РУМЫНИЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

Шли и шли по дорогам Румынии советские войска. Нещадно палило еще по-летнему горячее южное солнце, густые облака пыли недвижно стояли над грохочущими танками, орудиями, автомашинами, над колоннами бойцов. Пыль оседала на гимнастерках, волосах, вместе с потом текла по лицу, разъедала глаза. Тяжело шагать с полной боевой выкладкой, да еще когда солнце - как огненный шар над головой. Тяжело... Но это была победная дорога. Под ногами-румынская земля, а впереди - другие страны и новые испытания.

Война на горном театре - это в сущности война за дороги. Кто владеет ими, тот, можно сказать, хозяин положения. Наступление здесь имеет свои специфические особенности: хребты разобщают действующие части и лишают взаимной связи; развертывание крупных сил и средств или перегруппировка затруднены; ограниченность наблюдения усложняет управление войсками и требует организации дополнительной сети наблюдательных пунктов; наличие так называемых мертвых, непростреливаемых участков снижает эффективность стрельбы; ориентироваться крайне трудно и можно легко сбиться с заданного маршрута. Мы уже не говорим об огромном физическом напряжении, которое приходится испытывать во время преодоления перевалов и ущелий, если к тому же они находятся под непрерывным обстрелом.

Ходом предшествующих событий войска 2-го Украинского фронта как бы разделялись на две группировки: 40-я и 7-я гвардейская армии и 5-й гвардейский кавалерийский корпус, действовавшие на правом крыле фронта, вступили в Восточные Карпаты. Однако дальнейшее их продвижение в Трансильванию было за- [200] держано - противник упорно оборонял перевалы на линии Кымпулунг-Молдовенеск, Георгени и западнее Онешти, перевал Олтуз. 27-я, 53-я и 6-я танковая армии, наступавшие на левом крыле фронта, достигли Плоешти, Бухареста и далее румыно-югославской границы в районе Турну-Северин. Тепло встречали советских воинов жители этого тихого городка, приветливо плескались у ног волны воспетого Штраусом голубого Дуная. Отсюда перед нашими войсками открывались пути, ведущие в Трансильванию с юга.

Как и следовало ожидать, войска, вступившие в Восточные Карпаты, встретились здесь с весьма прочной системой обороны. Каждая деревушка, а ведь они располагались, естественно, вдоль дорог, представляла собой опорный пункт с круговым обстрелом. Подступы к ним прикрывались минами и проволочными заграждениями. На отдельных высотках - огневые точки в два-три яруса, и стоило только проникнуть в долину, как начинал хлестать свинцовый смерч. Дороги минированы, и не только они, минированы лесные тропы, минированы деревья. Повсюду подстерегала смерть. Обойти очаги сопротивления было подчас невозможно, приходилось брать их штурмом. А это не так-то легко. Отсутствие достаточного опыта в организации и ведении наступательных действий в горах было заметно, и поэтому войска поначалу несколько робко применяли обходные маневры, нерешительно просачивались в глубину вражеской обороны, хотя такая возможность в некоторых случаях представлялась. Была и другая трудность. В тылу наших войск продолжали блуждать группы немецких солдат, которым удалось вырваться из-под Хуши. Для борьбы с ними распоряжением командующего фронтом пришлось выделить определенные силы, в частности две дивизии из состава 7-й гвардейской армии, а также 23-й танковый корпус, действовавший с этой армией. Все это также в определенной степени сказывалось на темпах прогрызания обороны противника в Карпатах.

Оценив создавшуюся обстановку, командующий 2-м Украинским фронтом внес предложения на утверждение Ставки Верховного Главнокомандования. Кратко их суть состояла в следующем. К 7-8 сентября 6-я танковая армия двумя корпусами должна выйти в район Крайова, а одним корпусом в район Тыргу-Жиу. 27-й и 53-й армиям к 9-12 сентября следовало выдвинуться к Дунаю на участке Турну-Северин, Джурджу. Частью сил 27-й армии действовать в направлении на Брашов, чтобы оказать помощь 7-й гвардейской армии в овладении этим районом. Затем 6-й танковой армии и двум корпусам 27-й армии предлагалось повернуть на север и овладеть районами Клуж, Орадеа-Маре, Хацег. В этом случае для немцев и венгров, противостоявших 40-й ж 7-й гвардейской армиям, возникала опасность окружения, а нашим армиям [201] открывалась возможность более быстрого выхода на линию Деж, Клуж. В последующем они должны были наступать в направлении Сату-Маре для взаимодействия с 4-м Украинским фронтом. Конно-механизированной группе ставилась задача после захвата Брашова действовать через Сибиу в общем направлении на Клуж.

Ставка Верховного Главнокомандования в целом одобрила предложения командующего фронтом. В директиве от 5 сентября она указала, что основная задача состоит в том, чтобы ударами главных сил фронта с юга через Брашов и Сибиу в направлении на Клуж и из района Слатины на Деву, а также наступлением правофланговых 40-й и 7-й гвардейской армий с востока преодолеть Южные и Восточные Карпаты и выйти в глубь Трансильвании на линию Сату-Маре, Клуж, Дева, Турну-Северин. Тем самым предусматривалась помощь 4-му Украинскому фронту, наступавшему через Карпаты в Словакию, охваченную народным восстанием.

В дальнейшем главные силы фронта имели задачу наступать в направлении реки Тиса и выйти на рубеж Ньиредьхаза, Сегед (25 км западнее Мако). Для обороны Дуная на участке Турну-Северин, Джурджу выделялся один стрелковый корпус 53-й армии, а на участке Сегед, Турну-Северин, согласно директиве Ставки Верховного Главнокомандования от 5 сентября 1944 г., для этой же цели предполагалось привлечь румынские войска.

Поступавшие к нам данные свидетельствовали, что противник спешно пытается образовать новый сплошной фронт обороны по рубежу Южных Карпат от Брашова до Дуная и воспрепятствовать развертыванию наших подвижных соединений для ударов как раз в северном и северо-западном направлениях.

Используя выгодную обстановку и перегруппировав часть своих сил, войска левого крыла фронта в первых числах сентября продолжали развивать наступление в северо-западном и западном направлениях. Части 27-й и 6-й танковой армий, разбив арьергарды противника на пути в Брашов, быстро, почти без сопротивления преодолели Трансильванские Альпы и 4 сентября заняли этот город - узел четырех железных и пяти шоссейных дорог.

Немецко-фашистское командование делало все, чтобы удержать Брашов в своих руках. Помимо того, что на подступах к городу были созданы оборонительные сооружения, его гарнизон пополнялся все новыми и новыми подкреплениями из состава венгерских войск.

Чтобы осуществить захват Брашова с наименьшими потерями, было решено начать наступление отвлекающими действиями частей и подразделений, вышедшими северо-западнее города. Это дезориентировало противника. Он явно обманулся. Между тем наш главный и внезапный удар последовал с юга. Мы видели следы [202] поспешного бегства гарнизона Брашова. Железнодорожная станция оказалась заполненной цистернами с горючим, боевой техникой, боеприпасами, продовольствием. Вблизи окраин на своих огневых позициях остались орудия, снаряды. Противник не успел даже разрушить мосты. Весь этот день по дороге из Плоешти на Брашов, пересекая Трансильванские Альпы, двигался поток советских войск.

Выйдя в район Брашова, наши войска создали угрозу тылу немецко-венгерских войск, оборонявших перевалы через Восточные Карпаты, и тем самым вынудили их к отходу. 5 сентября командующий войсками фронта направил в обход Восточных Карпат через Плоешти, Брашов 23-й танковый корпус из конно-механизированной группы генерала Горшкова, действовавший в полосе 7-й гвардейской армии. В результате войска 40-й и 7-й гвардейской армий получили возможность соединиться с войсками [203] фронта, вышедшими в Трансильванйю, и совместно с ними продолжать наступление.

Остальные силы левого крыла фронта и, в частности, левофланговая 53-я армия 5 сентября вышли к Слатине, а к середине сентября, преодолев западные отроги Трансильванских Альп, вступили в Банат, достигнув румыно-югославской границы.

С перенесением военных действий в Трансильванию, вражеское командование предприняло отчаянную попытку отбросить наши соединения и особенно румынские войска за Карпаты. На рассвете 5 сентября немецко-венгерские войска шестью дивизиями при поддержке танков и авиации нанесли весьма чувствительный удар по 4-й румынской армии. Дело в том, что эта армия только начала сосредоточиваться в Трансильвании, севернее Южных Карпат, имея задачу воспрепятствовать возможному наступлению немецко-венгерских войск из района Клуж, Турда в юго-восточном направлении. Ее основные силы еще подтягивались к рубежу обороны. Части прикрытия - две пехотные и одна горнострелковая дивизии, находившиеся на рубеже Брашов, Турда,-не смогли сдержать удар противника и начали отступать к реке Ариешул. В первый же день боев им пришлось отойти на 20-40 км. Создалась угроза разгрома 4-й румынской армии прежде, чем ее главные силы займут оборону.

Румынское командование спешно приступило к развертыванию главных сил своей армии на рубеже реки Мурешул. Но вражеские войска опередили их в занятии намеченного рубежа, в последующие два дня наступления форсировали Мурешул, оттеснили румын еще на 20 -25 км и 7 сентября вышли к Айуду.

Этот частный успех немецко-фашистское командование поспешило выдать за образование сплошного фронта. Командующий 6-й немецкой армией Фреттер-Пико так и записал в своем приказе войскам 6 сентября: "Благодаря вашей постоянной готовности к действиям и искусству боевых групп удалось, несмотря на продолжительное давление противника, с помощью заново сформированных соединений создать новый фронт здесь, на Карпатах".

Далее на немецких солдат обрушивались брань и душераздирающие призывы, которые, по мнению Фреттера-Пико, должны были оживить в войсках потерянный боевой дух:

"Долой бездельников, болтунов и сплетников! Соблюдайте солдатскую дисциплину, содержите в исправности ваше оружие, ваше снаряжение, ваше обмундирование.

Пусть каждый из вас служит примером для другого; пусть каждый вносит в дело самое лучшее; пусть каждый делает больше, чем требует от него приказ. Тогда ни один большевик не ступит на немецкую землю. Тогда мы опять будем скоро по ту сторону этих гор. Тогда фюрер выиграет время, чтобы с новым оружием в надлежащий момент нанести ответный удар так, что противник потеряет способность и слышать и видеть! [204]

Поэтому, солдаты 6-й армии, держитесь ради нашего любимого отечества, ради нашего фюрера и его народа, ради наших жен и детей на родине. Кто сдается без борьбы, тот погиб.

Всем силам наперекор
Твердо держаться,
Никогда не сгибаться,
Храбро сражаться!
Призовите на помощь
Десницу господню!"

Не хватает только традиционного "аминь", чтобы этот приказ-молитва имел завершенный вид. Но никакие молитвы не помогают на войне.

В такой обстановке румынские войска (4-я и 1-я армии, 4-й армейский и авиационный корпуса) с согласия правительства Румынии вошли в оперативное подчинение командующего 2-м Украинским фронтом. Решением последнего 4-я румынская армия должна была действовать совместно с 27-й армией под общим командованием генерала С. Г. Трофименко, 1-я румынская армия- под руководством командующего 53-й армией генерала И. М. Манагарова, 4-й румынский корпус, развернутый на румыно-болгарской границе по Дунаю,- с 75-м стрелковым, а румынские авиационные части, имевшие в общей сложности 113 исправных самолетов различных марок, вошли в подчинение 5-й воздушной армии фронта.

В двух армиях и отдельном корпусе было 20 румынских дивизий. Численность дивизий колебалась в пределах 6-10 тыс. человек. Почти отсутствовали танки. Артиллерийские средства главного командования были крайне слабыми: всего лишь два полка тяжелой артиллерии. В двух армиях и корпусе имелось 100 гаубиц и 480 легких и противотанковых пушек. 1-я румынская армия, например, была укомплектована в основном новобранцами (более 50 процентов из них не прошли военного обучения), а также солдатами-ополченцами в возрасте свыше 45 лет. Поэтому успех в боях румынской армии против гитлеровских войск мог быть достигнут только при совместных действиях с закаленными и опытнейшими частями Красной Армии. Что же касается 1-й румынской добровольческой дивизии, то она была вооружена на уровне советских дивизий. Кстати, на формирование двух румынских добровольческих дивизий Советский Союз безвозмездно передал около 12 тыс. винтовок и карабинов, свыше 5 тыс. автоматов, 1500 пулеметов, около 600 орудий и минометов и пр.

Стремясь помочь румынским войскам, попавшим в тяжелое положение, левое крыло и центр фронта стали разворачиваться на северо-запад. В воздухе заревели штурмовики и бомбардировщики 5-й воздушной армии, неотразимыми стальными клиньями двинулись вперед части 6-й танковой армии. [205]

Этот путь был не из легких. Наступавшим здесь войскам еще не приходилось действовать в горных условиях. Танки, перенапрягая моторы, с трудом брали возвышенности, потом советских пехотинцев был полит каждый километр горной дороги. Да и командиры держали на этой дороге серьезный экзамен на тактическую зрелость. Однако наши офицеры быстро осваивались в новых условиях.

Основой действий танковых командиров было постепенное накапливание сил. Подвижные соединения двигались от рубежа к рубежу, в определенных местах собирали в один кулак все средства и одним ударом опрокидывали врага. Тактические успехи, достигнутые в этих боях, были фундаментом для достижения оперативного успеха.

Особенно сильно на движущиеся колонны наших войск воздействовала вражеская авиация. Она то и дело бомбила узкие дороги, стремясь задержать наступление советских частей. Однако наши командиры давно научились предвосхищать события и быть к ним готовыми. Вместе с танками в горах двигались полки зенитной артиллерии, имевшие передовые посты воздушного наблюдения. Как только в воздухе появлялись самолеты противника, навстречу им устремлялись трассы зенитных снарядов, и атаки вражеской авиации срывались. Да и летчики 5-й воздушной армии были, как говорится, на высоте. Они держали непрерывную связь с танкистами и по их вызову отражали воздушные атаки противника.

Наши танковые соединения, заняв город Сибиу, стремительно продвинулись к городу Альба-Юлия, предотвратив тем самым дальнейшее распространение противника в южном направлении.

Оценивая оперативное значение выхода наших войск сюда, скажем, что вся вражеская группировка, находившаяся в Карпатах, была поставлена под угрозу мощного флангового удара. Широкий маневр советских войск через Трансильванские Альпы заставил противника на многих участках бросить свои позиции.

Один немецкий старший офицер, сдавшийся в плен, с ужасом рассказывал:

- Я дважды попадал в русские "котлы", и они мерещились мне даже во сне. Не избежал этих адских котлов я и здесь, в Карпатах. Ваши солдаты, казалось, падали с неба или вырастали из скал, появляясь неожиданно для нас то в тылу, то на фланге, устраивали нам ловушки, и мы порой не знали, куда деваться, теряли способность разбираться, что к чему. Ума не приложу, как это так быстро можно передвигаться пешком в горах, тем более ночью. Это очень сковывало и парализовывало все наши действия.

В бою неумолим, после боя - великодушен. Такова черта советского человека. И это сразу же увидел немецкий офицер по выдержанному и спокойному тону беседовавшего с ним нашего командира. Нервы сдали, и немец, обманутый геббельсовскими небылицами о жестокости русских, прослезился. [206]

Захваченный в плен на другом участке командир одной из подвижных групп, которой было поручено оборонять позиции на южном берегу реки Мурешул, заявил, что он с первого дня войны находился на фронте, но за все эти годы ему ни разу не приходилось наблюдать такого быстрого продвижения советских войск. Тот участок обороны, который он занимал до последних дней, был по существу глубоким тылом. Ни сам он, ни его подчиненные командиры никак не могли предполагать, что наши солдаты так быстро окажутся на переднем крае.

Интересна история пленения солдат и офицеров этой подвижной группы, готовившейся к длительной обороне. Чтобы достигнуть позиции, занимаемой группой, нужно было подниматься по узкой, почти отвесной горной тропе. Сама позиция представляла собой квадратную площадку, вырубленную на горе. Ни один проход, ни один подступ к этой площадке не оставался без воздействия минометного, пулеметного и автоматного огня.

Что и говорить, позиция - не плохая. Немцы держали под постоянным обстрелом единственную в этих местах горную дорогу, и двигаться по ней было невозможно. Освободить ее было поручено старшему лейтенанту Роману Корнееву.

Корнеев выслал разведку. На самой дороге гитлеровцев не оказалось, но по еле заметным признакам разведчики определили местонахождение вражеской позиции. Будто ящерицы в своих маскировочных халатах, разведчики скользили между скал вверх. К вечеру им удалось достигнуть площадки. Осмотрелись. На площадке пусто, но враг был где-то рядом - всюду валялись консервные банки, коробки из-под сигарет. Тут же бойцы заметили нишу; у входа, завешенного плащ-палаткой, стояли два миномета. Разведчики бесшумно ворвались в нишу. Там оказалось восемь немецких солдат. Они даже не успели схватиться за оружие.

На обратных скатах высоты находился штаб батальона. Он был пленен точно так же. Так была освобождена дорога.

Рассказанный эпизод - один из тысячи подобных ему. И все они говорят о мастерстве наших офицеров и бойцов, которые в ходе боев учились действовать в горах и с присущей советским воинам сметкой обращали в свою пользу все особенности этой местности.

А плечом к плечу с ними дрались с врагом румынские солдаты. Совместно с 27-й армией, наступавшей на клужском направлении, действовала 4-я румынская армия в составе семи дивизий, которая до этого вела оборонительные бои на участке Тыргу-Муреш, Айуд.

Наступление войск фронта все больше и больше входило в силу. Части 6-й танковой армии уже 7 сентября перевалили через Южные Карпаты, а к исходу 11 сентября вышли на линию фронта 27-й армии и 4-й румынской армии.

В те дни слава танкистов гремела по всему фронту. И они по праву завоевали ее. Воины 6-й танковой армии отмечали большой [207] праздник - 12 сентября армии было присвоено наименование гвардейской.

Новый прилив патриотических чувств испытывали воины 6-й танковой, теперь уже гвардейской армии. Наступая на клужском направлении, они за первые же два дня отбросили противника в исходное положение. А к концу дня 15 сентября на рубеж Тыргу-Муреш, Турда вышли войска 27-й армии. Правда, врагу все же удалось подтянуть сюда значительные силы и занять важные оперативно-тактические узлы и пункты. В результате бои на этом рубеже приняли затяжной характер.

Занятие этого рубежа крайне обеспокоило немецкое командование, так как создавалась реальная возможность выхода советских войск на просторы Венгерской равнины, что неизбежно ухудшало оперативно-стратегическое положение противника. Учитывая ухудшавшееся положение, немецкое командование сосредоточило в районе Клужа сильную группировку и 13 сентября нанесло новый удар в южном направлении по советским и румынским войскам. Одновременно вражеские соединения перешли в наступление и на левом крыле фронта на Арад и Тимишоару. В полосе 1-й румынской армии им удалось продвинуться до 50 км и занять важный узел дорог - город Арад. Создалась угроза и городу Тимишоара, для прикрытия которого от возможных атак танков и пехоты противника из 53-й армии к 15 сентября срочным порядком были переброшены два штурмовых батальона и истребительно-противотанковый полк. Дальнейшее продвижение немецко-венгерских войск было приостановлено подошедшими частями 53-й армии и 18-го танкового корпуса.

Здесь воины 53-й армии проявляли буквально рекордные темпы наступления. Двигаясь из Слатины в северо-западном направлении, армия с ходу преодолела Южные Карпаты. Некоторые части проходили за сутки по 50-70 км, а затем после непродолжительного отдыха вновь совершали стремительный марш. За несколько дней было пройдено 220 км. 15 сентября передовые части армии вышли в район Карансебеша, а 18-й танковый корпус - в район Липовы (восточнее Арада).

На Восточных Карпатах противник продолжал усиливать резервами свою 8-ю армию, стремясь во что бы то ни стало удержать оборону перевалов в своих руках и не допустить продвижения войск 40-й и 7-й гвардейской армий.

Бои предстояли напряженные. И наши воины были готовы к ним. В те дни из уст в уста передавалось обращение Военного совета 2-го Украинского фронта: "Солдат Родины! Ты сражаешься в сердце Карпатских гор, Тебя окружают седые вершины-великаны. Не легко здесь воевать. Узкие ущелья, бурные горные реки встают на твоем пути. Но ты везде пройдешь. На то ты русский солдат..." [208]

Советские воины, преодолевая перевалы, завалы и минные поля в горных проходах, вступая в яростные схватки с врагом, продолжали успешно наступать. И чем дальше в горы уходил враг, тем яростнее и ожесточеннее он сопротивлялся, стремясь во что бы то ни стало, как писал Фриснер в своих мемуарах, "помешать быстрому прорыву советских войск на запад, в направлении на родину".

23-й танковый корпус под командованием генерал-майора А. О. Ахманова, перейдя 8 сентября в наступление из Брашова в направлении на Меркуря-Чиукулуй и двигаясь по долине реки Олтул, вышел в тыл немецко-венгерской группировки, оборонявшей перевалы. Стремясь избежать окружения, противник поспешно отошел на запад. Используя этот успех, наши войска преодолели Восточные Карпаты, спустились в Трансильванию и к 15 сентября вышли на линию Ватра-Дорней, Топлица, Тыргу-Муреш.

Таким образом, с 6 по 15 сентября войска 2-го Украинского фронта очистили центральные районы Румынии, продвинулись вперед в центре и на левом крыле до 250 км, достигли румыно-венгерской границы, установленной "Венским арбитражем", а войска правого крыла, перевалив Карпаты, продвинулись на запад до 130 км.

Источник: Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов 1944-1945. Издательство "Наука", Москва, 1970.

При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009