенно свежей и боеспособной.

Оборону между оз. Веленце и Дунаем занял 31-й гвардейский стрелковый корпус 4-й гвардейской армии. В район Кишвеленце выдвинулся 23-й танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта А. О. Ахманова. Были пополнены автотранспортом, людьми и полностью снабжены минами подвижные отряды заграждений. 5-я воздушная армия 2-го Украинского фронта, как и прежде, успешно действовала вместе с 17-й воздушной армией 3-го Украинского фронта.

А напряжение битвы все нарастало. С утра 10 марта в районе севернее Шерегейеша противник ввел в бой 3-ю танковую дивизию. В межозерье в этот день действовало до 450 вражеских танков и штурмовых орудий. Против них был сосредоточен огонь всей артиллерии, действовавшей в полосах обороны 27-й и 26-й армий. Не достигнув успеха в этом районе, противник предпринял несколько ожесточенных атак вдоль западного берега канала Шарвиз. В ходе боев вражеские войска несли большие потери, но, несмотря на это, наступление немецко-фашистских войск не приостанавливалось. Это и понятно. Ведь, как мы помним, именно 10 марта Гитлер приказал своим войскам выйти к Дунаю. Пленные показывали, что в этот день они должны были решить судьбу всего сражения.

Тактика врага в этот период характеризовалась настойчивыми попытками прорвать оборону наших войск на узком участке с целью стремительного развития успеха в сторону флангов. Немецко-фашистское командование сосредоточивало на таких участках по 100 и более танков и штурмовых орудий, которые па больших скоростях пытались пробить брешь в нашей обороне.

В тех случаях, когда танки не могли преодолеть противотанковую оборону, немецкие автоматчики, обычно под покровом ночи, просачивались вперед и пытались уничтожить расчеты наших противотанковых орудий. Именно поэтому в состав всех противотанковых районов наших войск были включены минометы для борьбы с живой силой врага, а также выделены необходимые осветительные средства для ведения боя ночью.

В течение 10 марта на участке оз. Веленце, канал Шарвиз противник вновь потеснил наши войска, а западнее канала Шар- [442] виз крупными силами подошел к окраине населенного пункта Эныгаг. Таким образом, за пять дней наступления немецко-фашистские войска прорвали главную и вторую полосы обороны войск 3-го Украинского фронта. Однако разрезать войска фронта на две изолированные части и выйти к Дунаю противнику не удалось. Для решения этой задачи ему нужно было еще преодолеть оборону наших войск на армейской тыловой оборонительной полосе и фронтовом оборонительном рубеже.

А это не так-то легко! Ведь оборону держали советские бойцы, мужеству которых нет границ. Вот пример.

10 марта в районе Шаркерестура вступил в бой с большой группой пехоты противника автоматчик моторизованного батальона 110-й танковой бригады 18-го танкового корпуса рядовой В. Р. Городецкий. Несмотря на тяжелое ранение - бесстрашному воину оторвало ногу,- он лежа метко разил неприятеля из автомата, уничтожив более 30 вражеских солдат и офицеров. Подоспевшее подкрепление решило исход боя - враг был отброшен с большими для него потерями. За этот подвиг рядовому В. Р. Городецкому было присвоено звание Героя Советского Союза.

В течение 11 марта противник силами семи танковых, двух пехотных и двух кавалерийских дивизий, поддержанных авиацией и артиллерией, продолжал наступление на участке между озерами Веленце и Балатон. Всего здесь одновременно действовало свыше 500 танков и штурмовых орудий.

К этому времени все вражеские танковые дивизии, за исключением 6-й, были уже полностью втянуты в бой: семь из этих дивизий наступали в межозерье, а три - действовали севернее оз. Веленце перед войсками 4-й гвардейской армии.

Дивизии, наступавшие южнее Веленце, были значительно ослаблены. Некоторые из них потеряли свыше 60 % живой силы и техники. Пополнение этих дивизий техникой производилось путем передачи им некоторой части танков и штурмовых орудий из танковых дивизий, действовавших севернее озера, и отдельных танковых батальонов 6-й танковой армии СС.

Основные усилия немецко-фашистских войск на этот раз были направлены на прорыв обороны наших войск именно южнее оз. Веленце. Первая атака противника пришлась по боевым порядкам 78-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Н. М. Михайлов, и 163-й стрелковой дивизии, командиром которой в это время был генерал-майор Ф. В. Карлов. Три полка пехоты и 50 танков колотили по нашей обороне, пытаясь выйти к Дунаю. Не получилось. Встреченные сильным артиллерийским огнем, танки противника повернули обратно, а пехота залегла.

Вскоре атака была возобновлена силами до 60 танков и штурмовых орудий. До конца дня противник предпринял еще шесть атак, в результате которых ему удалось на отдельных участках [443] вклиниться в оборону 35-го гвардейского стрелкового корпуса на глубину 500-600 м. Но большего он достигнуть не мог. Мужество советских воинов снова победило.

Исключительный героизм проявил в те дни командир батареи 652-го артиллерийского полка капитан С. Т. Голуб. Еще 9 марта капитан Голуб со своей батареей сжег два вражеских танка и уничтожил около 80 гитлеровцев. В последующие два дня к боевому счету батареи прибавилось еще четыре сожженных танка и более 200 уничтоженных гитлеровцев. Только 11 марта капитан Голуб с горсткой оставшихся в живых людей отразил несколько вражеских атак, в том числе атаку, в которой участвовало 12 танков противника. В этот день после вторичного ранения капитан Голуб погиб смертью героя. Ни один вражеский танк не прорвался на участке обороны его батареи. Капитану С. Т. Голубу посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Упорные бои продолжались и 12 марта, когда противник силами двух пехотных дивизий и 150 танков снова нанес удар по боевым порядкам 30-го и 35-го гвардейского стрелковых корпусов. Атаки следовали весь день, и к вечеру наши войска вынуждены были оставить высоту 184. На отдельных участках противник частью сил завязал бои за первую позицию армейской тыловой полосы обороны. Однако прорваться к Дунаю он не смог.

В успешной борьбе с танками противника большое значение имел мощный огонь артиллерии 27-й и 4-й гвардейской армий. В полосе обороны 35-го гвардейского стрелкового корпуса на фронте в 3 км в короткий срок был сосредоточен огонь 170 орудий, что позволило вначале затормозить, а к исходу дня вообще приостановить наступление противника на этом участке.

Весьма эффективно действовали армейские, дивизионные и полковые подвижные отряды заграждения. Они прикрывали основные направления движения танков противника, заставляя их маневрировать перед фронтом и нести большие потери от огня нашей артиллерии. Кроме того, многие танки и штурмовые орудия противника подрывались на минах.

Особенно большую помощь оборонявшимся войскам подвижные отряды заграждения оказывали ночью, когда противник производил перегруппировку и сосредоточение танков. Наши минеры выдвигались непосредственно к районам сосредоточения вражеских танков и скрытно устанавливали мины на вероятных путях их движения. В ночь на 13 марта, например, противник в районе Белыпеханду сосредоточил около 30 танков и штурмовых орудий, которые должны были с утра атаковать наши войска в направлении Эрчи. Выдвинутый в этот район подвижной отряд заграждения одной из дивизий 35-го корпуса установил около 200 мин на вероятных путях движения танков противника.

Расчет оказался точным. Начав наступление, вражеские машины сразу наскочили на мины. Несколько танков подорвалось, [444] а остальные противник вынужден был отвести в исходный район, причем снова понес потери, теперь уже от огня нашей артиллерии.

Противотанковые мины настолько себя оправдали и использовались в таком количестве, что их запас начал иссякать. Что делать? И командующий 3-м Украинским фронтом Ф. И. Толбухин решил обратиться к соседям - на войне не раз выручала фронтовая дружба.

- Сколько вам необходимо? - спросил командующий 2-м Украинским фронтом Р. Я. Малиновский.

- Да тысяч десять надо бы.

Посоветовавшись с начальником инженерных войск А. Д. Цирлиным, командующий 2-м Украинским фронтом приказал немедленно отправить 10 тыс. противотанковых мин соседнему фронту. Потом спросил:

А нельзя ли нам на месте делать корпуса для мин? Это было бы выгодно и в оперативном, и в экономическом отношениях.

Через несколько дней трудящиеся Мишкольца изготовили для своих освободителей 10 тыс. корпусов для противотанковых мин. Их быстро оснастили взрывчаткой и снова передали 3-му Украинскому фронту.

14 марта фронтовая газета вышла с принятым накануне Обращением Военного совета фронта к Военному совету 27-й армии в лице генерал-полковника С. Г. Трофименко и генерал-майора П. В. Севастьянова.

"С неослабным вниманием, - говорилось в Обращении,- мы следили за ожесточенными боями, которые ваши войска успешно ведут против озверелых гитлеровских орд, рвущихся к Дунаю с отчаянием обреченных..." И далее Военный совет называл фамилии командиров лучших соединений и частей армии - командира 35-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта С, Г. Горячева, командира 78-й стрелковой дивизии генерал-майора Н. М. Михайлова, командира 163-й стрелковой дивизии Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Ф. В. Карлова, командира 155-й стрелковой дивизии полковника Н. Е. Батлука, командира 3-й воздушнодесантной дивизии генерал-майора И. Н. Конева. Тут же отмечается высокое воинское мастерство, доблесть артиллеристов гвардии подполковника Чеха, полковника Романова, полковника Г. В. Писарева, подполковника Полевого, полковника К. Д. Линника, гвардии полковника Индейкина, отдается должное героизму и мужеству орудийного расчета старшего сержанта Силарова, бронебойщиков рядовых Емельянова и Воронина, командира взвода младшего лейтенанта Киселева, о бессмертном подвиге которого мы уже писали.

Военный совет фронта объявил благодарность всему личному составу отличившихся частей, призвал сражаться с врагом так же мужественно и стойко и выразил уверенность, что войска [445] 27-й армии с честью выполнят задачу - не только выстоят в этом сражении, но и разгромят оголтелые гитлеровские банды.

Бывшие воины 27-й армии до сих пор вспоминают раннее утро 14 марта, когда они слушали эти волнующие, призывные слова. Сколько патриотических дум рождали они, какую волну чувств поднимали в груди!

А противник снова пошел в наступление.

14 марта немецко-фашистское командование предприняло еще одну попытку прорвать оборону наших войск южнее оз. Веленце. В бой была введена 6-я танковая дивизия и часть сил 3-й танковой дивизии СС. В течение двух дней сильная группировка, насчитывавшая в своем составе свыше 300 танков и штурмовых орудий, наносила удар по войскам правого фланга и центра 27-й армии. Однако и на этот раз попытка прорваться к Дунаю не удалась.

В этот период с частями 27-й армии тесно взаимодействовали летчики 3-го гвардейского штурмового авиационного корпуса 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта. Командир этого корпуса генерал-майор авиации В. В. Степичев находился на командном пункте командира 35-го гвардейского стрелкового корпуса. Вызываемые им по радио группы штурмовиков 12-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии полковника Л. А. Чижикова метко разили противотанковыми бомбами кумулятивного действия и пушечным огнем вражеские танки на поле боя. Весьма успешно действовал 187-й гвардейский штурмовой авиационный полк под командованием полковника Н. Д. Хомутова и особенно его 1-я эскадрилья. За самоотверженные действия многие летчики авиакорпуса были награждены орденами, а командир звена лейтенант А. Т. Макаров удостоен звания Героя Советского Союза.

Не добившись успеха днем, противник не раз пытался прорвать нашу оборону ночью. Сосредоточивая свои усилия на одном или двух направлениях, он атаковал боевые порядки наших войск с фронта. Одновременно начали действовать отдельные группы автоматчиков, которые пытались просочиться в глубину нашей обороны с целью уничтожения расчетов противотанковой артиллерии.

Наши войска быстро разгадали вражескую тактику. В частях и соединениях были приняты меры по повышению бдительности войск и подготовке стрелкового оружия и артиллерии для ведения огня ночью. В каждой артиллерийской батарее невдалеке от огневых позиций на ночь выставлялись посты подслушивания, а для освещения местности готовились костры из легковоспламеняющегося материала. Как только посты замечали приближение противника, вспыхивали костры, и вражеских солдат было видно как на ладони. Мало кому из них удавалось спастись. К тому же и все батареи были снабжены осветительными средствами для работы расчетов у орудий ночью.

Тем не менее в течение 14 и 15 марта западнее канала Шарвиз немецко-фашистским войскам удалось несколько продвинуться [446] вперед. Они форсировали канал Капош и захватили на его южном берегу небольшой плацдарм. По указанию командующего фронтом были подняты шлюзы канала Елуша (Шио) у оз. Балатон. Уровень воды в канале резко повысился, что в значительной степени затруднило и замедлило форсирование канала войсками противника. В то же время оборона наших войск на этом участке была усилена путем ввода в бой учебного полка фронтовых курсов младших лейтенантов. Были поставлены дополнительные задачи 17-й воздушной армии, которая должна была наносить бомбовые и штурмовые удары по местам форсирования противником канала Елуша (Шио).

В один из этих дней по просьбе командования 26-й армии группа в 40 самолетов "Ил-2" 189-й штурмовой авиационной дивизии 17-й воздушной армии под прикрытием истребителей нанесла сильный удар по скоплению танков противника в районе Шимонторньи и уничтожила 15 танков и много автомашин. Атака, которую готовил враг, была сорвана.

15 марта противнику удалось захватить Мезе-Комаром. На всех остальных участках немецко-фашистские войска успеха не имели. К исходу дня 15 марта на направлении своего главного удара на участке между озерами Веленце и Балатон противник вышел на фронт Гардонь, Тюкреш, западнее г. дв. ("господского двора") Соболч, 2 км восточнее Шерегейеша, 2 км западнее Шарошда, г. дв. Генрих, 1 км севернее Шаркерестура, Хатван, Шимонторнья, Мезе-Комаром, оз. Балатон. Собственно, это был последний рубеж, на который в ходе своего контрнаступления вышли немецко-фашистские войска. Этот рубеж отстоял от ранее занимаемого 3-м Украинским фронтом: южнее оз. Веленце-на 12 км, а западнее канала Шарвиз - около 30 км. А каких жертв стоили врагу эти немногие десятки километров! К вечеру 15 марта враг на всех участках фронта перешел к обороне.

Впрочем, поражение немецко-фашистских войск у Балатона было предрешено еще раньше. Командование 3-го Украинского фронта знало из показаний пленных вражеских солдат, что в их лагере царят страх и смятение. Многие соединения, в том числе и эсэсовские, убедившись, что генералы гонят их на верную смерть, отказывались идти в атаку, требовали вывода из боя. Со стороны отборных гитлеровских войск это было неслыханно, но, тем не менее, это было так. "Исчезли все шансы на крупный успех,- писал о том времени Гудериан.- Был утрачен сохранявшийся до сих пор высокий боевой дух эсэсовских дивизий. Под прикрытием упорно сражающихся танкистов, вопреки приказу отступали целые соединения. На эти дивизии уже нельзя было больше полагаться!" [447]

"В этот момент,- печально вторил Гудериану К. Типпельскирх,- произошло событие, поразившее Гитлера точно гром среди среди ясного неба. Части использовавшихся в этом наступлении дивизий CС, в том числе отряды его личной охраны, на которые он полагался как на каменную гору, не выдержали: у них истощились силы и вера. В припадке беспредельного бешенства Гитлер приказал снять с них нарукавные знаки с его именем".

Так бесславно окончилась попытка гитлеровского командования поправить свои стратегические позиции в Венгрии. Воины 3-го Украинского фронта выстояли и дали врагу решительный отпор. А в это время их боевые друзья, солдаты 2-го Украинского фронта, продолжали победоносное наступление в братской Чехословакии. Действуя в трудных условиях горной местности, 1-я гвардейская конно-механизированная группа под командованием генерала И. А. Плиева вместе с румынскими частями отбросила противника за реку Грон и овладела городом Зволен. Славные казаки шаг за шагом освобождали союзную нам Чехословакию от немецко-фашистских оккупантов. А 16 марта перешли в наступление на венском направлении войска 3-го Украинского фронта. Советские войска неумолимо приближались к венгеро-австрийской границе.

Оказывается, такой ход событий никак не устраивал наших союзников. Правящие круги Англии и США предпринимали лихорадочные попытки не допустить вступления Советской Армии на австрийскую территорию. Черчилль в своих мемуарах так и признавался: "Очень важно было решительно воспользоваться любой капитуляцией немцев в Италии, и я сказал президенту (Рузвельту.- Авт.), что мы должны занять как можно большую часть Австрии, так как нежелательно, чтобы русские оккупировали в Западной Европе больше того, что необходимо..."

Союзники предполагали войти в Австрию через Северную Италию. Но для этого у них, как говорится, не хватило пороху. И тогда они начали тайные переговоры. С кем же? С немецко-фашистским командованием. А цели? Добиться от противника капитуляции в Италии. 8 марта 1945 г., на третий день гитлеровского контрнаступления в Венгрии, когда только беспредельное мужество советских бойцов смогло сдержать фашистские танковые полчища, в Швейцарии состоялась встреча небезызвестного Аллена Даллеса с посланником Гитлера обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом, который занимал пост главного представителя СС при армейской группе "Ц" в Италии. Признаться, трудно найти прецедент такого вероломства, с которым союзники чинили свои козни против Советского Союза. Это было прямое предательство. Предательство политическое, моральное, военное. Ведь пока шли [448] переговоры и на итальянском фронте воцарилось неофициальное перемирие, немецко-фашистское командование перебросило три дивизии из Северной Италии на советск-германский фронт.

Вообще, фашистское командование ждало от переговоров многого. Вольф не без удовольствия сообщал своему могущественному шефу Гимлеру, что наметилось "решение на основе компромисса с тем, чтобы сделать невозможным русское вмешательство... Значение переговоров состоит в том, что войска, пленение которых будет догтигнуто на Южном фронте, будут в состоянии сохранить порядок в Германии".

Примено в том же духе Вольф сообщал и Киссельрингу. Он, видите ли, вынес из разговоров с англичанами и американцами убеждение, что сложившие оружие войска сохранят свою структуру для того, чтобы при соответствующих обстоятельствах их можно было бы использовать против Востока.

Факты говорят, что переговоры шли к обоюдному удовлетворению сторон. Частная капитуляция немецких войск на юге, по словам Черчиля, открывала англо-американским армия воз- [449] можность быстро и без потерь продвинуться до Вены и далее к Эльбе и Берлину.

Тайные переговоры с гитлеровской Германией были грубейшим нарушением союзниками соглашения, достигнутого на переговорах в Ялте. Как известно, главы держав антигитлеровской коалиции пришли к соглашению о совместном подписании условий безоговорочной капитуляции нацистской Германии после того, как германское вооруженное сопротивление будет окончательно сокрушено. Вступив в закулисные сделки с немецко-фашистским командованием, правящие круги США и Англии в сущности подыгрывали на руку врагу.

Советское правительство было вынуждено решительно вмешаться в действия союзного командования. Переговоры в Швейцарии прервались.

Кстати, активные военные действия против Красной Армии в Венгрии в период переговоров были продиктованы еще и желанием гитлеровского руководства показать США и Англии ценность фашистской Германии как партнера в борьбе против "угрозы коммунизма". Однако и дипломатические, и военные акции немцев с треском провалились.

Это был сильнейший удар по всему механизму фашистской военной машины. В ставке Гитлера царили хаос и растерянность. В ожидании надвигающегося краха фюрер совершенно потерял способность оценивать факты. Его гнев обрушивался на бывших столпов фашистского государства. Отстранен от должности начальник генерального штаба сухопутных войск Гудериан, смещен рейхсфюрер СС Гиммлер... Как карты в колоде, были перетасованы командующие группами армий.

Отыгрываясь на генералах, Гитлер все еще надеялся повернуть ход событий в пользу Германии. Гитлеровская клика, в частности, возлагала большие надежды на так называемую Южную альпийскую крепость - Австрию, обороняя которую она рассчитывала выиграть время, необходимое для продолжения попыток добиться компромиссного сговора с Англией и США. Но катастрофа, к которой Гитлер вел Германию с момента прихода к власти, уже стояла у порога рейха.

В то время как империалисты Англии и США вели за спиной у своих народов переговоры с гитлеровцами, Советский Союз не только изгонял фашистов из стран Юго-Восточной, Центральной и Восточной Европы, но и оказывал всестороннюю помощь населению освобожденных стран.

По этому поводу в марте 1945 г. венгерские газеты, например, писали: "Венгерский народ, с растроганным сердцем благодарит правительство Советского Союза за эту помощь, которая означает [450] спасение многих миллионов человеческих жизней... Нельзя без волнения вспомнить о тех советских солдатах, которые на будапештских улицах и в домах после освобождения того или другого квартала отдавали последний кусок хлеба населению, еле стоявшему на ногах от голода. Все это служит доказательством того понимания, с которым Советское правительство относится к борьбе венгерского народа за демократию".

Сообщалось также, что в связи с серьезными затруднениями в проведении весеннего сева советское командование выделило венгерским властям для проведения сельскохозяйственных работ десятки тонн горюче-смазочных материалов, что помогло организовать работу тракторного парка.

В венгерской прессе в эти дни помещались волнующие материалы о возвращении на родину вывезенных немцами в Силезию венгерских женщин. "Красная Армия, - писала газета "Nepsava",- спасла жизнь многим из них и помогла вернуться на родину".

Эти и многие другие факты свидетельствовали о благородных освободительных целях Советского Союза в войне и освободительной миссии его Вооруженных Сил.

Источник: Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов 1944-1945. Издательство "Наука", Москва, 1970.

При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009