Перед отправкой формирований национальных частей на фронт легионеры проходили физическую и специальную военную подготовку. Обычно ее продолжительность достигала 4-х месяцев при ежедневной нагрузке от 7 до 9 часов. Батальоны, формировавшиеся в последнюю очередь, проходили военное обучение в ускоренные сроки. Еще в подготовительных лагерях легионеры разбивались на отделения, взводы и роты. Содержание военных занятий включало в себя физическую подготовку, строевые занятия, усвоение немецких команд, уставов немецкой армии, изучение материальной части русского и немецкого оружия, знакомство со средствами борьбы против танков и тактическую подготовку.
Строевые занятия проводились командирами рот - не- [371] мцами. Кроме них, военной подготовкой легионеров занимались командиры отделений и взводов из числа завербованных военнопленных и прошедших 2-недельную подготовку на курсах в г. Едлин. Здесь командиры подразделений проходили тактико-строевую подготовку, изучали оружие, германские команды и санитарное дело. Окончившие курсы и сдавшие зачеты назначались на должности от командиров отделений до командиров взводов включительно. Строевые занятия проводил немецкий обер-лейтенант через переводчика.
Военная подготовка легионеров вначале проводилась общая. Затем все они разбивались по военным специальностям (пехотинцы, пулеметчики, кавалеристы, артиллеристы, минометчики, медицинские и ветеринарные работники) и занятия с ними дифференцировались. В заключение проводились боевые стрельбы и выезды в поле.
Стрелковые роты вооружены были русскими 3-линейными винтовками. Пулеметные роты имели пулеметы "Максим", штабные роты - 82-мм и 50-мм русские минометы и противотанковые пушки. Командный состав был вооружен немецкими пистолетами.
Боевое оружие легионерам первое время не доверяли; оно выдавалось лишь за 10-20 дней до выезда на фронт. Вместе с боевым оружием легионеры получали и боеприпасы. На 1 винтовку выдавалось 30-60 патронов.
Распорядок дня в подготовительных лагерях устанавливался примерно такой:
В 6 часов подъем
С 6-7 " завтрак
С 7-11 " строевые занятия
С 11-14 " обед и отдых
С 14-18 " строевые занятия
С 18-19" ужин
В 20 " отбой.
Немецкое командование знало наперед о ненадежности формируемых насильственными методами национальных частей из военнопленных, чувствуя скрытую ненависть большинства легионеров к немцам и желание их снова возвратиться к себе на родину, к своим семьям. В то же время немцам был известен страх многих завербованных перед советским судом, который, в случае возвращения их в Советскую Россию, будет судить их как изменников Родины и может приговорить к расстрелу.
Учитывая эту кажущуюся безысходность положения ле- [372] гионеров, немецкое командование надеялось убедить свои жертвы в том, что единственным выходом для них может быть только один - навсегда связать свою судьбу с немцами и за добросовестную службу в составе германской армии получить в будущем свободу. Поэтому с самого начала в национальных частях была широко развернута фашистская пропаганда.
Основную пропагандистскую работу в национальных частях проводили специально посланные сюда белоэмигранты - националисты, бывшие меньшевики и в Туркестанском легионе - муллы. Многие из них являлись ранее руководителями или участниками контрреволюционных организаций в Советской России и еще со времени Гражданской войны (отдельные - позже) бежали в Германию. Здесь они прошли специальную подготовку и стали надежными агентами немецких фашистов. Они играли значительную роль еще при формировании нацлегионов, а затем выступали в роли идейных руководителей легионеров. О доверии к ним немцев говорит тот факт, что отдельные из них имели военные чины германской армии (например, чин полковника имел грузин - меньшевик Маглакелидзе) и даже командовали немецкими частями (например, армянин - дашнак генерал Дро - якобы командовал немецкой дивизией в Крыму). Все они хорошо знали соответствующие национальные языки народов СССР и выступали в качестве представителей народов Кавказа, советской Средней Азии, Казахстана и т. д. Среди легионеров были пущены слухи о том, что в Германии уже существуют нацправительства будущих "свободных национальных республик".
К числу таких "идейных руководителей" национальных легионов относятся следующие контрреволюционеры-националисты: в Грузинском легионе - меньшевики Маглакелидзе и Церетели, в Армянском легионе - дашнаки Дро и Шаборш, в Туркестанском легионе - муллы Хаит (в 18 г. руководил контрреволюционной организацией в Казахстане), Шукаев (Шокаев, Чокаев) (бежал из Казахстана в 1936-37 гг., 17 лет жил в Германии, умер в 1942 г.), узбек Вали Каюм-хан ("идейный руководитель" Туркестанского легиона после смерти Шукаева), Ходжабеков Пуребек и в 1-м русском эскадроне - капитан Поломарчук, б[ывший] в[оенно]сл[ужащий] РККА, интендант 3-го ранга и др.
В качестве своих помощников в пропаганде среди легионеров, приближенных и осведомителей эти предатели подбирали себе из числа завербованных и пользовавшихся доверием немцев лиц из младших командиров в каждом легионе. Таковыми, например, являлись изменники в большинстве сво- [373] ем из числа командиров РККА: в Грузинском легионе - Хурцикидзе Шота (правая рука Маглакелидзе), Ломтатидзе (б[ывший] майор РККА), Дарсевелидзе и Церетели Нико (б[ывшие] сержанты РККА). В Туркестанском легионе - Ержанов Насыр, казах Фадеев, татарин Исмаилов, узбек Каюров (б[ывший] капитан РККА, работал в Ташкенте, в Сред. неазиатском военном округе, имеет военное образование).
Не меньшая роль в фашистской пропаганде среди легионеров была возложена на командиров рот из числа немцев. Они, в отличие от командиров-националистов, наезжавших в части периодически, вели повседневную пропаганду и являлись ответственными перед командованием лицами "за дисциплину и боевой дух своих подчиненных". Большинство из них языка не знало, беседы с легионерами они проводили через переводчиков. (Переводчики, присылавшиеся из Германии, самостоятельно проводили беседы с группами легионеров, распространяли провокационные слухи и расхваливали фашистские порядки в Германии.)
В качестве помощников командиров рот подобную же работу вели командиры отделений и взводов из числа военнопленных. Кроме того, в части для проведения бесед время от времени присылались фашистские пропагандисты, редакторы фашистских газет и т. п.
Наконец, в начале формирования национальных частей и перед отправкой на фронт в батальоны приезжали и выступали здесь с речами представители немецкого командования, в т. ч. и высшего - полковники и генералы. По показаниям пленных легионеров, посылали на экскурсию в Берлин, перед ними выступал сам Гитлер.
В целях фашистской обработки солдат легионов немцы применяли свои испытанные приемы: ложь и провокацию, запугивание и угрозы.
Разнообразны были и формы фашистской пропаганды: речи различных представителей перед строем, беседы и специальные политчасы, распространение фашистских газет на национальных языках, иногда демонстрация кино, наконец, перед отправкой на фронт - торжественная церемония принятия коллективной присяги и вручение от имени Гитлера "национального" флага. В целях пропагандистского воздействия на легионеров, был организован также ряд экскурсий специально отобранных солдат и командиров легионов в Берлин. Здесь экскурсантам демонстрировали показные стороны жизни и быта Германии, водили их на предприятия, в театр, показывали выставку трофейного советского оружия, зенитные установки Берлина и т. п. Как уже упоминалось, перед легионерами выступил с речью Гитлер. [374]
Содержание фашистской пропаганды среди легионеров в основном сводилось к следующему. Легионерам внушали, что им оказаны большое доверие и честь принятием их на службу в немецкую армию.
"Солдаты национальных частей, - говорили им, - не считаются больше военнопленными, а являются грузинскими, армянскими, туркменскими и т. д. солдатами, пользующимися такими же правами, как и солдаты германской армии. Им создали "хорошие условия" в военных лагерях, улучшили питание, выдали немецкое обмундирование и выплачивают жалованье (каждый легионер, например, 1-го армянского батальона получал, по заявлению перебежчиков, 30 германских марок ежемесячно, командиры отделений - 37,5, командиры взводов - 45 марок).
Затем солдатам национальных частей "разъясняли" их "освободительную" миссию. Так, например, меньшевик Маглакелидзе, выступая 15/1V. 42 г. в лагере в Зеленки в период формирования Грузинского легиона, говорил легионерам:
"По разрешению немецкого командования мы создаем национальные части, которые должны освободить нашу родину - Грузию от большевиков, чтобы самим в ней господствовать".
В своих речах перед легионерами-грузинами - участниками экскурсии в Берлин то же самое, по словам перебежчиков, заявляли Гитлер и Геринг.
Подчеркивая "большую честь" для грузин служить в немецкой армии, Гитлер призывал солдат национальных частей к активной помощи немецкой армии в "освобождении" Кавказа от большевиков. Геринг, кроме того, призывал изгнать евреев из Грузии.
Перед легионерами расписывались перспективы будущих национальных "республик" - Грузии, Армении, Азербайджана, Туркмении, Казахстана, где, говорили легионерам, на месте советского строя будет установлен национал-социалистский "новый порядок" по германскому образцу. При этом фашистские пропагандисты развивали безудержную клевету на советский строй, всячески пытались опорочить колхозный строй, советское законодательство о трудовой дисциплине, говорили об "уничтожении" свободы религии в СССР и т. д., в то же время представляли в самом лучшем свете фашистские порядки в Германии.
Военнопленный из 1-го армянского боевого батальона Давидян Амбарцума так рассказывает содержание одной из бесед, проведенных в его части немецким лейтенантом из Штаба батальона:
"Во время беседы немецкий офицер прежде всего спро- [375] сил, кто из присутствующих колхозник и кто желает рассказать, как жилось в колхозах, сколько зарабатывали трудодней и т. д.. Выступили несколько человек, которые подробно сказали о положении в колхозном строительстве. Нашлись также 3-4 человека, которые порочили колхозный строй, говорили, что указ Советского Правительства о дисциплине и прогульщиках приносит рабочим и колхозникам вред.
Заключение по этому вопросу делал немецкий лейтенант. Он заявил, что на оккупированных территориях колхозы будут сохранены до конца войны, а затем немцы распределят землю между семьями, и хозяйства будут развиваться индивидуально. Каждый крестьянин сможет иметь в неограниченном количестве скот. У тех же, кто будет плохо вести хозяйство, земля будет отбираться.
По вопросу существующего в Германии строя лейтенант сказал, что строй этот национал-социалистический, а не капиталистический. Когда ему указали на капиталиста - Круппа, он ответил, что продукция заводов Круппа идет государству, а хозяин только руководит своими фабриками и заводами..."
Насколько хитро развивал демагогию этот фашистский пропагандист, видно, например, из следующего. Некоторых солдат он спрашивал: "Сколько ты убил в бою немецких солдат?" Когда солдат отвечал, что ни одного не убил, лейтенант "сердился" и замечал: "Какой же ты вояка! Ты и за нас так же будешь воевать?" А когда кто-либо называл количество убитых им немцев, лейтенант хвалил смельчака: "Молодец, на то и война, чтобы убивать".
Видное место в фашистской пропаганде занимали лживые сводки немецкого верховного командования о повсеместных "победах" немцев, "поражениях" Красной Армии и другие провокационные измышления о положении на фронтах и в советском тылу. Так, например, солдатам Армянского легиона немецкие офицеры говорили, что "Тбилиси взят", "Баку окружен", "в Ереване идут уличные бои", что "Советы обращаются с армянами, как немцы с евреями", "армяне ссылаются в Сибирь" и т. д.
На службу фашистской пропаганде поставлена была и религия. Среди легионеров, например, Туркестанского легиона повседневно проводили свою "работу" муллы. Отдельные из них прошли специальную подготовку в Германии, другие выделялись из числа предателей - военнопленных. Иногда муллы из военнопленные совмещали религиознее функции с командирскими, являясь одновременно командирами взводов.
В составе 3 батальона Туркестанского легиона было двое [376] таких мулл-командиров. (Один из них, командир 2 взвода Сывдыков(?) сорвал переход солдат своего взвода на сторону Красной Армии.)
Муллы вели во взводах религиозную и фашистскую пропаганду, собирали взносы на строительство мечетей в Туркестане, ежедневно проводили намаз; посещение которого доя легионеров носило полудобровольный, полупринудительный характер.
Далее, фашистские пропагандисты повседневно твердили легионерам о суровой расправе с ними советских органов в случае, если кто-либо решится дезертировать и осуществить переход на сторону Красной Армии. При этом фашисты и их ставленники из числа предателей действовали запугиванием.
Так, изменники, младшие командиры Туркестанского легиона Ержанов и Фадеев все время говорили солдатам своих подразделений: "Если перейдешь к красным, то будешь на положении пленного. Тебя спросят, почему сдался в плен немцам и надел немецкую форму. Семью твою уничтожат, тебя самого расстреляют, а красноармейцы, которые возьмут тебя в плен, будут награждены орденами Красного Знамени".
Предметом особой повседневной заботы немецкого командования было воспитание у легионеров строгой армейской дисциплины, безоговорочного подчинения рядовых солдат своим командирам. Наряду с обычным внушением того, что дисциплина в легионах должна быть такой же крепкой, как в немецких частях, широко применяются телесные наказания. Легионеров били как немецкие командиры, так и многие командиры из числа пленных, последние даже больше, чем немцы. Стремясь выслужиться перед своими хозяевами, они вели себя с рядовыми легионерами исключительно грубо, требуя полного подчинения себе без всяких рассуждений.
"Нам дали оружие, и мы обязаны за ним хорошо ухаживать, - требовал от солдат командир 4-й роты 1-го грузинского батальона Ломтатидзе. - Когда прикажет немецкое командование, мы будем воевать. За что воевать - это не ваше солдатское дело".
"За проступки, - говорил перебежчик из того же легиона Шавчулидзе, - сажали на гауптвахту, заставляли бегать и ложиться с полной выкладкой и одетым противогазом, оставляли без пайка".
Про командира 3 роты 2-го туркестанского батальона татарина Исмаилова перебежчики рассказывали, что он, стараясь выслужиться, обращался с солдатами хуже, чем даже немцы. Если ему велят дать солдату 1 удар палкой, он дает 2. Од- [377] нажды, когда в лагере в Едлин[е] он зашел в казарму к солдатам и один ездовой не успел встать, Исмаилов заставил всех находившихся в комнате в течение получаса выполнять его команду: "ложись, встать, бегом, ползи!"
Во время следования батальонов на фронт немецкие офицеры и их ставленники из числа завербованных особенно часто стали применять плетки и кулаки. Заподозренных в попытке к бегству арестовывали и отправляли обратно в лагеря военнопленных. Так это было, например, с 7 легионерами-грузинами, которые без разрешения вышли из вагона на ст. Минеральные Воды.
Политическая подготовка и военное обучение солдат национальных частей завершаются перед отправкой на фронт коллективным принятием присяги и вручением "национального флага". Текст, присяги, зачитанный на немецком и на национальном (иногда на русском) языках был примерно следующий: "Я клянусь перед богом и Адольфом Гитлером быть преданным немецкому государству и до последней капли крови бороться за дело национал-социализма против большевизма". После коллективного ответа легионеров о принятии присяги поднимались германский и "национальный" флаги.
Перебежчики Тулебаев и Бергенов так описывают церемонию принятия присяги и получения знамени во 2-м туркестанском батальоне.
"В первых числах августа 1942 г. батальон в присутствии муллы и немецкого майора принимал присягу. Легионеры были выстроены во дворе в квадрат поротно. Лицом к батальону стояла группа немецких офицеров (около 20). Впереди от них с левого края стоял мулла в чалме, около которого было 8 ручных пулеметов. На правой стороне стояло 8 станковых пулеметов и также муллы в чалме.
Старший мулла находился возле пушки, направленной на батальон. Рядом стояло знамя. Легионерам зачитывался текст присяги, на который они должны были повторять: "Клянусь драться во имя Аллаха..." Многие солдаты перевирали слова присяги, что означало отказ драться. Мулла затем выступил с речью:
"Мы, мусульмане, - говорил он, - должны уничтожить большевиков, тогда Казахстан станет отдельным государством. Колхозов не будет, у всех будет собственная земля. Властью будет руководить Германия, а во главе Казахстана будет мулла Хаит".
После этой речи командир легиона обер-лейтенант Ерненко (Ерных) (так в тексте, правильно - Эрнике. - С. Д.) вручил старшему мулле знамя и прямой длинный кинжал". [378]
По прибытии на фронт с солдат легионов в отдельных случаях, кроме того, отбиралась письменная расписка в верности в служении германскому государству.
Источник: С.И.Дробязко Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил. 1941-1945, Москва, ЭКСМО. 2005
| Главная страница | Каратели |
При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!
Copyright © 2003-2009