Дело касалось группировки немецких войск под командованием подполковника Шерхорна.

Генерал Йодль сообщил, что, по данным разведки, в советских тылах после разгрома немецких войск группы армий "Центр" в так называемом Бобруйском котле осталась крупная группировка численностью до двух тысяч человек.

Ее возглавил командир 36-го охранного полка 286-й охранной дивизии подполковник Шерхорн.

Йодль прямо спросил Скорцени: есть ли возможность вывести "часть Шерхорна" из окружения? Диверсант ответил положительно.

Возвратившись в штаб 502-го батальона, Скорцени засел за разработку операции. Надо отдать должное - любимец фюрера разработал и продумал операцию тонко и расчетливо, до деталей. Например, известно, что диверсантам, переодетым в форму военнослужащих Красной Армии, запрещали курить немецкий табак, сигареты. Их повседневным куревом стала русская махорка.

К выполнению задания планировалось привлечь авиацию - для выброски десанта, засылки в тыл диверсионных групп для связи с Шерхорном.

В августе была выброшена первая группа. Ответа не последовало. В середине сентября - вторая высадка и радостное сообщение: группировка Шерхорна обнаружена. Заканчивалась радиограмма секретным сигналом, который знал только радист, десантированный в район расположения "части Шерхорна".

"Волшебный стрелок" начинал действовать...

Наша разведывательно-диверсионная служба была не столь изобретательна на романтические названия, и потому "стрелок Скорцени" в архивах НКВД навсегда остался под кодовым названием "Березино".

Почему "Березино"? Да потому, что, по легенде, группировка Шерхорна была блокирована у реки Березины в Белоруссии.

Первое сообщение о "части Шерхорна" в абвер передал агент "Макс". Тот самый, о котором восторженно пишет в своих мемуарах Гелен.

Наши разведчики называли его "Гейне".

Агент "Гейне"

История агента "Гейне" начиналась задолго до войны. В далеком 1929 году по доносу его друга ГПУ арестовало бывшего студента Петроградского политехнического института Александра Демьянова. Это была провокация ГПУ. Демьянову подбросили пистолет и вскоре арестовали за незаконное хранение оружия. Акция удалась, Александр пошел на негласное сотрудничество с органами.

Вскоре он переехал в Москву, устроился на работу инженером-электриком на "Мосфильм".

Александр Демьянов был весьма выгодной фигурой для разведки. Он принадлежал к знатному роду: прадед - атаман кубанского казачества, отец - царский офицер, геройски погибший на фронте. Мать - аристократка, выпускница Бестужевских курсов, близко знакомая с одним из лидеров белой эмиграции генералом Улагаем.

Сам Демьянов дружил с режиссером Михаилом Роммом, близко сошелся с многими актерами, драматургами, стал завсегдатаем ипподрома и театральных премьер.

НКВД активно помогало своему агенту поддерживать соответствующий имидж. Сотрудники разведки Ильин и Маклярский сделали по тем временам редкий "подарок" Демьянову. Теперь у него на ипподроме была своя лошадь. Она довольно успешно участвовала в бегах. Накануне войны, когда Демьянов-"Гейне" был уже опытным агентом, им заинтересовались дипломаты из германского посольства, торгового представительства.

Чувствовалось по всему - абвер "подбирал ключи" к Демьянову. Следовало ожидать, что с началом войны немцы не забудут Александра.

Однако первые неудачи Красной Армии торопили разведчиков. Надо было проникнуть в абверовскую сеть и таким образом получить надежный источник, способный выявлять немецких агентов.

Операция "Монастырь"

Уже в июле 1941 года получено разрешение на проведение в тылу врага операции "Монастырь". В ходе этой операции прорабатывалась легенда о создании активной прогерманской подпольной организации "Престол". А в декабре Демьянов-"Гейне" перешел линию фронта и сдался немцам. Он представился абверовцам как эмиссар антисоветской организации "Престол".
Перебежчику не поверили. Демьянову была устроена изощренная проверка. Фашисты, чтобы добиться признания, даже инсценировали расстрел нашего разведчика.

Однако Александр держался. Тем временем абвер навел справки. Многое из того, что говорил Демьянов, подтвердилось. Стало известно, что накануне войны немецкая разведка действительно вступала с ним в контакт.

"Гейне" был помещен в школу абвера и прошел тщательную подготовку. Теперь перед ним поставили задачу: возвратиться в Москву, создать агентурную сеть с целью проникновения в штабы Красной Армии.

В феврале 1944-го "Макс"-"Гейне" вернулся на советскую территорию.

"Макс" действует

Все складывалось весьма удачно. Семья поддерживала Александра в борьбе с фашистами. Активно помогала жена, а тесть, известный в столице профессор-медик, являлся надежным прикрытием. Их квартира использовалась в качестве явки для членов организации "Престол".

Демьянова устроили на службу в Генеральный штаб в качестве офицера связи. Через него в абвер шел поток дезинформации. Радиоигра разворачивалась все шире. В тот период все радиотехническое обеспечение игры было поручено сотруднику разведывательно-диверсионной службы Фишеру, впоследствии более известному как Рудольф Абель.

За успешную работу немцы наградили Демьянова "Железным крестом с мечами".

Следует отметить, что авторитет "Макса" в абвере был очень высок. Его дезинформация, предварительно подготовленная "операторами" Генштаба и заверенная разведуправлением, нередко подвигала немцев к принятию важных стратегических решений. Вот лишь один пример.

В ноябре 1942 года "Гейне" сообщил абверу: советские войска готовятся нанести мощный удар под Ржевом. Немцы стянули свои дивизии к Ржеву и отразили наступление, но упустили стратегическую инициативу в боях под Сталинградом.

Как признается Гелен, информация "Макса" заставляла немцев несколько раз корректировать сроки наступления под Курском. Это было выгодно нашим войскам.

В сущности, операция "Монастырь" задумывалась советской разведкой как контрразведывательная. И она удалась. С помощью Демьянова обезвредили несколько десятков немецких агентов.

Классика разведигры

Но жизнь уготовила счастливое продолжение "Монастырю". В 1944 году эта операция приняла характер стратегической дезинформационной игры.

Вообще наша разведка уделяла радиоиграм неослабное внимание на протяжении всей войны и уже к 1943 году полностью взяла инициативу в свои руки. Однако "Березино" - это классика разведигры, вершина дезинформации, и поэтому о ней особый разговор.

Трудно сегодня сказать, кто был автором идеи "Березино". Да дело, собственно, и не в авторстве. Важно, что наша разведка смогла умело использовать ситуацию на фронте для развертывания широкомасштабной игры.

А ситуация складывалась так. Летом 1944 года после разгрома фашистских войск в Бобруйском котле в лесах Белоруссии скрывались группы уцелевших немецких солдат, полицаев. Большого урона нашим войскам они не могли нанести, но частям НКВД по охране тыла доставляли немало хлопот.

Немецкое командование почему-то считало, что в белорусских лесах сохранились крупные группы офицеров и солдат, способные прорваться через линию фронта. Вообще руководство Германии придавало особое значение мужеству солдат вермахта, вырвавшихся из окружения. О них писали в газетах, их награждали, поощряли отпусками на родину.

Был тут, по всей видимости, и чисто прагматический расчет - боевой полк в глубине обороны врага способен нанести немалый вред тыловым коммуникациям, аэродромам, частям.

Стремление немецкого командования поверить в существование такого полка вовремя поддержала советская разведка. Демьянов информировал абвер о том, что в лесах у Березины скрывается немецкая часть примерно в две тысячи человек. В ее составе более двухсот человек - больные и раненые.

Солдаты и офицеры испытывают крайнюю нужду в оружии, боеприпасах, медикаментах, продовольствии.

"Гейне" в своей радиограмме добавил, что, несмотря на лишения, дух солдат вермахта высок и они с боями готовы прорываться к своим.

Легенду продумывали до мелочей. Подполковник Генрих Шерхорн неспроста был назван командиром группировки. В Берлине плохо знали заштатный 36-й охранный полк. "Больные и раненые", да еще такое количество, естественно, стесняли передвижение, сковывали действия.

Немцы "клюнули" сразу. Через неделю после радиограммы "Гейне" пришел положительный ответ. Фашисты готовы были поддержать "героев" продовольствием, лекарствами, боеприпасами.

Для приема грузов пришлось сообщить координаты "части Шерхорна" и мест расположения посадочных площадок. Полтора десятка опытных оперативников выехали на место выброски груза и десанта. Среди них были подполковник Исидор Маклярский и майор Вильям Фишер.

В лесу создали ложный лагерь, вырыли землянки, разбили палатки. Все было готово к приему "гостей".

"Птенцы гнезда" Скорцени

Первая высадка диверсантов и... первый "прокол". Из двух парашютистов удалось захватить лишь одного. Радист бежал.

На допросе арестованный немецкий агент подтвердил, что задачей группы было установление связи с окруженной немецкой частью. Назвал он и пароль. Все сходилось.

Однако игру мог сорвать бежавший радист. К счастью, сбежал он без рации.
Чекисты искали выход, перебирали варианты развития событий. Немцы также просчитывали ситуацию.

В октябре на "базе Шерхорна" приняли нового радиста - Дельникова. Тот согласился работать на нас, передал сотрудникам разведки шифр, график сеансов связи. Ему дали возможность выйти в эфир. Он передал две радиограммы: о своем удачном прибытии и благодарность от Шерхорна.

Вскоре в район проведения операции "Березино" был направлен перевербованный нами Шерхорн. Туда же выехал и Демьянов.

Немцы торопились. 9 октября "на базу" высадился десант: унтер-офицер СС Пандерс и рядовые Мурадян, Бушаев. Все они служили в 502-м егерском батальоне под командой Отто Скорцени. Радист Веденин был курсантом Кенигсбергской разведшколы, и его передали в батальон незадолго до выброски в Белоруссии.

Веденин на отдыхе в одной из деревень, выбрав удобный момент, открыл огонь по егерям-диверсантам. Бушаев был убит, Пандерс и Мурадян ранены и схвачены советскими солдатами.

К тому времени чекисты захватили еще одну группу во главе с фельдфебелем СС Шифером. Диверсанты также служили в 502-м егерском батальоне.

Высадка двух групп "птенцов гнезда Скорцени" могла означать лишь то, что фашисты продолжают проверку существования "части Шерхорна".

Правда, то, что сообщили захваченные парашютисты, не могло не радовать. О группировке Шерхорна было доложено Гитлеру. Важно и другое - выброска диверсантов из специального батальона означала, что к операции подключился Отто Скорцени, опытный и хитрый враг.

Личный приказ Геринга

Как выяснилось позже, Скорцени имел свой план вывода группировки Шерхорна через линию фронта. Он предлагал использовать легенду "рабочих батальонов": выходить под видом немецких военнопленных, которые работают во фронтовой полосе по восстановлению фортификационных сооружений. Идея была дерзкая, но не лишенная здравого смысла.

О том, что свою задумку Скорцени начал воплощать в жизнь, говорили и документы парашютистов. Пандерс и Шифер были снабжены удостоверениями сержантов Красной Армии, а их подчиненные - документами солдат военно-строительных частей.

23 октября "база" приняла еще одну группу диверсантов. На допросе те рассказали, что Гитлер обещал не пожалеть сил и средств для спасения группировки Шерхорна.

Геринг лично приказал выделить несколько самолетов, чтобы вывезти бойцов. Через несколько дней должны высадиться врач и пилот для выбора площадок посадки.

Спираль радиоигры стремительно раскручивалась. Штабс-врач Ешке и Хенрих Вильд десантировались 27 октября 1944 года. Они вручили Шерхорну директиву командующего группой армий "Центр" генерал-полковника Рейнхарда.

Действительно, четыре самолета, обещанных Герингом, были наготове и ждали команды. Была мысль принять самолеты с грузом и захватить их вместе с экипажами, но это означало завершение операции. И тогда руководство разведки решило продолжить игру. Но для этого следовало убедить немцев не присылать самолеты.

Стали убеждать, мол, Шерхорн находится в кольце войск Красной Армии, ведет тяжелые бои по прорыву блокады.

Несколько позже с "базы" ушло новое сообщение: кольцо прорвано, быстро движемся на запад. Самолеты высылать нецелесообразно.

"Группировка" идет на Запад

В целях дезинформации и создания видимости движения "части Шерхорна", ее боевых действий Ставка Верховного Главнокомандования дала "добро" на легендирование захвата штабной машины с секретными документами.

В середине декабря радисты Шерхорна передали немецкому командованию, что силы для решающего броска собраны и 20-го начинается переход.

В радиограмме был расписан план движения группировки. Все в соответствии с военной наукой: авангард, основные силы, которые возглавлял сам командир, и арьергард под командой подполковника Михаэлиса.

Командира 52-го егерского полка Михаэлиса, кавалера немецкого креста в золоте, чекисты доставили на "базу" незадолго до выступления.

Разведкой было сформировано пять оперативных групп. Они двигались по маршруту Шерхорна. Действуя по обстановке, оперативники выдавали себя то за отряды Красной Армии, то за отдельные группы немецких солдат, то за отряды власовцев.

Казалось бы, советские разведчики все просчитали, но фашисты не уставали устраивать проверки по пути следования "части Шерхорна".

На следующий день после выступления в расположении "части" была принята группа из шести парашютистов. Все шестеро - уроженцы Белоруссии, прошедшие диверсионную подготовку. Они в прошлом были местными полицаями. Фашисты предлагали "гостей" в качестве проводников.

После беседы с командованием группировки "проводники" передали радиограммы о благополучном прибытии.

Операция "Березино" проходила столь успешно, что Шерхорна решил посетить сам начальник "Абверкоманды" обер-лейтенант фон Барфельд.

Опять, как и в прошлый раз в случае с самолетами, руководство НКВД стало перед дилеммой - либо захватить начальника "Абверкоманды", что означало несомненный успех, и завершить операцию, либо продолжить игру.

В дело вмешался его величество случай. Фон Барфельд трагически погиб после посадки самолета на глазах у пилотов. Тело начальника "Абверкоманды" отправилось назад этим же бортом.

Солдат и офицеров группировки Шерхорна поздравили с Рождеством и прислали "подарочки". Один из них - радиомаяк. Немцы то и дело требовали включать радиомаяк. Это означало, что следует ждать новых "гостей".

В первые дни нового, 1945 года пришла команда - разведать и подготовить площадку для посадки самолетов. Хотим забрать раненых.

Опять пришлось убеждать немцев, что достигнут высокий темп передвижения, группировка быстро перемещается к линии фронта. В который раз просили продовольствия и доложили, что идет поиск площадок для приземления.

В эти дни чекисты, увлеченные радиоигрой, стали "передвигать" "часть Шерхорна" ускоренными темпами - километров по двадцать в сутки. И это с ранеными, с боями, по лесам и болотам. Не слишком ли велик темп и гладко проходит движение Шерхорна по тылам? Вопрос был не праздный.

Решено было снизить темп, участить "столкновения" с тыловыми подразделениями Красной Армии, чаще сообщать о тяжести и сложности боев.

Так имитировались долгие и тяжелые переходы, "встречи" с врагом, потери. Однако, несмотря ни на что, "часть Шерхорна" двигалась к границам Восточной Пруссии.

В марте 1945 года на "базу" пришла радостная весть: фюрер произвел Шерхорна и Михаэлиса в полковники. Награды и более высокие звания получили и их подчиненные.

Гитлер планировал для поддержания духа прислать в "часть Шерхорна" самого Отто Скорцени, но ухудшение обстановки на советско-германском фронте не предоставило такой возможности.

Накануне окончания войны на "базе" приняли радиограмму. Обер-лейтенант Рислер, офицер разведслужбы группы армий "Центр", благодарил солдат и офицеров группировки Шерхорна за мужество и верность Германии и предлагал действовать по обстоятельствам.

Рислер передавал: "Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами".

После войны

Будущее оказалось очень разным у всех участников операции "Березино". Шерхорна наша разведка попыталась использовать еще раз. Теперь для вербовки немецкого адмирала Редера. Однако попытка была неудачной.

После войны задействовали и "Гейне"-"Макса", но эмигрантские круги не проявили к нему интереса. Демьянов вернулся в Москву.
Шерхорн, Михаэлис и еще два немецких радиста были репатриированы в Германию. Остальные агенты-диверсанты, как немцы, так и русские, - расстреляны.

В ходе операции "Березино" с сентября 1944 по май 1945 года немцы совершили в советский тыл четыре десятка самолетовылетов, десантировали 22 агента. Все они были арестованы.

В расположение "базы Шерхорна" доставлено более 250 мест груза с оружием, боеприпасами, продовольствием, обмундированием, медикаментами.

Завершилась война... Обе разведки - советская и германская записали в свой актив проведение беспрецедентной в мировой разведывательной практике операции. Отто Скорцени назвал ее "Волшебный стрелок". На самом деле она носила более прозаичное наименование "Березино". Однако суть не в названии, а в том, что немецкий "Волшебный стрелок" потерпел сокрушительное поражение у берегов белорусской реки Березины.