Отрывок из книги В.И.Боярского Партизаны и армия. История утеренных возможностей., Минск, Харвест, 2003г.
Работу "Д" приказали свернуть
В соответствии с решениями военно-политического руководства СССР, в 1924-1936 гг. производилась широкомасштабная подготовка к партизанской войне против иностранных агрессоров.
Она включала:
- Создание тщательно законспирированной и хорошо подготовленной сети диверсионных групп и диверсантов-одиночек в городах и на железных дорогах к западу от линии укрепленных районов;
- Формирование и всестороннюю подготовку маневренных партизанских отрядов и групп, способных действовать на незнакомой местности, в том числе за пределами страны;
- Переподготовку командного состава, имевшего опыт партизанской борьбы в гражданской войне, и подготовку некоторых молодых командиров в специальных партизанских учебных заведениях;
- Отработку вопросов партизанской борьбы и борьбы с вражескими диверсионными группами на специальных и некоторых общевойсковых учениях;
- Совершенствование имеющихся и создание новых технических средств борьбы, наиболее пригодных для применения в партизанских действиях;
- Материально-техническое обеспечение партизанских формирований.
* * *
Подготовкой к партизанской войне занимались IV (разведывательное) управление главного штаба РККА и специально созданные IV отделы штабов военных округов. Они взаимодействовали с соответствующими подразделениями и дорожно-транспортными отделами ОГПУ.
К концу 1929 г. была в основном завершена значительная работа по подготовке командных и политических партизанских кадров. Готовились небольшие отряды, диверсионные и организаторские группы. На базе последних могли создаваться более крупные партизанские формирования. Для них закладывались тайные склады продовольствия, минно-взрывные средства, оружие, боеприпасы.
Так, к I января 1930 г. в приграничной полосе Юго-Западной железной дороги глубиной до 200 км из личного состава погранвойск и военизированной охраны железных дорог были подготовлены, кроме подрывных команд 2-х железнодорожных полков, более 60 партизанских подрывных команд общей численностью около 1400 человек. Оборудованы специальные минные трубы, ниши и камеры на железной дороге и на объектах. Аналогичная работа проводилась в Белорусском и Ленинградском округах.
Детали и особенности этой работы хорошо представлены в воспоминаниях И.Г. Старикова, который в те годы занимался подготовкой диверсантов по линии IV управления Генштаба РККА.В БССР, например, создали Специальное бюро ГПУ. С 1930 по 1936 гг. оно провело целый комплекс мероприятий по подготовке к партизанской борьбе. Так, уполномоченный Спецбюро ГПУ Белоруссии А.К. Спрогис был начальником специальной школы, в которой прошли обучение многие будущие партизаны.
Вот что писал об этом сам А.К. Спрогис - активный участник партизанской войны в Испании, один из организаторов партизанской борьбы в Подмосковье и Белоруссии, возглавивший в годы Великой Отечественной войны Латвийский штаб партизанского движения.
"В 1928 г. меня направили на учебу в Высшую пограничную школу. Там проходили переподготовку командирские кадры. После окончания школы я стал совершенствовать свою квалификацию на специальных курсах, где мы, группа выпускников Высшей пограничной школы, изучали разведывательно-диверсионное дело, чтобы более эффективно бороться с нарушителями границы, распознавать все их приемы и уловки. Полученные знания мы продолжали совершенствовать на практике - в Белорусском пограничном округе, куда меня направили после курсов.
В этот период (начало 30-х годов) по указанию ЦК проводились мероприятия по укреплению обороноспособности западных районов страны на случай нападения империалистического агрессора.
Мы осваивали методы партизанской борьбы, работали над созданием партизанской техники, обучали будущих партизан минно-подрывному делу. Заранее подбирались кадры организаторов военных действий в тылу врага (среди них были тогда такие товарищи как Ваупшасов, Орловский и другие, ставшие в годы Отечественной войны героями партизанского движения). От партизан требовалась всесторонняя подготовленность и я в числе других освоил парашютное дело, получил значок инструктора парашютизма. Все, чему мы научились в мирное время, оказало потом неоценимую помощь нам в борьбе с немецкими оккупантами".
По воспоминаниям И.Г. Старикова, в 1929-1933гг. ему довелось преподавать минно-подрывное дело партизанам и диверсантам в спецшколах ГПУ Украины в Харькове и в Купянске, на двух учебных пунктах ГПУ Юго-Западной железной дороги в Киеве, где начальниками были М.К. Кочегаров и И.Я. Лисицын, в спецшколе IV отдела штаба Украинского военного округа в Киеве, где начальником был М.П. Мельников, и на спецкурсах этого отдела в Одессе, а в 1933-1934 гг. - в спецшколе в Москве, где начальником был К. Сверчевский.
Кроме подготовки в специальных учебных заведениях, систематически проводились кратковременные сборы партизанских формирований, которые маскировались как сборы "пожарников", "охотников", "рыбаков" и т.п.
Командиры Красной Армии и пограничных войск, прошедшие специальную партизанскую подготовку, в случае необходимости могли организованно переходить к партизанским действиям, скрытно базироваться и передвигаться на занятой противником территории, выходить из вражеской блокады, использовать подручные средства для нанесения урона врагу.
Командно-политические кадры и специалисты партизанских формирований готовились обычно по такой схеме: первичная общевойсковая, техническая, специальная подготовка и сколачивание ядра будущего партизанского формирования. Подготовка диверсионных групп и диверсантов-одиночек, в зависимости от состава и предстоящих задач, обычно занимала от 3 до 6 месяцев. Основными предметами были: политическая, физическая, стрелковая подготовка, конспирация, минно-подрывное дело, разведка.
Первичная общевойсковая и техническая подготовка проводилась на курсах Осоавиахима, где отобранные партийными и комсомольскими органами добровольцы обучались стрелковому делу, топографии, вождению автомашин, плаванию и т.д. Одновременно велась политическая и физическая подготовка, а также тщательное изучение личного состава для определения его пригодности к партизанской борьбе.
Предварительная подготовка в кружках Осоавиахима продолжалась от одного года до полутора лет, если обучаемые ранее не служили в РККА. Лица, прослужившие в Красной Армии, также готовились в технических кружках Осоавиахима по нужным для партизанской борьбы, но не секретным специальностям, например, в качестве радиотехников, электромонтеров, шоферов и т.д. Окончившие курсы Осоавиахима и показавшие по всем дисциплинам свою пригодность к партизанской борьбе зачислялись в закрытую специальную школу.
При обучении диверсионных партизанских групп, предназначенных для базирования и действий в городах, особое внимание обращалось на вопросы конспирации и тайной связи.
Личный состав партизанских рейдирующих формирований тренировался в совершении маршей, в использовании различных видов транспорта (гужевого, автомобильного и т.д.) в тылу врага. Партизаны, которые предназначались для действий в глубоком тылу врага, проходили также и воздушно-десантную подготовку, вплоть до прыжков ночью.
В учебных подразделениях, где начальниками были М,К. Кочегаров и И.Я. Лисицын, одновременно готовились от 5 до 12 человек в каждом, в остальных до 30-35 человек. Велась и подготовка одиночек. В школе, где начальником был К. Сверчевский, в 3-х изолированных группах шла одновременная подготовка 40 человек.
Учебные заведения по подготовке партизанских кадров были весьма своеобразными. Они не только готовили партизан, но и вели подготовку материальных средств к закладке их в тайники. Для обучения слушателей широко привлекались наиболее подготовленные командиры партизанских формирований гражданской войны, а также специалисты из войсковых частей.
Специальные учебные заведения имели достаточное количество учебных пособий. Не было проблем и с практическими занятиями на полигонах. Для подготовки на конспиративных квартирах имелись комплекты наглядных учебных материалов в чемоданах.
Специальная подготовка партизанских кадров обычно велась по группам специалистов: диверсантов, разведчиков, снайперов, радистов. Состав групп, как правило, формировался в ходе предварительной подготовки. При отборе кандидатов особое внимание обращалось на морально-политические качества, физическую натренированность, выносливость, дисциплинированность, инициативность.
Будущие разведчики и диверсанты обычно уже имели довольно высокую общевойсковую подготовку, которую они приобрели на службе в Красной Армии или по линии Осоавиахима. Более того, многие из них имели одну или даже две гражданские специальности, полезные в партизанской борьбе. Среди них были электромонтеры, химики, шоферы, радисты.
В специальных учебных заведениях курсанты осваивали партизанскую тактику, технику и тактику диверсий, совершенствовали знания по топографии, а специалисты (минеры, снайперы, разведчики) совершенствовали свое мастерство. Минеры могли сами изготовлять взрывчатые вещества, зажигательные устройства, взрыватели, подрывные машинки и мины, в том числе собирать их из деталей, которые можно приобрести в магазинах.
Качество подготовки, боевые возможности маневренных партизанских формирований проверялись на специальных и общевойсковых учениях. Так, в 1932 г. под Москвой были проведены специальные маневры. В них участвовали дивизия особого назначения войск НКВД, Высшая пограничная школа, академии и училища Московского военного округа, партизаны-парашютисты под командованием С.А. Ваупшасова (1899-1976).
Самые крупные общевойсковые учения, в которых участвовали подготовленные партизанские кадры, состоялись осенью 1932г. в Ленинградском военном округе, В них участвовали около 500 "партизан" из Ленинградского, Белорусского и Украинского военных округов. Эти "партизаны" были вооружены японскими карабинами и учебными гранатами, а "диверсанты" учебными минами. Все они были в гражданской одежде, в головных уборах с красными полосками, имели плащи и рюкзаки. В ходе учений "партизаны" проникали в тыл противника через "линию фронта" и перебрасывались туда по воздуху.
Партизанские отряды успешно провели ряд нападений из засад, но их налеты на штабы армии оказались неудачными. Охрана была бдительна, обнаруживала партизан еще на подходах. Более эффективно действовали небольшие диверсионные группы на путях сообщения "противника". Даже на сильно охраняемых участках "партизаны" ухитрялись ставить так называемые "нахальные" мины, установка которых занимала менее 30 секунд. На слабо охраняемых участках партизаны успешно применяли учебные неизвлекаемые противопоездные мины. В результате вспышек учебных мин были случаи остановки регулярных поездов. Машинисты паровозов принимали мины за петарды и останавливали составы.
Эти учения убедительно доказали, что в результате внезапных крупных операций партизанских сил можно на длительные сроки вывести из строя коммуникации противника. При этом хорошо подготовленные партизанские формирования, умело применяя мины различного назначения, остаются неуязвимыми.
Большое внимание уделялось планированию первых операций партизанских сил. В те годы твердо придерживались установки, согласно которой партизанские операции должны быть крупными и внезапными, чтобы одновременными действиями многих десятков диверсионных групп и партизанских отрядов сразу отрезать войска противника на фронте от источников их снабжения в тылу.
Опыт общевойсковых и специальных учений, особенно командно-штабных учений, показал также, что партизанская война в тылу противника должна вестись во взаимодействии с войсками и авиацией фронтов, в виде крупных операций по выводу из строя коммуникаций противника и нарушению работы его тылов. Для этого были подготовлены органы и средства управления партизанскими силами.
Характерно, что если крупные партизанские отряды "противник" обнаруживал еще на подходах, то мелким диверсионным группам удавалось проникать в населенные пункты, где располагались штабы, и с помощью учебных мин создавать тревожное положение. При этом все группы оставались неуловимыми.
Одну из таких групп возглавлял Н.Л. Прокопюк (1902-1975),в последующем Герой Советского Союза. Умелые действия этой группы отметил на разборе действий "партизан" заместитель начальника управления Генерального штаба.
* * *
Разработанный Генштабом РККА план отражения иностранной военной агрессии в начале 30-х годов предусматривал развертывание партизанской борьбы в тылу врага с первых дней войны, и прежде всего за пределами Советского Союза. О размахе подготовки к ведению партизанской борьбы за пределами Советского Союза на случай вражеской агрессии говорят следующие данные.
В Украинском военном округе для переброски по воздуху в тыл врага за пределы СССР были подготовлены более 80 организаторских и диверсионных групп общей численностью свыше 600 человек, состоявшие в основном из опытных, хорошо подготовленных бывших советских партизан, а также эмигрантов из Польши и Румынии. На территории этих стран, главным образом в западных областях Украины и в Молдавии, находившихся по ту сторону границы, были намечены места для десантирования и имелись люди, которые могли оказать помощь десантникам. Большую часть групп, подготовленных для действий за пределами Советского Союза, предполагалось выбросить в тыл врага на парашютах в первые военные ночи.
"Нет слов, - писал С.А. Ваупшасов, - шесть белорусских партизанских отрядов не смогли бы своими действиями в тылу врага остановить продвижение мощной немецкой армейской группировки, наступающей на Москву, Но замедлить сумели бы! Уже в первые недели гитлеровского вторжения партизаны и подпольщики парализовали бы коммуникации противника, внесли дезорганизацию в работу его тылов, создали бы второй фронт неприятелю".
Партизанское движение в Белоруссии смогло бы быстрей пройти стадию организации, оснащения, накопления опыта и уже в первый год войны приобрести тот могучий размах, который оно приобрело только в 1943- 1944 гг. Есть все основания полагать, что если бы мероприятия по подготовке к партизанской борьбе сохранились до начала войны, то даже при внезапном нападении фашистской Германии на СССР вражеские войска, подойдя к Минску и Киеву, остались бы без боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Оккупантам не удалось бы использовать и захваченные железные дороги, так как в тылу агрессора развернулась бы партизанская война.
Можно только предположить, в каком катастрофическом положении оказались бы вражеские войска на фронте при парализованных коммуникациях и дезорганизованном тыле. Но этого не случилось.
* * *
В результате репрессий в 1937-1938 гг. партизанские кадры понесли невосполнимые потери. Были репрессированы многие работники Генштаба, НКВД, секретари обкомов, которые в начале 30-х годов занимались подготовкой к партизанской войне, репрессированы командиры Красной Армии, имевшие специальную партизанскую подготовку. Были ликвидированы тайники с оружием, беприпасами, взрывчаткой, предназначенные для партизанских сил. Была ликвидирована сеть партизанских школ во главе с компетентными руководителями. Были расформированы партизанские отряды и группы.
Частично уцелели лишь те партизанские кадры, которым довелось принять участие в первой вооруженной схватке с фашизмом в Испании, в частности А.К. Спрогис, С.А. Ваупшасов, Н.А. Прокопюк, И.Г. Старинов и ряд других.
Более четкое представление обо всем этом дает докладная записка, направленная А.К. Спрогисом в адрес вышестоящего командования после возвращения из Испании. В течение года он не мог найти применения своему опыту и знаниям.
"Около восьми лет, - писал А.К. Спрогис, - я занимался подбором людей для партизанских и диверсионных групп, руководя ими и непосредственно участвуя в организации диверсионных актов (за рубежом - В.Б.). На практической работе я встретился с недооценкой этой работы, неоднократными случаями недоброжелательного отношения к ней вышестоящих лиц. Отрицательному отношению к этой работе и людям, ее осуществляющим, способствует отсутствие положений и указаний, учитывающих ее специфику.
Я глубоко убежден в том, что у этой работы большое будущее. На известном отрезке времени, при известных условиях, при соответствующей заблаговременной подготовке (особенно кадров) эта работа может принести громадный вред нашим противникам и явится серьезным фактором, влияющим на успех военных операций, способным нанести колоссальный подрыв мощи противника во всех отношениях.
Этот вопрос (по крайней мере мне так кажется) настолько для всех ясен, что ничего нового я не сказал. Это давно известно всем. Если это так, то я хочу поставить вопрос о том, почему так мало делается для того, чтобы подготовить эту работу, чтобы она в нужный момент могла выявить свою мощь.
Хочу кратко охарактеризовать известную мне часть работы "Д", которая требует, с моей точки зрения, серьезного улучшения. Говоря об этой работе я имею ввиду два учреждения, организующих ее, а именно НКВД (до 1937 г. его особый отдел, а потом 3-й отдел) и 5-й отдел Генштаба РККА (Разведуправление). Как работавшему по линии и одного и другого управлений мне в этой части постановка ее довольно хорошо известна. Коснусь только ряда вопросов.
В начале 1930 г..небольшая группа слушателей Высшей пограничной школы (ВПШ) ОГПУ (в том числе и я) была вызвана в особый отдел центра, где имела соответствующий разговор с руководящими лицами. В частности, я хорошо помню товарища Гендина.*
Его я знал и раньше. Из нашей группы было отобрано 30 человек, в том числе и я. После прохождения месячных специальных курсов нас направили в три пограничных округа - Ленинградский, Украинский и Белорусский для организации и подготовки диверсионно-партизанской работы.
Установка была такова, что к весне ожидается война. Война не началась, но все группы по округам, соответствующие отделения в составе округов продолжали начатую подготовительную работу. Я находился в БССР, но был в курсе работы всех округов. В результате неудобств, неувязок, нечуткого (если не сказать хуже) отношения руководителей... все представители этих отделений старались уйти с этой работы. В том числе и назначенные начальниками отделений Алексеев, а потом Иванов-Ханин. В течение небольшого промежутка времени с этой работы ушло 75 процентов состава, хотя пришли все на добровольных началах, охотно.
В БССР всякими правдами и неправдами ушли такие работники как Гринвальд (Муха), Орлов (Аршинов), Ва-упшасов (Смольский), люди, которые имели богатый партизанский опыт в прошлом. Именно они руководили такой идеально проведенной операцией, как налет на город и станцию Столбцы (Западная Белоруссия). Тогда 60 человек за ночь разгромили полицию, жандармерию, казармы пехотного полка, тюрьму, освободили арестованных, на рассвете за городом приняли бой с кавалерийским полком и прорвались через границу к своим.
Эти люди ушли не потому, что они выдохлись или переродились. О противном говорит тот факт, что как только в 1936 г. стало известно, что для работы "Д" есть возможность уехать в страну "X" (Испанию - В.Б.) они стали рваться туда добровольцами. О том как они себя там проявили можно судить по тем наградам, которыми их награждали партия и правительство.
Я на этой работе остался до последнего момента, ибо верил в ее целесообразность, но в конце концов ушел, обещая себе вернуться к ней тогда, когда начнутся активные действия. Так и получилось. Через три месяца я опять вернулся на эту работу и уехал в страну "X", а по возвращении пишу эту докладную записку.
Ответить на вопрос почему так происходит в высшей степени трудно. Причина кроется в существующей обстановке, а также в отношении высшего руководящего состава к работникам этой отрасли. Отношение, которое трудно поддается критике, но в то же время имеет огромное значение. Пояснить свою мысль я постараюсь на личном примере.
Мы привыкли, что наш труд ценим. Я не ошибусь, если скажу, что этого не было не только в БССР, но и на Украине и в Ленинграде. Наша работа стала считаться второстепенной. Наши работники использовались не по прямому назначению: производство обысков, арест, конвоирование арестованных, нагрузка дежурствами и т.д. и т.п. Это была система, продолжавшаяся из года в год. Не трудно понять, что это отражалось в аттестации по присвоению званий.
В 1936 г. во время моего разговора с бывшим начальником особого отдела Карелиным последний заявил, что моя работа с 1930 по 1936 г. в качестве помощника, а потом уполномоченного особого отдела по работе "Д" - это не оперативная работа. И вот результат. Хотя я в рядах РККА и ВЧК-ОГПУ-НКВД беспрерывно с начала 1919 г. и имею соответствующую подготовку: военную школу ВЦИК и ВПШ ОГПУ, я был аттестован с присвоением звания младший лейтенант госбезопасности.
Мои рапорты о пересмотре остались без каких-либо последствий. Кроме того, имелся и другой момент, который отразился на нашей работе. До 1937 г. систематически из года в год уменьшались средства, отпускаемые на работу "Д". Она свертывалась. Не знаю как обстояло дело в 1937 г., так как я находился в это время за пределами СССР. Ответ здесь прост. Центром утверждено столько-то и столько-то и все вопросы снимаются".*
Только поступление Спрогиса в академию им. М.В. Фрунзе по личной рекомендации наркома обороны К.Е. Ворошилова (1881-1969), да счастливая случайность, как вспоминал он не раз в личных беседах, отвели от него угрозу ареста.
* * *
Работа по подготовке к партизанской войне проводилась в конце 20-х, начале 30-х годов в весьма сложных условиях, связанных с насильственной коллективизацией и последовавшим голодом. Были случаи "раскулачивания" подготовленных партизанских кадров, рассекречивания партизанских баз, складов оружия и продовольствия, будущих партизан-подпольщиков. Подвергались арестам эмигранты из западных государств, подготовленные для партизанской войны на территории агрессора.
Существенное негативное влияние на подготовку к партизанской войне оказало то обстоятельство, что активными участниками всех планов и мероприятий в этой области являлись репрессированные по приказу И.В. Сталина крупные военачальники: Я.К. Берзин, В.К. Блюхер, А.И. Егоров, В.М. Примаков, И.П.Уборевич, Н.Э. Якир и многие другие.
Прекращение широкой подготовки войск к ведению партизанской войны объяснялось тем соображением, что в Красной Армии достаточно командиров и политработников всех уровней, которые в случае необходимости могут организовать переход войск к организованным и управляемым партизанским действиям. Однако на практике этого не произошло.
Общеизвестно, что в результате репрессий 1937- 1938 гг. подверглись арестам около половины командиров полков, почти все командиры бригад и дивизий, все командиры корпусов и командующие войсками военных округов, огромные потери понес политический состав.
Сталин уничтожал партизанские кадры потому, что опасался наличия в стране специалистов, владеющих тактикой и техникой диверсий, отлично зная по собственному опыту боевика-подпольщика их потенциальные возможности. Вскоре после убийства С.М. Кирова (1 декабря 1934 года) понятие "советский диверсант" исчезло, остался только "вражеский диверсант".
Сыграла свою роль и уверенность в легкой победе над противником без партизанской войны. Напомним, что уже в 1935 г. нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов говорил: "Я лично думаю, что мы должны победить врага, если он осмелится на нас напасть, малой кровью с затратой минимальных средств и возможно меньшего количества жизней наших славных бойцов".
Через год он же утверждал, что "мы не только не пустим врага за пределы нашей Родины, но будем бить его на территории, откуда он пришел". Не было недостатка в подобных заявлениях от лидеров государства и позже.
Однако врага в глубь страны пустили, понеся при этом громадные людские и материальные потери. Армия не смогла защитить население страны от посягательств внешнего врага. Высшей ценностью в войне стало сохранение правящего режима, а не спасение жизней мирных советских граждан. Второй по значению ценностью оказалась территория. Сначала города и поселки необычайно легко сдавали врагу, а потом, оплачивая реками крови, с большим трудом возвращали.
Тема просчетов и ошибок высшего руководства СССР и командования РККА до сих пор является предметом горячих дискуссий. Мы ее не будем касаться. Применительно же к рассматриваемой проблеме хотелось бы заметить следующее.
Неправильно учитывались возможные условия начального периода войны и способы отражения внезапного нападения агрессора. Как в стратегическом, так и в оперативном масштабе недооценивались вопросы обороны. Между тем, в сложившейся накануне войны обстановке требовалось не только формальное признание правомерности обороны, но и основательная разработка способов ее ведения, а главное - практическая подготовка оборонительных операций в приграничных военных округах.
В тогдашней военной доктрине не нашлось места таким понятиям как "малая война" и "партизанство". Партийное руководство не верило в свой народ, боялось удара в спину. В результате страна оказалась слабо подготовленной к ведению партизанской борьбы, несмотря на громадный исторический, теоретический и практический опыт в этой области. Пришлось спешно организовывать партизанскую борьбу в тылу врага уже в ходе развернувшихся боевых действий, ценой огромных жертв и материальных затрат.
С началом войны многие подразделения пограничных и военных округов, в силу вынужденных обстоятельств очутившиеся в тылу противника, оказались неспособными перейти к партизанским действиям и выполнению специальных задач в интересах оборонительных операций Красной Армии.
Проведенный нами историко-теоретический анализ позволяет сформулировать следующие принципиальные положения.
Партизанская борьба - это сложный общественно-социальный процесс, обусловленный рядом объективных и субъективных факторов, имеющий закономерности и стадии своего развития. Это составная часть вооруженной борьбы, направляемой на оказание всесторонней помощи армии в целях быстрейшего разгрома врага, а при отсутствии армии - протекающей самостоятельно и способствующей созданию в будущем регулярных формирований.
Партизанская борьба возникает как организованно, так и стихийно, подразделяясь на партизанство войскового типа и партизанство - повстанчество. Последнее при отсутствии центрального руководства и организованности нередко вырождается в политический и уголовный бандитизм.
В числе основных условий возникновения и развития партизанства можно назвать: неудачи в боевых действиях регулярных войск; отсутствие собственной армии; ведение воины на значительном пространстве страны достаточно продолжительное время; благоприятные физико-географические условия местности; благоприятное морально-психологическое состояние населения.
Партизанство в своем развитии проходит присущие ему закономерные стадии развития. Назовем главные: партизанство войскового типа способствует созданию иррегулярных партизанских формирований; происходит переход к организованным и планируемым партизанским действиям; иррегулярное партизанство сливается с армейскими действиями и подчиняется им.
Формы организации и принципы управления партизанскими формированиями определяются задачами и способами их боевой деятельности. Они также зависят от разных факторов: политической обстановки; экономики соответствующих районов; наличия экономических и административных центров; характера и результативности действий регулярной армии на фронте; применяемых средств вооруженной борьбы, классового и национального состава населения.
Партизанская борьба предполагает создание территориальных опорных пунктов, территориальной системы партизанских сил, взаимодействующих между собой. Пагубно придавать партизанским силам единую по шаблону организационную структуру. Решая этот вопрос, надо каждый раз исходить из конкретных условий. Естественная тяга партизанских формирований к войсковой организации не означает обязательного копирования армейских структур.
Центр тяжести партизанской борьбы лежит не в пассивной обороне занимаемой территории, а в активных действиях, в наступательной тактике. Только в этом случае недостатки вооружения партизан для ведения огневого боя компенсируются обстоятельным знанием и умелым использованием местных условий, маневренностью, ударной тактикой (ночной бой, налет, засада, диверсия). Целью является истощение и деморализацию его тыла (не уничтожать любой ценой живую силу противника, а лишать его источников пополнения сил и средств).
Основным фактором успешного развертывания партизанской борьбы в тылу врага выступает заблаговременная разработка ее плана и создание всех условий, обеспечивающих успех ее широкого развития.
Важным условием эффективности партизанской борьбы следует считать обеспечение тесной связи войсковых партизанских формирований, предназначенных для диверсионно-разведывательной деятельности во вражеском тылу, с местными партизанскими силами. Партизанская борьба может быть успешной только в том случае, если партизаны имеют поддержку со стороны большинства населения оккупированной территории.
Партизанская борьба невозможна без подготовительной фазы, в.ходе которой ведется политическая пропаганда среди населения, закладывается материальная и продовольственная база, готовятся кадры руководителей и специалистов, создается разветвленная сеть агентуры.
| Главная страница | Партизаны |
При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!
Copyright © 2003-2009