РУМЫНИЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Еще бои 24 августа показали, что соединения 6-й немецкой армии, оказывая ожесточенное сопротивление войскам фронта, стремятся обеспечить себе пространство для маневра с целью выхода из окружения. Учитывая это, командование 3-го Украинского фропта ликвидацию окруженных войск решило осуществить [151] наступлением соединений 5-й ударной, 57~й и 37-й армий с севера, востока и юга по сходящимся направлениям. Эти удары должны были привести к расчленению вражеской группировки на части и последующему уничтожению или пленению их.

Важная роль отводилась подвижным соединениям. 4-й гвардейский и 7-й механизированные корпуса должны были на занимаемых ими рубежах не допустить прорыва противника в южном направлении. Правда, противник на юг особенно и не рвался, что облегчило выполнение задачи, поставленной механизированным корпусам.

Войска 5-й ударной и 57-й армий 25 августа нанесли противнику большой урон и значительно продвинулись вперед. 57-я армия вышла к Сарата-Галбена, куда подходила и 37-я армия. Разработанный командованием фронта план воплотился в жизнь: в лесах к западу и к югу от Котовского группировка противника была расчленена.

В прорыв немцы шли тремя колоннами, в каждой из которых было несколько тысяч человек, много танков, самоходных орудий и бронемашин. Колонны образовали огромный клин, острие которого прикрывалось сосредоточенным огнем артиллерии и танков. Этот клин и вонзился в боевые порядки; 37-й армии. Было похоже, что гитлеровцы предприняли психическую атаку.

Во второй половине дня вражеским частям удалось прорвать нашу оборону у Сарата-Галбена и достигнуть Прута у Сарата-Ро-зеш. Врагу, казалось бы, нужно было сделать только один шаг, чтобы вся группировка могла прорваться на юг и юго-запад. Но командующий 37-й армией генерал-лейтенант М. Н. Шарохин, военачальник дальновидный и опытный, не дал ему сделать этого шага. Он очень своевременно ввел в сражение 64-й стрелковый корпус - его соединения были подвезены в Сарата-Галбена на автомашинах и с ходу пошли на врага.

Как железные богатыри, стояли на пути противника 4-й гвардейский и 7-й механизированные корпуса. Атаки гитлеровцев, стремившихся пробиться к Пруту и переправиться в этом направлении на западный берег, исчислялись десятками. На отдельных узких участках, стягивая сюда боевую технику, они создавали даже превосходство в танках и артиллерии и прорывались на западный берег реки Прут. Шли тяжелейшие бои.

Олицетворением мужества танкистов явился героический подвиг воинов под командованием лейтенанта И. П. Батурина, [152] командира взвода средних танков 36-й гвардейской танковой бригады 4-го гвардейского механизированного корпуса. О Батурине неслась слава по всему фронту. И неспроста.

Танкистам взвода была поставлена задача: отбить у гитлеровцев захваченную ими переправу у Сарата-Розеш и не допустить отхода противника на западный берег. Среди бела дня наши танки врезались в голову неприятельской колонны. Заскрежетали под гусеницами вражеские орудия, засвистели осколки снарядов среди мечущихся по полю солдат. Оттеснив противника от реки, вместе с подоспевшими новыми силами взвод встал у переправы и не отходил отсюда в течение полутора суток, несмотря на остервенелый натиск врага. Более тысячи гитлеровских солдат и офицеров нашли здесь могилу, свыше 200 автомашин, 30 орудий и минометов, несколько танков сгорело перед этой живой бронированной стеной. Только экипаж танка коммуниста Батурина уничтожил две вражеские "пантеры", а одну захватил исправной.

А через некоторое время лейтенанту Н. П. Батурину было присвоено звание Героя Советского Союза, Этой же высокой награды за умелую организацию боевых действий и личное мужество, проявленные в боях с рвавшимся из окружения противником, был удостоен командир 4-го гвардейского механизированного корпуса генерал-майор танковых войск В. И. Жданов.

Вечером в штабе 3-го Украинского фронта подводились итоги за 25 августа. В этот день основная группировка противника была расчленена. Подавляющая масса вражеских войск оказалась тесно зажатой между Гура-Галбена и Сарата-Галбена. Значительные силы находились также в районе Карпинян.

Противник, используя для маневра оставшуюся территорию, по-прежнему старался прорваться к Пруту. Бои гремели не утихая, и об их напряженности, пожалуй, лучше всего скажут цифры. За день 25 августа войска фронта уничтожили около 30 тыс. и взяли в плен свыше 20 тыс. вражеских солдат и офицеров. В тот же вечер командующий войсками 3-го Украинского фронта принял решение на последующий день. Оно сводилось к тому, чтобы окончательно ликвидировать окруженную группировку гитлеровцев, оставшуюся на восточном берегу Прута. Идея решения заключалась в дальнейшем рассечении вражеских войск и уничтожении их порознь. Как и раньше, первую скрипку должна была играть 37-я армия, на которую отбрасывались окруженные немецкие войска.

В самом деле, перед 5-й ударной и 57-й армиями вражеские войска были совершенно расстроены. Они стихийно собирались в колонны и, как говорится, шли ва-банк. Однако это ни к чему не приводило -- только росли горы трупов на изрытой войной земле.

Иная картина наблюдалась в полосе 37-й армии. Тут обстановка накалилась еще больше. Пользуясь отсутствием сплошного [153] фронта, противник нередко обходил наши части, крупные вражеские группы появлялись то в тылу армии, то на флангах. Это были так называемые "блуждающие котлы", борьба с которыми требует достоянного напряжения, острой тактической мысли, быстрого маневрирования.

Но командованию 37-й армии этих качеств было не занимать!

С рассветом 26 августа небо над полем битвы снова загудело от штурмовиков 17-й воздушной армии. Авиация волнами накатывалась на врага - бомбила и расстреливала его колонны, сгрудившиеся на маршрутах. Выискивать цели не нужно было: дороги буквально кишели людьми, автомашинами, повозками, танками, пушками. Каждый раз, когда слышался рев штурмовиков, гитлеровцы, бросая боевую технику, разбегались, прятались в старых окопах, на лесных опушках. Как только возвращались они на дорогу, снова налетали советские штурмовики. За два дня 17-я воздушная армия произвела 943 самолето-вылета.

Славно поработали летчики 306-й штурмовой авиационной дивизии под командованием полковника А. В. Иванова. По пять-шесть боевых вылетов в день совершали они, и об их героизме можно было бы слагать песни. Разве не достоин этого младший лейтенант А. П. Логвиненко, в течение двух дней девять раз летавший с бомбами в район Сарата-Галбена? Около сотни трупов вражеских солдат осталось в оврагах и лесах, десятки автомашин взлетели на воздух от этих бомб, от пулеметного огня коммуниста Логвиненко. За отвагу и мужество он удостоился высшей воинской почести - звания Героя Советского Союза.

Приближался полный разгром окруженной группировки противника на восточном берегу Прута.

Но советские люди всегда отличались высоким гуманизмом. Вот и сейчас, когда судьба вражеских войск была решена, Военный совет 3-го Украинского фронта предпринял шаг, который мог исключить лишние жертвы, спасти жизнь тысячам немецких солдат. Командующий фронтом обратился к окруженным с ультиматумом, в котором раскрывалась вся безвыходность положения немецких войск и вся бессмысленность дальнейшего сопротивления.

Доставить,ультиматум командованию окруженной группировки вызвались четверо пленных немецких офицеров. Предварительно их ознакомили с военным положением фашистской Германии. А оно было плачевным, и это признавали даже в ставке Гитлера. На одном из совещаний Гитлер, все еще надеясь стабилизировать Восточный фронт, вынужден был констатировать, что сделать это весьма и весьма трудно.

Воспользовавшись победами советских войск, активизировали боевые действия и наши союзники. Во Франции они 16 августа достигли линии Орлеан - Шартр, а 25 августа вошли в Париж, 7-я американская армия высадилась между Тулоном и [154] Фрежюсом, 20 августа окружила Тулон, а 22 августа - Марсель. Заметим, кстати, что 28 августа пали оба порта. В Италии немецкие армии были вынуждены отступить на позиции "Грюн" в Апеннинах.

Но самому чувствительному удару фашистская Германия, разумеется, подверглась на советско-германском фронте.

В ходе Ясско-Кишиневской операции каждый лишний час сражения уносил новые сотни жизней немецких солдат. Это хорошо понимали пленные немецкие офицеры, взявшие на себя роль парламентеров. С чувством ответственности перед своим народом они обязались добровольно и в точности выполнить поручение Военного совета 3-го Украинского фронта.

Утром 27 августа на переднем крае в полосе 195-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник И.С. Шапкин, заработала мощная звуковещательная станция, с помощью которой было передано обращение советского командования к войскам неприятеля.

"Немецкие солдаты и офицеры! - говорилось в обращении.- Прекратите огонь и прослушайте наше важное сообщение! Сегодня, 27 августа в 8 часов по московскому времени, четыре немецких офицера перейдут линию фронта на вашем участке, чтобы передать командованию ваших вооруженных частей предложение Советского [155] командования о капитуляции. Во время этого вы должны совершенно прекратить огонь, выйти навстречу парламентерам и проводить их к вашему непосредственному начальнику. С русской стороны на этом участке огонь также будет прекращен" б.

Сразу же воцарилась непривычная для фронта тишина. Стало быть, обращение услышано и принято к исполнению.

И вот парламентеры с большими белыми флагами в руках поднялись над траншеями и двинулись в направлении северо-западной окраины Чадыра. Пробыли они в расположении окруженных войск два часа. А по возвращении, грустно усмехаясь и опустив глаза, рассказали следующее.

Парламентеры "прочесали" весь лес к северо-западу от Чадыра, где, по словам немецких солдат, должно было находиться их командование, но, увы, такового не обнаружили. Выяснилось, что командиры дивизий и корпусов, которые еще не были плене-ны, улизнули за Прут, бросив войска на произвол судьбы. Вручать ультиматум в сущности было некому.

Но посещение парламентерами окруженных войск оказалось далеко не безрезультатным. Всюду, где они проходили, вокруг них собирались солдаты и офицеры, жадно выслушивая принесенные известия. Побег командования за Прут окончательно переполнил чату терпения немецких военнослужащих. Узнав об условиях капитуляции, они, уже ничего не ожидая от своих начальников, сами приходили к выводу о сдаче в плен.

Через некоторое время со стороны противника появилась первая колонна людей с белым флагом. За ней показалась вторая, потом третья. Измученные, оборванные, но с огоньком надежды в глазах, шли немецкие солдаты к нашим позициям.

За день войскам 37-й армии сдались в плен свыше 15 тыс. солдат и офицеров противника.

И все-таки среди гитлеровцев оставались фанатики, которые не прекращали сопротивления и предпринимали ожесточенные контратаки. Тут ничего не оставалось, как развеять в прах фашистское паучье гнездо. К исходу дня 27 августа окруженная группировка на восточном берегу Прута была полностью разгромлена. Только небольшие вражеские группы еще скрывались в лесах и плавнях. Для борьбы с ними уже не требовались крупные силы. Командование 5-й ударной и 37-й армий выделило для этой цели специальные отряды, которые до конца августа ликвидировали на восточном берегу Прута последние группы противника.

В эти же дни прорвавшаяся из окружения значительная группировка противника соединилась с группой генерала Мита, в которую входили остатки 4-го и 7-го армейских корпусов. По приблизительным данным, эта группировка насчитывала свыше 70 тыс. [156] человек, располагавших танками, артиллерией и другим вооружением. Намерения командования окруженных войск заключались в том, чтобы сосредоточиться в лесах, прилегающих к Хуши, а затем пробиваться к Карпатам и далее в Венгрию.

Конечно, боеспособность гитлеровских соединений была коренным образом подорвана. К тому же они испытывали острую нехватку боеприпасов, горючего, продовольствия. Немецкое командование неоднократно пыталось организовать снабжение окруженных частей с воздуха. Но, как признавали сами гитлеровцы, эти попытки им не удались. Тем не менее они все же были настроены упорно сопротивляться, и отчаяние привело их к единственной надежде - прорваться в Карпаты.

Войскам 2-го Украинского фронта пришлось вести ожесточенные бои. Сложность обстановки заключалась в том, что главные силы фронта были далеко впереди, а у 52-й армии, на которую легла задача уничтожения прорвавшегося врага, сил было маловато, да и она сама была почти отрезана от остальных своих войск, что давало противнику возможность продолжать продвижение в сторону Карпат. Здесь также были по существу "блуждающие [157] котлы", и уничтожение их продолжалось до первых чисел сентября.

Взвесив все "за" и "против", командующий 52-й армией решил ударом трех корпусов по сходящимся направлениям ликвидировать наиболее крупную группировку противника, находившуюся в лесах юго-западнее Хуши. 28 августа, в день осуществления этого удара, гитлеровцы предприняли отчаянную попытку прорваться из окружения в юго-западном направлении. Они сосредоточили на узком участке почти все имевшиеся в их распоряжении огневые и ударные средства - полевую самоходную артиллерию, танки. Наши войска приняли бой и в ожесточеннейшей дуэли проявили мужество, выдержку, волю к победе и мастерство.

Когда в дивизионе кончились все снаряды, капитан П. Г. Ко-рочкин организовал группу в 18 человек, отвел ее в сторону от орудий и расчленил по фронту, создав видимость крупной группировки. Гитлеровцев пропустили вперед и открыли по ним залповый огонь из стрелкового оружия. От неожиданности враг дрогнул. Воспользовавшись этим, капитан Корочкин с возгласом "Вперед, гвардейцы!" ринулся в рукопашную схватку. Огнем из автомата и прикладом он лично убил 18 гитлеровцев. Будучи смертельно раненным, коммунист Корочкин оставался па поле боя, продолжая истреблять врага до тех пор, пока билось его сердце. За этот мужественный подвиг он посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

А напряжение боя все нарастало. Несмотря на упорное сопротивление, оказанное противнику частями 21-го гвардейского стрелкового корпуса, пять пехотных дивизий (76, 79, 106, 252 и 370-я) группы Мита ценой крупных потерь все же пробились в Вуткани. В крайне тяжелом положении оказались фронтовые тылы.

Чтобы ликвидировать эту опасность, командующий 2-м Украинским фронтом решил использовать часть сил из своего резерва и второго эшелона. В бой была введена, в частности, 25-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Г. А. Криволапова. Ее воины хоть и временно, но сумели преградить путь врагу на юго-запад. За день боя дивизия захватила около тысячи пленных.

...Над землей опускалась темнота. Постепенно утихала артиллерийская перестрелка, все реже и реже возникали над полем разноцветные линии трассирующих пуль. Советскому командованию [158] стало совершенно ясно, что противник собирает силы и на рассвете снова бросится в атаку.

Так оно и было. Вечером 28 августа генерал Мит отдал войскам свой последний приказ на прорыв из Вуткани в Карпаты. Последний, потому что вскоре генерал был убит. Его даже не похоронили, и 30 августа в районе Вуткани наши солдаты нашли его труп...

Еле забрезжил рассвет, когда гитлеровцы начали интенсивный артиллерийский огневой налет на участке 25-й гвардейской стрелковой дивизии. Вслед за ним на позиции наших частей пошла вражеская пехота. Снова загрохотал бой.

Частью своих сил противнику удалось продвинуться на несколько километров в сторону Карпат. Но чего это стоило! Достаточно сказать, что только в плен нашими воинами было взято пять немецких генералов. Прорвавшаяся группировка под ударами наших войск таяла, как снежный ком под лучами солнца.

Наступило 29 августа. В этот день главные силы 52-й армии начали, как говорится, подводить черту. А назавтра ликвидация окруженной группировки врага в лесах юго-западнее Хуши была завершена. Прекратили существование и отдельные мелкие группы противника, переправлявшиеся с восточного берега на западный. Оставались совсем уже разрозненные группки, разбежавшиеся по лесам и населенным пунктам. 52-я армия вылавливала их вплоть до 4 сентября.

В целом 52-я армия, несмотря на то, что была вынуждена принять на себя всю силу напора войск группы Мита, а также вражеских частей, отступавших из-за Прута и рвавшихся на запад, успешно справилась с поставленной перед ней задачей. В то же время обороной на рубеже реки Прут она не могла помешать части сил противника отступить на западный берег. Это привело к образованию в районе Хуши вражеской группировки и к последующим кровопролитным боям с нею. С помощью артиллерии значительная часть этой группировки была уничтожена и все же крупным группам врага удалось пробиться через боевые порядки армии вначале к Вуткани, а оттуда к Серету.

Эти силы, насчитывавшие до 25 тыс. человек, вырвались из тактического "котла", но остались в оперативном окружении. Не имея общего управления, они располагали лишь легким оружием. Без всякого плана, в беспорядке отступала масса вражеских солдат и офицеров, представлявших все рода войск. Но, как уже было сказано, противник оказался в тылу 27-й армии, соединения которой ушли далеко вперед. На юг уже проследовали и шедшие за ними резервы фронта. В районе движения вражеских войск оставались лишь тыловые учреждения: госпиталя, склады, санитарные подразделения...

И надо было снова видеть, как смело, без паники солдаты и офицеры этих учреждений вступали в схватки с врагом! [159]

Однако они, конечно, не могли полностью уничтожить колонны противника. Вместе с тем эту задачу уже не могли решить и основные силы 27-й армии - не поворачивать же было их назад. И тогда командующий фронтом приказал той же 4-й гвардейской армии, переправленной на западный берег Прута и находившейся на марше в район Бырлада, уничтожить прорвавшегося противника.

В последние дни августа соединения этой армии ликвидировали много разрозненных вражеских групп. Тем не менее примерно пятнадцатитысячной группировке удалось уйти за Серет и прорваться в район севернее Аджуд-Ноу. Уцелевшие немецкие генералы рассчитывали вскоре соединиться со своими войсками, ошибочно предполагая, что те занимают оборону в каких-нибудь 15-20 км от их "блуждающего котла". В действительности же фронт проходил примерно в 60 км от него, за карпатскими перевалами.

О том, что остатки окруженных войск пытаются пробиваться в Карпаты, знало и командование группы армий "Южная Украина". В ее журнале боевых действий за 31 августа имеется запись "о приближении группы Мита к Карпатам примерно с 20 000 бойцов". Была попытка послать навстречу окруженным разведку. Однако реальной помощи сверху они ждать не могли: в распоряжении командующего группой армий не оставалось никаких резервов.

Наличие в тылу большой группы немецких войск, хотя и ослабленной, не могло не беспокоить командование 2-го Украинского фронта. Это беспокойство вызывалось еще и тем, что немцы перехватили важную коммуникацию - шоссе Роман - Бакэу - Аджуд-Ноу. Не исключалась возможность проникновения этой группы в Карпаты, где ликвидация ее значительно усложнилась бы. Поэтому командиру 27-го стрелкового корпуса, который находился в резерве фронта, было приказано очистить вышеуказанное шоссе и ликвидировать немецкие группы в лесах.

Для ликвидации вражеских группировок привлекалась я часть сил 7-й гвардейской армии - пришлось повернуть один стрелковый корпус. Кроме того, для уничтожения противника в районе Негрени, Саскут были направлены 23-й танковый корпус и 227-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Г. Н. Преображенский. Весьма чувствительные удары по врагу нанесла наша авиация. Благодаря решительным мерам, принятым командованием фронта, прорвавшуюся за Серет группировку удалось уничтожить. К исходу 4 сентября разгром гитлеровцев был завершен. Только в плен наши войска взяли 7 тыс. немецких солдат и офицеров.

Но и это был еще не конец.

В течение нескольких дней продолжалось вылавливание сол- [160] дат и офицеров, прятавшихся в лесистых балках. К тому же с востока к Серету по ночам все еще подходили мелкие вражеские группы, вырвавшиеся из хушийского "котла". Севернее Аджуд-Ноу, например, через реку Серет, переправилось около тысячи человек. Остатки этой группы вместе с незадачливым генералом, спрятавшимся в стоге сена, были пленены 12 сентября. Лишь штабу 6-й армии, бросившему свои войска, а также командиру и небольшой группе штабных офицеров 29-го армейского корпуса удалось избежать такой же участи. Всего было взято в плен из числа прорвавшихся на тылы 2-го Украинского фронта немецких солдат и офицеров свыше 38 тыс. человек с орудиями, минометами, танками, бронемашинами и бронетранспортерами 7.

Так завершилась эпопея с окружением и уничтожением ясско-кишиневской группировки противника. Это была большая победа наших и тяжелое поражение гитлеровских войск. В третий раз прекратили свое существование основные силы 6-й немецкой армии. Суд истории свершился.

Немецкое командование хорошо понимало плачевность результатов, к которым оно пришло. Еще 5 сентября в журнале боевых действий группы армий "Южная Украина" была сделана следующая запись: "Окруженные корпуса и дивизии 6-й армии окончательно должны рассматриваться как потерянные. Никакой надежды больше нет, что какие-либо окруженные соединения вырвутся. Это представляет собой самую большую катастрофу, какую когда-либо переживала группа армий. Потеряно 5 корпусных штабов (4, 7, 30, 44 и 52-й ак) и 18 дивизий (9, 15, 62, 79, 106, 161, 257, 258, 282, 294, 302, 306, 320, 335, 370, 376 и 384-я пд, а также 153-я учебно-полевая дивизия). Кроме того, от 10-й моторизованной дивизии и 13-й танковой дивизии остались лишь незначительные части".

К этому перечню разгромленных немецких соединений следует отнести еще 76-ю пехотную дивизию, остатки которой были добиты в районе Хуши и на пути бегства за Серет, а также 46-ю пехотную дивизию, из состава которой за Карпаты отошли лишь отдельные подразделения. Таким образом, 22 немецкие дивизии были вычеркнуты из вооруженных сил фашистской Германии.

По-разному оценивали причины своего поражения немецкие офицеры и генералы. По мнению одних, это произошло из-за плохо поставленной разведки, в результате чего русским удалось нанести внезапный удар сконцентрированными силами. Другие объясняли успешные действия советских войск хорошим планированием операции, удачными действиями артиллерии и авиации, а также высоким темпом, с которым был осуществлен маневр на окружение. Третьи отмечали, что в первые же дни командование 6-й немецкой армии потеряло управление войсками, а штаб армии [161] так же как и штаб группы армий "Южная Украина", был непростительно пассивен.

Все это действительно в совокупности было немаловажной причиной поражения противника. Однако главную причину поражения немецко-фашистских войск нужно искать в другом. А именно, в превосходстве советского военного искусства, героизме и самоотверженности советских воинов.

Источник: Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов 1944-1945. Издательство "Наука", Москва, 1970.

При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009