Алесь АДАМОВИЧ, Янка БРЫЛЬ, Владимир Колесник

Я из огненной деревни

часть 9

Главы из одноименной книги. Полностью на белорусском и русском языке книга вышла в Минске, в издательстве "Мастацная литература" в далеком уже 1975 году.

Из приказа по полицейскому полку "Центр":

Расстрелы проводить в стороне от городов, деревень и путей сообщения. Ямы выравнивать, чтоб не оставалось никаких холмов...Экзекуции не объявлять публично, могилы не обозначать и не указывать.

На Нюрнбергском процессе неопровержимо доказана непосредственная вина, ответственность за многочисленные карательные акции не только специальных частей СС, СД и жандармерии, но и армейских подразделений.

В районах, которые в гитлеровских штабах считались "армейским тылом" (Витебщина, Могилевщина, Гомельщина, восточная часть Минской области), к акциям обычно привлекались армейские части.

А на западе республики, особенно в тех районах, которые были включены в "германский рейх", делом "выселения" и "переселения" местных жителей занимались в основном специальные группы, команды. Конечно, и их прикрывали армейские соединения.

Они делали одно дело. Для специальных команд уничтожение мирного населения было основной задачей. В ходе этих акций испытывались методы "массовых экзекуций". Отыскивались варианты, учитывались "ошибки" и неточности. В Освенцимах все это было уже налажено, отрегулировано (фиктивные "бани", "лазареты" для новых эшелонов жертв и т. д.). Не случайно фашистские концлагеря называли "фабриками смерти". Здесь же не было ни колючей ограды, ни "бань", и убийцы изобретали каждый раз новые способы обмана, чтоб убить по возможности всех, чтоб никто не спасся.

Снова обратимся к живым свидетельствам, к непосредственным свидетелям.

Вот как убивали деревню Низ-Слонимского района, Гродненской области.

Рассказывает Левон Сидорович Ализар:

"...Это было шестнадцатого декабря тысяча девятьсот сорок второго года. Приехали так часов в... еще не взошло солнце - часов в восемь или в семь. Машина была. Поставили караул вокруг деревни. Зашли до старосты. Староста был местный, со старостой ходили по домам и говорили, что будут у всех проверять документы. Ну, конечно, документов не проверяли, а только собирали мужчин возраста от шестнадцати до сорока пяти. Если сорок шесть, то уже не брали. Говорили, что пойдем на работу, берите лопаты и хлеба. Берите в сумки хлеба. Приехал начальник-немец. И сказал этой всей молодежи:

- Запрягайте коней, поедем.

Ну, конечно, это все маскировка была. То плуг, то борону положили на воз, позапрягали коней, посажали людей.

Я тоже запряг коня. Один хлопец сел, а у меня поглядели документы и сказали: "домой". Два немца были, один говорит - "езжай", а другой - "домой".

Ну, конечно, сгоняли - нас в хату - в четырех местах. Деревня наша - хат пятьдесят, и больше, может быть, а убили двести девяносто шесть человек.

Ну, меня загнали в эту хату самого последнего. Стоял в дверях. Человек сто пятьдесят было в этом доме. Ну, може, минут двадцать, больше не прошло, и тут вызывают троих - меня и еще двух. Вышли, и они нас повели за сарай. Вышли за сарай, немцев трое и нас трое. Они сказали:

- На колени!

Как сказали "на колени", тут в один звук - из пистолетов. В голо--вы. Мне вот так, в затылок, а тут вот вышла, вылетела. Эти двое - их сразу - даже не пошевельнулись. А я был в сознании. Зашумело в голове - все равно как мне дали по уху. Я свалился, упал ничком, дыхание затаил и не шевелился. Тут, може, через минут пару, начали других валить уже. Как подойдут те люди за сарай, увидят, что мы уже лежим, только ойкнут: "Аи!". И убивают их. Я только думал о том, что как начнут добивать, кто сразу свалится, могут и меня добить. По голосам я не узнавал, кого приводили, я был не в своем конце деревин, а там, куда меня, было, загнали. Как только выйдет сюда - "Папочка!", "Мамочка!" - и тут убивают, стреляют. Навалили, конечно, всех перебили.

Тогда успокоилось, тишина наступила. Ну, лежал я часов до двенадцати ночи. На голове у меня лежали люди, а ноги были свободные... Я уже почувствовал, что немцев нема, начал вылазить.

Вылез из этих трупов, поднял голову, и тут еще один, Бардун, был, тоже встал. Он нашел еще девочку свою под матерью. Ее немного ранили, она живет, эта девочка. Так, годов, може, десять ей было. В трупах лежала. Еще один дядька был, в доме прятался, подошел, поглядел, что мы шевелимся. Повылазили и пошли в лес. Я когда встал, у убитой женщины взял платок теплый, голову замотал, раны свои, и пошли в лес.

Пошли в лес, снег целый день шел. Проходили до.вечера, а вечером пришли сюда, поглядеть, что тут есть. Ну, конечно, пришли в деревню... Все у меня распухло, ничего не слышал, так брел, кровь шла, ни кушать ничего, только попить. Пришел домой, трупы разворошил, понаходил своих детей. Четверо убитых, одна девочка и три мальчика, и жена..." .

В Городках, что в Дятловском районе, Гродненской области, - там делали иначе. Приехали, оцепили деревню, обставили пулеметами: никуда не удерешь. Потом начали ходить по хатам, созывать на проверку паспортов и приказали, вспоминает Иван Викентьевич Городка, взять с собой семейные списки. В западнобелорусских деревнях, ближе к границе "рейха", был введен такой порядок: на каждой хате - семейный список. Чтобы никого чужого! Вынесли стол, скамьи поставили: совсем "мирная" бюрократическая процедура.

"...Сами стали с автоматами, - рассказывает Иван Городка. - И немец опрашивает у солтыса по-польски:

- Будут квартиры нам?

Солтыс говорит:

- Будут.

И они тогда, в тот момент, давай стрелять. Пока он не сказал про эти квартиры - они не стреляли. Это знак у них был такой, команда. А солтыс, он не знал. И его тоже убили. И братьев его убили, и женку, и детей, всех... Как они давай стрелять, так я побежал. Мы втроем тогда спаслись...

А потом деревню нашу сожгли. В нашей деревне убили тогда триста шестьдесят душ. А в нашей семье батьку убили {мать раньше померла), три сестры убили, и братишка был еще малый..."

А в Хотенове, Смолевичского района, Минской области, еще по-другому: пришли, разбрелись по улице, но так, что у каждой хаты оказалось по три карателя. В деревню людей пускали, пока не набралось "достаточно", "сколько надо". Тогда по сигналу - взлетело две ракеты - каждая тройка вошла в "свою" хату и убила "свою" семью.

Рассказывает Иван Васильевич Лихтарович, житель деревни Хотеново.

- "...На каждом дворе поставили по три человека, у каждой хаты. Столько их тогда наехало! Скотину они уже забрали, погнали. Это уже другие, а они дали две ракеты, в том конце и в том. А потом в хату входят и убивают детей и всех, какие там старухи... У меня вот убили мать, убили жену, убили трое детей. Сын был с тридцать шестого, дочка с с тридцать восьмого и с сорокового один, маленький был. Я пришел потом и только трупы своих закопал. Которые не сгоревши. Жена, мать еще... А детей - одни кости посбирали".

В Засовье на Логойщине (тоже Минская область) каратели переночевали, устроили даже вечеринку под губные гармоники, а раненько, пошли по хатам: матери, женщины управлялись около печи - их первыми стреляли, а затем заходили туда, где спали дети...

Рассказывает Сабина Петровна Шупляцова - из деревни Засовье.

"...Пришли немцы в нашу деревню, и тут они переночевали, а раненько - еще некоторые люди и спали - начали убивать. А вечером они никому ничего не говорили. Убивали в хатах, и тех людей, у кого ночевали, тоже поубивали, - пошло за одно. Я была у соседей. Говорили, что в Германию будут брать, а если кто из молодежи утечет, то убьют стариков. Не хотелось, чтобы это пострадали наши старики. Ну, вот я к одной девушке пошла: если уже в Германию придется ехать, дак чтоб уже вдвоем. Только мы немного побыли у них, идут немцы. Идут втроем к ним в хату, а один немец остался на улице. Я из хаты, и он спросил только у меня, где мой дом. Я говорю: "Вон".

Вопрос. А на каком языке он спрашивал?

- Ну, говорил-то он по-нашему, но видно было, что немец, речь его не такая.

Я пошла домой... Глядим - горит село. Давай же мы будем уже утекать. И вот мы бежим улицей. А там немец стоял, за хатой он прятался - пулемет вкопанный был. Мы это немца увидели и другой дорогой побежали. Добежали до пуни. Там речка.

Немец выстрелил по нас и вернулся. А потом уже из пулемета как стали стрелять по нас. Меня ранили, было. Ну, и мы полетели в болото...

Братья еще были малые. И речка небольшая была - теперь ее уже совсем нема".

В Студенке, Быховокого района, Могилевской области, окружили, раненько проехали по деревне на машинах, с орудиями, до полудня пробыли около ветряка на отшибе, а потом вернулись строем. По двое, по трое отделялись от колонны, шли во дворы.

- Заходи в хату! Ложись!..

Убив полтысячи жителей, переехали в соседний поселочек - Студе-нец. Пока мыли у колодца руки, садились пить-есть - работала авиация; с самолетов, которым каратели дали сигнал из орудия, жгли Студенку. Каратели, конечно, могли и сами зажечь, как обычно и делалось. Однако решили попробовать вот так. Проверить, что более эффективно. Да и психологический момент - показать технику, мощь. Пообедали и вернулись в Студенку - дожигать то, что от авиатехники не сгорело.

Об этом нам рассказала Лидия Артемова.

Как смаковали они свои "находки", "варианты", выхваляясь один перед другим. Где- в огонь, где - в яму или в колодезь, где - "документы проверяем", где - в "Германию повезем!".

"...Это двадцать восьмого мая, в два часа дня, убивали людей.

Позвали нас... Ну, приказали на собрание. Я в хате была. "Паспорта менять". Ну мы все и пошли. Ту сторону поубивали уже, тот конец, а этот, наш конец, еще не знал. Говорят, что на собрание, все и пошли.

Приходим на этот двор, а уже люди лежат убитые. Нас туда и привели. Так вот сарай стоял, баня - тут. Там стояли эти трое, которые специально убивали людей. С автоматами. У них - кожаные рукавицы. Голые, в майках и в рукавицах. А рукавицы во такие - длинные. (Показывает).. Ну, как они убивали?.Били в головы... Я сама видела, как мать убили, невестку, дитя - всех... Ну, меня немец отбросил в сторону, перебросил на другую сторону... Это нас, молодых, которых в Германию..."

Антонина Ивановна Икан, деревня Иканы, Борисовского района.

В этих вариантах - что? В этих издевательских "собраниях", "паспортах"? Утонченный садизм палачей, хитрость, надругательство. И одновременно "работа". То, что записывалось, отмечалось в отчетах фюреров "эйнзацкоманд", "зондеркоманд", что собиралось, изучалось в верхах - в Берлине.

"Рота получила задание уничтожить расположенную к северо-востоку от Мокран деревню Заболотье и расстрелять население. К роте были прикомандированы: взвод Фрона из 9-й роты и 10 чел. бронеавтомобиль-ного подразделения 10-го полка. 22сентября 1942г. около 18час. 00 мин. 1, 2 и 3 взводы достигли на своих машинах западного выезда из Мокран и соединились там с подразделениями, присланными для подкрепления. После краткого разъяснения обстановки и распределения сил в 23 час. 00 мин. рота выступила в направлении Заболотья...

23 сентября 1942 г. около 02 час. 00 мин. рота подошла к первым отдельно стоящим дворам Заболотья. В то время, как главные силы двинулись дальше в глубь деревни, к территории оцепления, отдельные дворы были окружены выделенной для этого командой, и жители выведены из домов. Таким образом еще до вступления в саму деревню было задержано около 25 мужчин и женщин. Живущему на хуторе старосте приказано было явиться в 05 час. 30 мин. к командиру роты, находившемуся у въезда в деревню. К этому времени все внешнее оцепление было расставлено без особых происшествий.

Все население во главе со старостой было согнано в школу, а одна команда тотчас же отправилась в выселки, расположенные в 7 км от деревни, с тем, чтобы забрать жителей... Все остальные были разделены на 3 группы и расстреляны на месте казни...

Результаты операции следующие: расстреляно 289 чел., сожжен 151 двор, угнано 700 голов рогатого скота, 400 свиней, 400 овец и 70 лошадей..."

Это пишет "наверх" командир 11-й роты 15-го полицейского охранного полка капитан Пельс. Совсем в стиле традиционного военного донесения- радостного, победного, "с поля боя".

В отчете капитана Каспера - командира 9-й роты того же 15-го полицейского полка, которая уничтожила деревню Борисовку, та же радость и гордость исполнителя, который знает, чего от него ждут высшие инстанции:

"С рассветом староста в Борисовке собрал все население. После проверки населения, при содействии полиции безопасности из Дивина, 5 семей были переселены в Дивин. Остальные были расстреляны особо выделенной командой и похоронены в 500 м северо-восточнее Борисовки. Всего было расстреляно 169 чел., из них 49 мужчин, 97 женщин и 23 ребенка... В общем было уничтожено: в самом населенном пункте 12 деревенских дворов и 8 сараев, вне деревня - 67 хуторов.., Приговоры о расстреле были приведены в исполнение только в полдень, к 1 часу дня, вследствие приготовлений (рытье могил)".

Капитан Пельс больше других своих коллег "уделил внимания" вопросу о "вине" расстрелянных его ротой жителей деревни Заболотье. Доказательств виновности он искал не перед расстрелом, а в ходе расстрела и даже "нашел" их, о чем и уведомил начальство в отчете. Согласно его представлениям, невинный человек, оказавшийся перед дулом автомата, должен утрачивать власть над собой, если же он сохраняет человеческое достоинство, значит - виновен.

"Казнь,- докладывает Пельс,-была произведена планомерно и без особых происшествий, если не считать одной попытки к бегству. Большинство жителей деревни сохраняло самообладание и шло навстречу вполне заслуженной судьбе, которая, вследствие их нечистой совести, не являлась для них неожиданностью".

Эти касперы и пельсы хорошо знали, что слова о виновности жертв - для формы. Как говорил главный убийца Гитлер: не обязательно, чтобы мир знал об "окончательных целях" фашистской Германии, "важно, чтобы знали мы сами". Были ведь распространены в армии известные объяснения и приказы, в которых указывалось, что категорически запрещается наказывать немецкого солдата за любую жестокость и беззаконие в отношении населения оккупированных территорий СССР.

"За действия военнослужащих вермахта и вольнонаемного персонала против местного населения не возбуждать никакого судебного дела..."

Начальник Каспера и Пельса командир батальона майор Голинг в сводном отчете излагает результаты операций с деловитостью мясника; он обращает внимание начальства на жалобу карателя обер-лейтенанта Мюллера (его отчет приведен ниже) на несовершенство полевых карт, где не были обозначены хутора, что усложнило выполнение задачи; майор поддерживает "рацпредложение" капитана Каспера об укреплении деловых связей карателей с окружными и районными уполномоченными но сельскому хозяйству, затем подводит итог убийствам и грабежу:

"...Было расстреляно: в Борисовке - 169 чел., Борках - 705 чел., в Заболотье - 289 чел. Скот, инвентарь, зерно, а также повозки и машины были конфискованы... В Дивин и Мокраны угнано 1470 голов рогатого скота, "1 108 свиней, 148 лошадей, 1225 овец".

А вот перед нами еще один документ: отчетный дневник "боевых дел" полицейского полка "Центр", который шел, а можно сказать, плыл по крови мирных жителей через всю Польшу, а затем Белоруссию. Как рефрен, звучит в нем после каждого сообщения о расстреле задержанных мужчин, женщин, захваченных пленных - трафаретная фраза-заклинание: "по закону военного времени". "Законом военного времени" объясняется в этом дневнике и необходимость уничтожения евреев. Отыскивается и "вина": они, видите ли, "занимаются коммунистической пропагандой" или "грабительством".

Все эти "документы" идут наверх, а оттуда, после нужного обобщения опыта, спускаются такие секретные приказы... Обратите внимание на особую заботу о "духовном равновесии" убийц-исполнителей:

"Полицейский полк "Центр"

Секретно!

1. Согласно приказу высшего начальника СС и полиции, напр., командующего тыловым районом группы армии "Центр", все задержанные за грабительство мужчины-евреи в возрасте от 17 до 45 лет должны расстреливаться на месте по законам военного времени.

Расстрелы проводить в стороне от городов, деревень и путей сообщения. Ямы выравнивать, чтоб не оставалось никаких холмов.

Я запрещаю фотографирование и допуск на экзекуции зрителей.

Экзекуции не объявлять публично, могилы не обозначать и не указывать.

2. Командирам батальонов и рот особое внимание уделить поддержанию духовного равновесия занятых в этих акциях людей. Впечатления дня стараться снимать налаживанием товарищеских вечеринок. (Подчеркнуто нами. -*- Авторы.)

Позже людям надо объяснять необходимость обусловленных политическим положением мер.

3. Докладывать о проведенных экзекуциях только днем до 20 часов в сжатой форме".

А с еще более высокого этажа - от нацистского партийного аппарата и армейского командования - идут рекомендации уже для общего пользования.

Вот как звучат они, эти рекомендации, в приказе по 293-й дивизии: "Подготовка разрушения населенных пунктов должна проводиться следующим образом:

"Подготовка разрушения населенных пунктов должна проводиться следующим образом:

а) чтобы до объявления об этом у гражданского населения не возникло никаких подозрений;

б) разрушение должно начаться сразу, одним ударом, в назначенное время, в соответствующий день;

в) в населенных пунктах строго следить за тем, чтобы никто из гражданских лиц не покинул этого пункта, особенно с момента объявления о разрушении".

То, что творили гитлеровцы в белорусских городах и селах, было подготовкой к широкой реализации планов, которые касались не только советского народа. Вырабатывались методы, готовились специалисты для "окончательного урегулирования" - изничтожения целых народов в Восточной и Западной Европе и на других континентах.

Конечно, после разгрома главных противников, фашистской Германии.

"Когда война будет выиграна, тогда, я вам уже говорил об этом, начнется наша работа,- зловеще напоминал своим подручным Гиммлер в октябре 1943 года на совещании группенфюреров СС в Познани.- ...Если СС совместно с крестьянами и мы совместно с нашим другом Банке (возглавлял полицейские силы.- Авторы) начнем заниматься заселением Востока, великодушно, без всяких ограничений, не спрашивая ни о чем, с размахом и революционным напором, то в течение двадцати лет мы продвинем границу нации на пятьсот километров на Восток... Мы будем диктовать Востоку наши законы. Мы будем пробиваться вперед и постепенно подойдем к Уралу".

Вот какие масштабы имелись в виду "после победы". Однако и это мыслилось только как первый шаг к всемирному господству "арийской расы".

Восточная политика геноцида была сформулирована Гитлером еще в 1932 году: "Восточные территории станут большим экспериментальным полем по установлению нового общественного строя в Европе, и в этом состоит большое значение нашей восточной политики".

"Экспериментальным полем" избрана была прежде всего Белоруссия. Потому, в частности, что в хозяйственном отношении этот край лесов и болот, с точки зрения нацистов, был не самым "ценным". И его решили превратить в огромный "загон", куда будут перегоняться на "карантин", "особую обработку" целые народы.

Вот как это сформулировал ближайший подручный Гитлера "теоретик" Розенберг за два дня до нападения на Советский Союз:

"Непосредственно к этой границе (перед тем речь шла о будущей судьбе Прибалтики) примыкает белорусская - как центр сосредоточения всех социально опасных элементов, который будет содержаться, подобно заповеднику".

Вот выдержки из рапорта одной из команд, занятых делом приемки эшелонов и "размещения", "упорядочения" еврейского населения, присланного из Западной Европы;)

"Группа СС "Арльт"

Минск, 3 августа 1942 года.

Работа части людей здесь, в Минске, по-прежнему та же самая. Транспорты евреев через довольно равномерные промежутки времени прибывают в Минск и передаются нам. Так что уже 18 и 19.6.42 мы снова занимались рытьем ям...

26.6 прибыл ожидаемый транспорт из рейха.

27.6 мы снова вернулись в Минск. Следующие дни были заняты чисткой оружия, приведением в порядок амуниции.

2.7 снова начали подготовку к прибытию транспорта с евреями, рытье ям.

17.7 прибыл транспорт евреев, отправлен в имение.

21, 22 и 23.7 рыли новые ямы.

24.7 снова транспорт евреев (10000 человек) из рейха.

С 25.7 по 27.7 рыли новые ямы.

28.7 - большая акция в минском гетто. 6 000 евреев доставлены к ямам.

29.7 - 3000 немецких евреев доставлены к ямам.

Следующие дни снова заняты чисткой оружия, подгонкой амуниции. Позже моя группа несет дневную службу по охране здания тюрьмы...

Поведение людей здоровое, в неслужебное время хорошее и не дает повода для осуждения".

Согласно плану Гитлера, таким же путем затем должны были "переселиться" в Белоруссию и "за Урал" голландцы, бельгийцы, англичане и другие европейские народы, чьи земли собирались заселить немецкими колонистами.

Эшелоны с Запада продолжали прибывать. Оккупированная Белорус сия все более превращалась в район "особой обработки" миллионов людей. Привезенных и местных. Планировалось "по-особому обработать" не менее трех четвертей самих белорусов. Заодно и поучиться, лучше овладеть "техникой обезлюживания", подготовить "кадры". Имело значение и то, что в представлении гиммлеров и розенбергов белорусы являлись "наиболее безобидным и поэтому самым безопасным народом из всех народов восточных областей". В этом своем расчете на покорность, "кротость",белорусов фашисты жестоко .просчитались. Сотни тысяч белорусских партизан, целые районы, недоступные для оккупантов, не виданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям - "рельсовая война"!

Население фашисты продолжают уничтожать под.видом борьбы с партизанами, под видом "самозащиты". Однако партизаны все больше мешают им развернуть "работу", партизан столько, что на задуманное выполнение "плана" уже не хватает сил: приходится защищать- от партизанских атак все дороги, города, важные объекты.

Сил у фашистов все меньше, зато злобы еще больше.

Специальные группы-команды (под прикрытием и с участием армейских частей)*-с маниакальной настойчивостью продолжают "работу", хоть война уже явно проиграна. Они все еще "экспериментируют".

Слово это - "эксперимент" - в наш век все чаще вспыхивает зловещим светом. Хиросима, Нагасаки - это тоже "эксперимент". Существуют документальные кинокадры о том, как избирались объекты первых атомных бомбежек.

Местность, топография - желательно, чтоб была такая и такая... Строения - такие... Населения - столько...

"Этим требованиям соответствуют (рука с цветным карандашом ищет на карте) города... Хиросима (крест)... Нагасаки (крест)".

У нацистов еще не было атомного оружия. И в этом счастье человечества. Приходилось рассчитывать на "обычное". Да на специальные команды; их требовалось для выполнения "плана" все больше и.- больше, опытных, обученных на практике - потому что масштабы имелись в виду не меньшие, чем впоследствии у атомных маньяков, - десятки, сотни миллионов запланированных убийств.

И на жутком пути к этой цели "окончательного урегулирования в Европе" (а затем - и во всем мире) - трагедия более шестисот белорусских Хатыней...

Убивают, убивают, убивают. И снова пишут "отчеты" - победные, торжественные, с сознанием выполненной "миссии". А как же, они не простые убийцы, они служат идее, "великой Германии", "фюреру", борясь за "новый порядок", рискуют получить пулю от партизан.

А сверху идут поощрения, награды, одни палачи ставятся в пример другим.

Особенно прилежным, способным в такого рода "деятельности" окапался Оскар Дирлевангер - его Гитлер отметил чинами и "крестами" - "золотыми" да "рыцарскими".

Вот ".вехи" биографии этого убийцы, очень типичные: 1932 год - вступает в нацистскую партию; 1934 год - за растление малолетних - разврат с особами моложе четырнадцати лет - два года тюрьмы. Чуть ли не прямо из тюрьмы отправляется в Испанию, а затем в Польшу. В Белоруссии появляется с аттестацией: прошел подготовку, которая перекрывает судимость за "браконьерство". (Так, с усмешкой взаимопонимания, именовали высшие чины, до Гиммлера включительно, забавы "с особами моложе четырнадцати лет"...) В приказе, с которым Дирлевангер приехал из Люблина в Белоруссию, сказано было, что он "равный среди нас". "Равный" сразу начинает расти, делать карьеру - уже на крови детей и женщин белорусских. Склонность к "браконьерству" остается. Кавалер золотого, рыцарского и пр. и пр. крестов любил поучать своих молодчиков:,я, мол. не против того, чтобы вы спали "с русскими девками", однако после этого вы должны застрелить их...

Сто двадцать тысяч человек - столько убили, сожгли заживо "рыцари" дирлевангеровской банды в Белоруссии. Борки Кировские, Збы-шин, Красница, Студенка, Копацевичи, Пузичи, Маковье, Брицаловичи, Великая Горожа, Городец, Доры, Иканы, Заглинное, Великие Прусы, Переходы... Сто пятьдесят населенных пунктов сожгла вместе с людьми команда Дирлевангера только в Могилевской и Минской областях. Немало и в других, особенно в Витебской и Гомельской.

Этот убийца не только писал отчеты, но и лично ездил в столицу "третьего рейха" и привозил оттуда награды, приказы об укрупнении его бригады, радостную уверенность садиста-палача, что главные убийцы знают о нем, надеются на его старательность.

Расхваливая в своих приказах Дирлевангера, начальство писало о том, что он "подает пример радости участия..." в массовых убийствах людей. "Радости" - и не менее! Вот чего хотели, чего требовали от убийц-исполнителей те, кто планировал уничтожить тридцать миллионов славян. Для начала - тридцать...

В Нюрнберге, на процессе военных преступников, произошел такой диалог между судом и одним из соучастников тех дел, хорошо знающим тайные планы и цели фашистской верхушки,- начальником штаба боевых частей по борьбе с партизанами при рейхсфюрере СС Бах-Зелевски.

И. В. Покровский, советский обвинитель. "Знаете ли вы что-нибудь о существовании особой бригады, которая была сформирована из контрабандистов, завзятых злодеев и выпущенных на волю арестантов?"

Бах-3елевски. "В конце 1941 г., начале 1942 г. для борьбы с партизанами в тыловой группе "Центра" был выделен батальон под командованием Дирлевангера. Эта бригада Дирлевангера состояла в основном из преступников, которые имели судимость, из так называемых злодеев, при этом они были настоящими криминальными преступниками, которых осудили за воровство со взломом, убийства и т. д.".

И. В. Покровский. "Чем вы объясните, что немецкое командование тыла с такой готовностью увеличивало количество своих частей за счет преступников?"

Бах-Зелевски. "На мой взгляд, здесь есть открытая связь с речью Генриха Гиммлера в Вевельсбурге в начале 1941 г., перед русской кампанией, где он говорил о том, что целью русской кампании является: расстреливать каждого десятого из славянского населения, чтобы уменьшить их численность на тридцать миллионов. Для опыта и были созданы такие низкопробные части, которые фактически были предназначены для выполнения этого замысла". (Подчеркнуто нами.- Авторы.)

Источник: А.Адамович,Я.Брыль, В.Колесник. Я из огненной деревни. Журнал "Октябрь" №9

При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009