Настроения большинства солдат национальных частей, охранных и полицейских отрядов, в массе своей завербованных на службу к немцам методами насилия, провокации и обмана, с самого начала сложились не в пользу немцев. Поступая на немецкую службу, часть завербованных надеялась на то, что до прямого участия их в боях против Красной Армии дело не дойдет, но зато по прибытии на фронт создастся реальная возможность вырваться из рук немцев и перебежать через линию фронта. Однако не у всех завербованных такие взгляды определились уже в самый момент вступления их в национальные части и полицейские отряды. Причинами поступления на службу к немцам для целого ряда пленных и гражданских лиц была также боязнь расправы за отказ служить немцам, трусость и малодушие. Некоторых подкупило новое положение в качестве солдат немецких частей, связанное с этим улучшение питания и режима. Поэтому совесть легионеров была не чиста. Они понимали, что изменили своей [385] Родине, и вначале многие не имели определенного решения перейти на сторону Красной Армии.
Когда положение легионеров стало определяться и они испытали, что означают собой немецкие порядки, когда они определенно узнали, что немцы их пошлют на фронт, настроения против немцев в пользу перехода на сторону Красной Армии стали распространяться все шире. По показаниям перебежчиков из Туркестанского легиона, около 90% легионеров были резко враждебно настроены против немцев, около 7% были настроены безразлично и около 3% составляли откровенные предатели и явные "воспитанники" немцев. Примерно так же отзывались о настроениях солдат национальных частей и перебежчики из других легионов.
К агитации немцев и их ставленников - мулл и контрреволюционеров-националистов многие относились равнодушно, журналами, распространявшимися среди них фашистами, не интересовались и плохо понимали их.
Свои подлинные намерения и настроения легионеры скрывали от немцев, внешне выражая доверие им. Но между собою, в среде близких товарищей велись откровенные разговоры, строились планы побегов из немецкого плена.
Пленные рассказывают, что однажды в лагере в г. Едлине собрались 19 человек легионеров, жильцов одной комнаты: 4 узбека, 2 киргиза и 13 казахов. Они купили водки, откровенно разговорились о своем положении и пришли к выводу:
"Если немцы хотят сделать из пленных людей, которые стали бы бороться против своей Родины, значит, дела их по шли очень скверно, значит, скоро им будет конец, и нужно при первом удобном случае добраться до своих".
В отдельных случаях настроения против немцев выливались в форму прямого выражения недовольства и даже протеста. Так, солдаты Туркестанского легиона еще в Польше спрашивали командира (по-видимому, заместителя командира. - С. Д.) батальона немецкого фельдфебеля Кауфмана, почему они не пользуются обещанными правами немецких солдат. Во время беседы предателя Маглакелидзе с легионерами 1-го грузинского батальона в Рембертове произошел такой случай. Маглакелидзе заявил, что легионеров пошлют на Кавказ воевать против партизан. В ответ на это поднялся один грузин и заметил, что ведь партизаны Кавказа - их братья. Через некоторое время этот грузин и его товарищи исчезли из батальона.
Подобный случай произошел в лагере в Веселом. Один врач-грузин заявил Маглакелидзе, что в своих братьев он стрелять не будет. Говорили, что этого врача вскоре после этого расстреляли. [386]
Перебежчики утверждают, что по адресу командира национального полка была якобы брошена легионерами листовка: "Смерть полковнику Маглакелидзе!" с требованием отстранить его от руководства Грузинским легионом.
В числе завербованных были и прямые предатели, решившие из антисоветских побуждений и материальной выгоды добровольно пойти на немецкую службу, завоевать доверие немцев и навсегда связать с ними свою судьбу. В числе таких были бывшие военнослужащие Красной Армии, дезертировавшие из ее рядов и перебежавшие к немцам. Больше всего эти изменники боялись быть захваченными в плен красноармейцами и присуждены советским судом к расстрелу.
Бежавший из Туркестанского батальона легионер Бектасов рассказал, что на фронте он встречал предателей из числа дезертиров Красной Армии и перебежавших к немцам. Один из них говорил: "Я добровольно перешел к немцам, так как здесь мой дом и моя семья, а там мне делать нечего".
Из числа таких подонков из среды пленных немцы отбирали младших командиров в создаваемых ими национальных частях. Поэтому среди командиров большая часть была настроена антисоветски и верно служила немцам. Лишь отдельным удалось скрыть свои подлинные настроения и стать командирами, чтобы затем возглавить групповой переход легионеров на сторону Красной Армии.
Примером такого командира может служить грузин Мурманидзе, заместитель командира штабной роты 1-го грузинского батальона. По показаниям перебежчиков, он поддерживал бодрость духа у легионеров, учил их не верить фашистским пропагандистам и немецким офицерам, скрывать свои подлинные настроения, выполнять до поры до времени распоряжения немцев, лучше учиться военному делу и т. д., чтобы всем этим усыпить бдительность немцев и хорошо подготовиться к групповой перебежке.
"Маглакелидзе не нужно верить! - говорил он. - А поступать так, как буду говорить вам я - Мурманидзе".
Легионеры доверяли ему настолько, что позже по прибытии на фронт он не боялся заявить во всеуслышание перед строем солдат своего взвода:
"А ну, ребята, не подкачайте и свое оружие по моему приказу оберните в нужное время против немцев, не сделав выстрела по нашим братьям - красноармейцам".
[...]К моменту отправки легионеров на фронт надежды на освобождение из немецкого плена оживились. Организаторы подготовки перехода стали конкретно обсуждать план своих действий, привлекать в состав созданных ими подпольных [387] групп новых участников и усилили свою агитацию среди легионеров.
По пути на фронт легионерам стало известно намерение немцев распределить сформированные части по немецким дивизиям и бросить в их составе в наступление. Это усложняло возможности перехода. Поэтому из национальных легионов многие солдаты стали, не дожидаясь прибытия на фронт в одиночку и группами дезертировать из своих частей.
Так, из 2-го батальона Туркестанского легиона во время эшелонирования на фронт дезертировало несколько десятков человек, из 1-го армянского батальона - около 100 чел из 1-го грузинского - около 170 чел. Отдельные группы возглавлялись младшими командирами из пленных. Перебежчики рассказывали, что солдаты одного из отделений 1-го армянского батальона во главе с командиром отделения Арушаняном Н. присоединились к партизанскому отряду.
Немцам удавалось в отдельных случаях вылавливать сбежавших и на глазах у остальных легионеров пытать их. Среди солдат в это время была усилена и пропаганда немцев, запугивающая легионеров расстрелами в случае попытки послед них перебежать на сторону Красной Армии. Однако ни ранее принятые пропагандистские меры, ни запугивание расстрелами, ни распределение национальных частей на фронте между немецкими дивизиями не дали желаемых результатов. Прибывшие на фронт части из военнопленных оказались в большинстве своем небоеспособными. Легионеры начали группами и поодиночке переходить линию фронта. А в ряде национальных легионов произошли при этом вооруженные восстания.
[...]
Источник: С.И.Дробязко Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил. 1941-1945, Москва, ЭКСМО. 2005
| Главная страница | Каратели |
При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!
Copyright © 2003-2009