Как уже говорилось, Государственный комитет обороны 30 мая 1942 года создал Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) при Ставке Верховного Главнокомандования. Начальником его был назначен Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, генерал-лейтенант, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии. В сентябре - ноябре был и главнокомандующий партизанским движением К. Е. Ворошилов. ЦШПД в оперативном отношении были подчинены республиканские, фронтовые и областные штабы [157] партизанского движения. Тогда же были назначены и начальники штабов. Я возглавил штаб партизанского движения Западного фронта.
Первой нашей задачей был поиск путей связи с партизанами за линией фронта. Радиостанций тогда было очень мало, и мы сбрасывали связных на парашютах, посылали через линию фронта пеших связных, искали другие пути. Командующий фронтом Г. К. Жуков и член Военного совета Н. А. Булганин относились к нашим нуждам очень внимательно, чем могли, нам помогали.
Они также еженедельно требовали от нас докладов о борьбе с оккупантами, о разведданных, полученных от партизан. Но я не помню, чтобы Г. К. Жуков хотя бы в чем-нибудь отказал нашему штабу. К партизанскому движению он проявлял особый интерес. Человек он был требовательный, суровый, лени и пустой болтовни не терпел.
А мои дела разворачивались так: в результате контузии, полученной еще в августе 1941 года, я оказался в госпитале, а после выздоровления получил новое назначение представителем ЦШПД, членом Военного совета Калининского фронта.
Перед отъездом на фронт со мной подробно беседовал начальник ЦШПД генерал-лейтенант Пономаренко. Мне было поручено осуществить переброску крупного партизанского соединения П. 3. Коляды ("Батя") в тыл врага. Это соединение, действовавшее в полосе Калининского фронта, оказалось, по существу, в обороне на неприкрытом левом фланге. Местность там (север и северо-запад Смоленской области) была болотистая. Но партизаны все-таки проникали в тыл оккупантов и с боями, и на разведку. Им бы действовать в тылу неприятеля постоянно, но в резерве командования не было частей, которые смогли бы заменить партизан на фланге. Пришлось ставить этот вопрос перед Ставкой. Регулярные части на этот участок фронта прибыли, а из соединения "Бати" было сформировано 6 небольших бригад, каждой определен район боевых действий, и все они были переброшены за линию фронта. Возглавляли их опытные уже коман- [158] диры М. И. Байдин, Е. Г. Давыдкин, Ф. Я. Апретов и другие.
"Батя" был человеком незаурядным. Выходец из Сибири, участник партизанского движения времен гражданской войны. По партийной линии он был направлен из Москвы в район Смоленска для организации там партизанского движения. Северо-западнее Смоленска уже действовали местные партизанские отряды. Батя сумел объединить эти отряды и стал руководить ими. Однако за различные злоупотребления он был отстранен от командования партизанами и арестован.
Приказ № 01 от 7 октября 1942 года, подписанный генерал-полковником Пуркаевым и мной, членом Военного совета фронта, положил конец крупному партизанскому соединению Бати. Реорганизация состояла в том, что партизанские бригады должны были быть усилены и превращались в самостоятельные боевые единицы с непосредственным подчинением представительству Центрального штаба партизанского движения при Военном совете фронта.
Другой важный вопрос, решенный совместно с Военным советом фронта, - дальнейшие действия 1-го Калининского партизанского корпуса. Было решено крупными силами партизан совершить глубокий рейд по тылам оккупантов. В этих целях 20 августа 1942 года был создан Калининский партизанский корпус в составе 9 партизанских бригад и 3 отдельных отрядов. Командиром корпуса стал опытный, хорошо подготовленный в военном отношении капитан В. В. Разумов, комиссаром - батальонный комиссар А. И. Штрахов, умелый тактик партизанской войны, начальником штаба - И. И. Веселов, грамотный штабист. Корпус был обеспечен всем необходимым, партизанская разведка снабжала его ценными данными о противнике. Совершая быстрые маневры, корпус наносил противнику внезапные и чувствительные удары. В течение сентября-октября 1942 года корпус провел 56 боев, разгромил 18 вражеских гарнизонов, подорвал 69 воинских эшелонов и уничтожил около 5 тысяч гитле- [159] борьбы с партизанами гитлеровцы вынуждены были снять с передовой дополнительные силы.
ЦШПД внимательно следил за развитием событий. Немцы готовили силы, чтобы, загнав корпус в "мешок", сокрушить его превосходящими силами в плотном кольце и, применив авиацию, танки, артиллерию, ликвидировать партизан. Такую тактику они уже применяли в других районах. Логика была простая: крупным группам партизан нелегко выйти из окружения. Наше командование согласилось с решением быстро рассредоточить корпус и продолжать бить оккупантов небольшими отдельными формированиями.
Бригады и отряды возглавили опытные, инициативные командиры и комиссары. Назову тех, кто остался в памяти: А. М. Гаврилов, Ф. Т. Бойдин, П. В. Рындин, В. И. Марго, Н. М. Вараксов, С. А. Буторин, В. М. Лисовский, М. К. Карликов, Д. А. Халтурин, П. И. Макаров, И. К. Никоненок, П. Г. Романов, М. А. Ершов, И. С. Борисов, В. Ф. Рыбаков, И. В. Жуков, И. С. Дежин, В. А. Дунаев, Н. В. Васильев, В. Ф. Задерин, А. Е. Сидоренко, А. С. Петров, С. М. Максименко, В. П. Семин и др. Об одних известно больше, о других меньше. Но каждый из них - личность. В ряды народных мстителей они пришли разными путями. Одни были оставлены в тылу врага партией, другие вышли на партизан, пробираясь из окружения, третьи были заброшены в тыл врага специально. У одних было военное образование, другие постигали науку побеждать в полевых условиях и достигли в этом немалых высот. Но главное, что отличало и объединяло их всех, - беззаветная любовь к Родине, преданность своему народу, жгучая ненависть к врагу.
Помимо того, что я был представителем ЦШПД на Калининском фронте, я являлся еще и членом Военного совета фронта. Я сразу же представился командующему фронтом генералу Пуркаеву. В военном плане человек он был подготовленный. Встретил войну, будучи военным атташе в Германии. По сути дела, он руководил разведывательной деятельностью в Германии по линии ГРУ. [160]
Пуркаев тепло встретил меня. Он знал, что я представитель НКВД и хорошо владею оперативной работой. Первыми были вопросы о совершенствовании партизанской разведки. Особенно это касалось агентурной разведки, которая в первый год войны была у нас на не слишком высоком уровне.
Мне же, вступившему в должность, надо было как можно быстрее познакомиться с партизанами, личным составом штаба. Мой предшественник В. В. Радченко сумел сколотить небольшой, но работоспособный аппарат.
Начальником оперативного отдела был подполковник (впоследствии полковник) П. С. Шеломагин. С ним я встречался еще до войны в Ломжинском погранотряде, которым он командовал. Это был смелый человек, не боявшийся принимать на себя ответственность в решении сложных вопросов. Его старший помощник майор Архипенко, фронтовик с первого дня войны, штабной работой был не удовлетворен, рвался воевать в тылу врага. И вскоре его просьбу я удовлетворил, послав на помощь окруженной карателями группе партизан. Он помог им вырваться без особых потерь, но сам геройски погиб.
Начальником разведотдела штаба я назначил опытного специалиста по агентурной работе И. И. Янушко, ранее служившего в милиции.
По поводу И. И. Янушко у меня как-то произошла небольшая размолвка с П. К. Пономаренко. Пантелеймон Кондратьевич как-то позвонил мне и поинтересовался работой начальника разведотдела. Я ответил, что Янушко работает хорошо, нареканий к нему у меня нет. И тут Пономаренко сказал, что забирает Янушко на должность заместителя началь-ника разведотдела ЦШПД. Я категорически был против, объяснив своему начальнику, почему этот человек мне нужен именно здесь. Короче говоря, я сказал, что не отдам его в Центр. Пономаренко на меня сильно обиделся и даже бросил телефонную трубку, прервав таким образом разговор.
Соответствовали занимаемым должностям начальник отдела кадров подполковник Никифоров и его старший помощник капитан Н. Ф. Белоконов. Спе- [161] циалистов партизанским отрядам поставляла наша школа, начальником которой был подполковник А. А. Титок.
Мне же особо хочется отметить наших радистов. Это были специалисты высокого класса. Связь Калининского штаба партизанского движения отли-чалась высокой надежностью и оперативностью. Важнейшее звено штабной работы - радиоузел. Его начальник И. С. Романов - кадровый связист, человек уже зрелого возраста, высокой культуры - сколотил квалифицированный коллектив, способный работать круглосуточно в любых условиях. Высококлассным специалистом радиосвязи был и его заместитель подполковник Ф. А. Адров. Он стал начальником отдела после геройской гибели в тылу врага полковника Романова, выполнявшего особое поручение.
Наш радиоузел имел устойчивую связь с 16 партизанскими бригадами и одним спецотрядом. По радио, например, как теперь подсчитано, ЦШПД получил от калининских партизан информацию о перемещении и дислокации в период с 1 ноября 1943 года по 15 июля 1944 года 30 вражеских дивизий, 25 бригад, 23 полков, 65 батальонов, 148 полевых почт, двух полевых аэродромов, сведения о расположении 11 аэродромов, 65 складов, 32 предприятий и другие данные, которые, согласитесь, дорогого стоят.
На радиосвязи работали у нас настоящие асы - радисты и шифровальщики Р. Н. Волосатова, А. С. Ти-хонов, Р. И. Крылова, И. А. Романова и другие. Это благодаря их усилиям летом 1944 года была налажена устойчивая связь между партизанскими аэродромами и Большой землей при эвакуации из-за линии фронта 105 раненых и больных партизан, 1571 ребенка и 93 женщин.
Наличие двусторонней радиосвязи обеспечивало возможность в нужное время давать партизанам конкретные задания и получать от них информацию о результатах работы.
Партизанское движение в тылу врага обладало исключительной возможностью, образно говоря, иметь повсюду свои глаза и уши. Надо было только [162] умело организовать эту работу, знать ее тонкости, уметь внедрять своих людей - агентуру - в интересующие командование места. К сожалению, в предвоенные мобилизационные планы создание партизанской разведки заложено не было. Приходилось начинать с азов. В партизанских отрядах и бригадах этим делом занимались военные разведчики, чекисты, оперативные работники милиции. Были созданы специальные школы. Весомый вклад в это дело внесла отдельная мотострелковая бригада особого назначения НКВД СССР.
В партизанских бригадах были введены должности заместителей командиров по разведке. Все понимали, что вовремя полученные разведданные обретают особую ценность, а бывают моменты, когда им вообще нет цены. Партизанская разведка имела ценную агентуру в администрации оккупантов, в полиции, железнодорожных службах, на складах и базах, среди обслуживающего персонала аэродромов, офицерских пищеблоков и т. д.
Исключительную роль в сборе сведений о противнике сыграли подростки-партизаны и особенно девушки, женщины. Назову тех, кого запомнил: 3. В. Васильева, Н. Е. Григорьева, Т. Т. Иванова, А. С. Горецкая, М. П. Литвинова, О. А. Михайлова, Н. В. Маевская, М. П. Андреенок, Н. К. Бойдина, В. Т. Сумбаров, П. А. Пузиков, О. С. Бышко, А. В. Блинова, С. И. Сенина и другие.
Партизаны Калининского фронта с первых дней своих боевых действий хорошо понимали, что самый чувствительный нерв оккупантов - железнодорожные коммуникации. ЦШПД пришел к выводу, что сокрушительные удары по рельсовым путям - наиболее эффективная форма борьбы. К этому времени появились уже материальные возможности, были готовы люди.
"Рельсовая война" - таково было кодовое название крупнейшей партизанской операции, проведенной 3 августа - 15 сентября 1943 года на оккупированной территории России, Украины и Белоруссии для оказания помощи частям Советской Армии в завершении разгрома фашистских войск в Курской [163] битве. ЦШПД привлек к этой операции 167 партизанских бригад и отрядов, действовавших в тыловых районах групп армий "Центр" и "Север". Общий план был разработан в Центральном штабе. Получили свою боевую задачу и калининские партизаны. Им нужно было сорвать перевозки врага на магистралях от Новосокольников до границы с Латвией и на участке Невель - Клястицы - Полоцк. В тыл врага было сброшено 9565 килограммов тола, 24 тысячи капсюлей, 10 тысяч метров бикфордова шнура - все, вплоть до спичек. Для переброски этого груза понадобилось 24 самолето-вылета.
Все железнодорожные магистрали круглосуточно охранялись противником самым тщательным образом. Но и подготовка к "рельсовой войне" велась в строжайшей тайне. Даже в Центральном штабе партизанского движения о ней знало ограниченное количество работников. Причем и ЦШПД, и местные штабы предоставили командирам бригад полную самостоятельность в действиях.
В ночь на 4 августа мощным огневым ударом была смята вся вражеская охрана железнодорожных путей, было перебито 5635 рельсов. 4-6 августа дорога бездействовала, а партизаны продолжали наносить удары. В рядах противника возникла паника. Пошли слухи, что Красная Армия прорвала фронт и наступает. Были и другие разговоры - дескать, рельсы взрывают не партизаны, а 8 тысяч специально подготовленных диверсантов-парашютистов.
Вошла в историю партизанского движения савкинская операция. О ней написано много, а еще больше рассказано. Хочу внести ясность в ее историю. Дело в том, что 26 декабря 1942 года мной, представителем ЦШПД, членом Военного совета Калининского фронта, был издан приказ о форми-ровании оперативной группы для усиления руководства боевыми действиями партизан в тылу врага.
В пункте первом приказа начальником опергруппы был назначен старший батальонный комиссар А. И. Штрахов, а его заместителем майор И. И. Веселов. В пункте втором перед опергруппой ставились [164] конкретные задачи, четко указывалось время и силы их выполнения: "Взорвать железнодорожные мосты на магистралях Идрица - Пустошка в д. Савкино; Невель - Полоцк у разъезда Железница. Взорвать мосты на шоссе Идрица - Пустошка у д. Либица и Могильно; Невель - Полоцк у разъезда Железница; уничтожить немецкие гарнизоны д. Савкино, квадрат 4424 и разъезд Железница".
В приказе оговаривалось, что для выполнения этой задачи привлекаются бригады тт. Бойдина, Шиповалова, Семина, Карнаушенко, Гаврилова. Организаторы и руководители операции на месте - А. И. Штрахов и И. И. Веселов. ЦШПД эту операцию держал на контроле, и она была выполнена успешно. Но партизаны понесли тяжелую утрату - погиб Иван Иванович Веселов.
Должен особо сказать об оперативной группе нашего штаба. Нас все время беспокоила мысль об улучшении непосредственной связи с партизанскими отрядами и бригадами. Нередко ответственные работники штаба сами отправлялись во вражеский тыл, особенно во время сложных ситуаций, когда на месте был необходим конкретный совет. Если позволяла обстановка, партизанские командиры прилетали к нам попутными рейсами. Но все-таки в тылу врага было необходимо иметь группу опытных людей, на которых можно было бы положиться как на себя. Подходящей кандидатурой для этого стал Алексей Иванович Штрахов. Это был образованный человек, профессиональный дипломат и ученый, с твердым характером, отличавшийся смелостью и решительностью. Он сам все время просился за линию фронта. Его авторитет и у партизан, и у командования был особенно высок.
Впервые я услышал фамилию Штрахов в сентяб-ре 1942 года на Калининском фронте, куда меня перевели с Западного фронта. Корпус тогда еще действовал, но свою задачу он в основном выполнил.
Немцы старались окружить и ликвидировать корпус. Опыт тогда показал, что более целесообразно действовать небольшими формированиями, так как [165] немцы даже выигрывали, имея дело с таким круп ным формированием как корпус. Собрать против него крупные силы, окружить и разгромить его им было легче, легче было действовать и авиации, и бронетанковым частям. Они обладали преимуществом в скорости маневра и т. д.
Угроза нарастала. Я поставил вопрос о расформировании корпуса. Вскоре на его базе были созданы партизанские бригады, которые были намного маневреннее и боеспособнее.
В марте 1943 года меня отозвали в Москву и назначили заместителем начальника ЦШПД. Я счел целесообразным забрать туда и Штрахова. Исходил из того, что он приобрел богатый опыт, в частности в разведработе. Не помню, сколько он времени ра-ботал в ЦШПД, но недолго.
Он хорошо анализировал материалы. Его начальник, старый разведчик, очень хорошо о нем отзывался. А Штрахов заскучал. Я уловил это, спросил:
- В чем дело?
- Да вот, - говорит, - на бумагах сижу...
- Эти бумаги идут знаешь куда? - спрашиваю.
- Знаю, - говорит, - но все равно отпустите меня к партизанам.
Я его уговаривал еще поработать, а он все-таки просил отпустить. Я стал думать, в качестве кого его послать. Потом на манер калининской создали опергруппу ЦШПД. Я доложил Пономаренко, и Штрахов как уполномоченный ЦШПД был откомандирован во вражеский тыл на оккупированных территориях Витебской и Калининской областей.
Как-то от Алексея Ивановича пришла шифровка: он просил выслать самолет на озеро Язно, чтобы забрать ценности, собранные населением партизанского края в фонд обороны.
По нашему звонку генерал Н. П. Дагаев выделил летчика Серафима Григорьевича Фадеева. К сожалению, не все получилось сразу. То погода была нелетная, то посадочные сигналы перепутали. Удался только третий полет. Но зато, когда летчик вернулся и втащил в мой кабинет тяжелый мешок, мы ахнули. [166]
Чего там только не было! Часы, кольца, портсигары, облигации. Отдельно были сложены партизанские трофеи, захваченные у гитлеровцев. Авторитетная специальная комиссия составила обстоятельный приемочный акт и отвезла ценный груз, предназначенный для финансирования создания новой военной техники, в банк.
Конечно, не будь такой поддержки наших бесстрашных летчиков, партизанское движение вряд ли приобрело бы столь могущественный характер, не смогло бы стать столь важным стратегическим фактором. Я с глубоким почтением вспоминаю бес-страшных авиаторов Мамкина, Тарасова, Денисова, Кузнецова, Ползунова и многих других. Время стерло в памяти их имена, но осталась незабываемой их отвага.
Круг людей, достойных упоминания, велик. Я бы хотел назвать всех, но при всем моем желании объем книги не позволяет это сделать.
Покидая Калининский фронт, на котором провел восемь очень напряженных, непростых месяцев, я сохранил о людях, с которыми воевал, самые теплые чувства. Моим преемником стал И. И. Рыжиков, мой довоенный знакомый, секретарь ЦК Компартии Белоруссии, очень опытный, образованный работник, участник Гражданской войны.
Честно говоря, меня мучили сомнения: справлюсь ли? Там, на фронте, у меня были очень хорошие отношения с командующим М. А. Пуркаевым и начальником штаба М. В. Захаровым. С Матвеем Васильевичем судьба свела меня и после войны, когда он был командующим Ленинградским военным округом, а я начальником погранвойск этого округа. Мы сохранили дружбу и в Москве, куда нас привела служба.
В Центральном штабе я снова стал работать с П. К. Пономаренко. Мне импонировали его всесторонняя образованность, блестящая память, неиссякаемая работоспособность, широкий кругозор, умение выслушать собеседника и быстро войти в суть вопроса.
С высоты ЦШПД я имел возможность сравнивать, сопоставлять результаты действий партизан во многих регионах, на разных фронтах, и за своих калининских товарищей мне, честное слово, никогда не было стыдно.
Источник: Попов А.Ю. 15 встреч с генералом КГБ Бельченко. - М: ОЛМА-ПРЕСС, 2002
| Главная страница | Партизаны |
При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!
Copyright © 2003-2009