В августе 39 - го
    (документы из немецких архивов)

    В Москве понимали: только создание англо-франко-советского оборонительного союза может перекрыть пути Гитлеру, сорвать его агрессивные планы. Казалось бы, это поняли и в Лондоне, и в Париже. Во всяком случае советское предложение начать тройственные переговоры было принято. Переговоры начались. Но инерция Мюнхена оказалась сильнее здравого смысла. Договаривались о союзе с нами, а думали о союзе с Германией против нас. 3 августа полпред СССР во Франции Я.З.Суриц телеграфировал в НКИД СССР: "...Здесь и в Лондоне далеко еще не оставлены надежды договориться с Берлином и... на соглашение с СССР смотрят не как на средство "сломать Германию", а как на средство добиться лучших позиций при будущих переговорах с Германией". Именно поэтому переговоры зашли в тупик. Или остаться в опасной изоляции, или заключить договор о ненападении с немцами - так стоял вопрос. И Сталин выбирает второй вариант.

"Очень срочно.
    Отправлено из Берлина 14 августа 1939 - 22 час. 53 мин.
    Получено в Москве 15 августа 1939 - 4 час. 40 мин,
Лично послу.

    Я прошу Вас лично связаться с господином Молотовым и передать ему следующее:
    1. Идеологические расхождения между Национал-Социалистической Германией и Советским Союзом были единственной причиной, по которой в предшествующие годы Германия и СССР разделились на два враждебных, противостоящих друг другу лагеря. События последнего периода, кажется, показали, что разница в мировоззрениях не препятствует деловым отношениям двух государств и установлению нового дружественного сотрудничества. Период противостояния во внешней политике может закончиться раз и навсегда; дорога в новое будущее открыта обеим странам.
    2. В действительности, интересы Германии и СССР нигде не сталкиваются. Жизненные пространства Германии и СССР прилегают друг к другу, но в столкновениях нет естественной потребности. Таким образом, причины для агрессивного поведения одной страны по отношению к другой отсутствуют. У Германии нет агрессивных намерений по отношению к СССР. Имперское правительство придерживается того мнения, что между Балтийским и Черным морями не существует вопросов, которые не могли бы быть урегулированы к полному удовлетворению обоих государств...
    3. Нет никакого сомнения, что сегодня германо-советские отношения пришли к поворотному пункту своей истории. Решения, которые будут приняты в ближайшем будущем в Берлине и Москве по поводу этих отношений, будут в течение поколений иметь решающее значение для германского и советского народов... Прежде, когда они были друзьями, это было выгодно обеим странам, и все стало плохо, когда они стали врагами.
    4. Верно, что Германия и Советский Союз в результате многолетней вражды их мировоззрений сегодня относятся друг к другу с недоверием. Должно быть счищено много накопившегося мусора. Нужно сказать, однако, что даже в этот период естественные симпатии немцев и русских друг к другу никогда не исчезали. На этой базе заново может быть построена политика двух государств.
    5. Имперское правительство и советское правительство должны на основании всего своего опыта считаться с тем фактом, что капиталистические демократии Запада являются неумолимыми врагами как Национал-Социалистической Германии, так и Советского Союза. Сегодня, заключив военный союз, они снова пытаются втянуть СССР в войну против Германии.
    6. Кризис германо-польских отношений, спровоцированный политикой Англии,… делает желательным скорейшее выяснение германо-русских отношений. В противном случае, независимо от действий Германии, дела могут принять такой оборот, что оба правительства лишатся возможности восстановить германо-советскую дружбу и совместно разрешить территориальные вопросы, связанные с Восточной Европой...
    ...Имперский Министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени Фюрера изложить взгляды Фюрера господину Сталину...
Приложение: Я прошу Вас не вручать этих инструкций господину Молотову в письменном виде, а зачитать их ему, я считаю важным, чтобы они дошли до господина Сталина в как можно более точном виде, и я уполномочиваю Вас в то же самое время просить от моего имени господина Молотова об аудиенции с господином Сталиным, чтобы Вы могли передать это важное сообщение еще и непосредственно ему. В дополнение к беседе с Молотовым условием моего визита являются широкие переговоры со Сталиным".
* * *

    Таково содержание шифрованной телеграммы № 175, которую министр иностранных дел Германки И. фон Риббентроп направил германскому послу в СССР графу Ф. фон Шуленбургу.
    Мне представляется, что этот документ фиксирует переломный момент в развитии советско - германских отношений. Завершился занявший несколько недель период осторожного прощупывания намерений, аккуратного зондажа, мелкой дипломатической связи. Берлин перешел к энергичной, напористой, целеустремленной политике, направленной на то, чтобы застраховать Германию от войны на два фронта. Для этого нужно было заблокировать создание тройственного (СССР, Великобритания, Франция) союза. Выдвигая перед германской дипломатией такую задачу, Гитлер, видимо, знал, что по вине Лондона и Парижа переговоры о создании англо-франко-советского блока идут вяло, что Сталин раздражен бесконечными проволочками своих западных партнеров и подозревает, что эти самые партнеры были бы не прочь подтолкнуть СССР и Германию к вооруженному столкновению. Тем не менее переговоры продолжались. 11 августа в Москву прибыли английская и французская военные миссии, А вдруг договорятся? И Гитлер форсирует события…
    50 лет прошло с тех пор. Приближающийся, "юбилей" советско-германского договора о ненападении, подписанного 23 августа 1939 года, вызывает повышенное внимание к смыслу и значению, исторической роли этого документа. Сталкиваются резные оценки и разные точки зрения. Чтобы лучше разобраться в дискуссии, полезно знать фактическую сторону дела. В этой связи хотелось бы познакомить читателей "Известий" с некоторыми телеграммами, которыми обменивались - с 14 па 23 августа - министерство иностранных дел Германии и германское посольство в Москве, Эти бумаги были впервые опубликованы в 1948 году государственным департаментом США.

* * *

    Молотов принял Шуленбурга 15 августа около восьми часов вечера. Содержание разговора посол передал Риббентропу в следующем меморандуме.
    "...Молотов выслушал зачитываемую инструкцию с напряженным вниманием и дал своему секретарю указание записывать как можно более полно и точно".
    Затем Молотов заявил, что ввиду важности моего сообщения он не может дать мне ответ сразу же, но должен сначала представить доклад своему правительству.
    Молотов добавил, что, конечно, Советское правительство тепло приветствует намерение германской стороны улучшить отношения с Советским Союзом. По мнению Молотова, поездка Риббентропа в Москву требует обширных приготовлений. В связи с этим Молотов просит сообщить ему, соответствует ли фактам сообщение о том (конкретно Молотов сослался на итальянского министра иностранных дел Чиано), что Германия разрабатывает план существенного улучшения германо-советских отношений, включая следующие пункты:
    1. Германия не против того, чтобы использовать свое влияние на Японию с целью улучшения ее отношений с Советским Союзом.
    2. Предусматривается возможность заключения с Советским Союзом пакта о ненападении и совместное гарантирование безопасности прибалтийских государств.
    3. Германия готова заключить с Советским Союзом торговый договор на широкой основе.
    Шуленбург заметил, что эта информация правильна "лишь частично".
    В течение всех последних лет, сказал Молотов, Советскому правительству казалось, что правительство Германии не желает идти на улучшение отношений с Советским Союзом. Теперь ситуация изменилась. На основании бесед, которые имели место в течение нескольких последних недель, Советское правительство вынесло впечатление, что германское правительство действительно искренне в своих намерениях внести изменения в отношения с Советским Союзом. По мнению Молотова, заявление, сделанное сегодня, является решающим в том смысле, что в нем эти намерения были выражены особенно полно и ясно.
    В заключение Молотов заявил: "Он также придерживается мнения, что желательно, поторопиться, чтобы ход событий не поставил нас перед свершившимися фактами... если германское правительство настроено благожелательно к идее заключения пакта о ненападении..., более подробное обсуждение этих вопросов состоится немедленно".

    Риббентроп - Шуленбургу. Телеграмма № 179 от 16 августа.

    Послу предписывалось сообщить Молотову следующее:
    "1. Вопросы, поднятые господином Молотовым, соответствуют германским пожеланиям, а именно: Германия готова заключить с Советским Союзом пакт о ненападении, если желает советское правительство, не подлежащий изменению в течение 25 лет. Далее, Германия готова совместно с Советским Союзом гарантировать безопасность прибалтийских государств. Наконец, Германия готова, и это полностью соответствует позиции Германии, попытаться повлиять на улучшение и укрепление русско-японских отношений.
    2. Фюрер считает, что, принимая во внимание настоящую ситуацию и каждодневную возможность возникновения серьезных инцидентов (в этом месте, пожалуйста, объясните господину Молотову, что Германия полна решимости не терпеть бесконечно польские провокации), желательно общее и быстрое выяснение германо-русских отношений и взаимное урегулирование актуальных вопросов. По этим причинам Имперский Министр иностранных дел заявляет, что, начиная с пятницы 18 августа, он готов в любое время прибыть самолетом в Москву, имея от Фюрера полномочия на решение вcero комплекса германо-русских вопросов, а если представится возможность, то и для подписания соответствующего договора".
    И последний абзац. "Абсолютно конфиденциально для вашего сведения добавляется, что мы особенно заинтересованы в том, чтобы моя поездка в Москву могла состояться в концe этой недели или в начале следующей недели".

    Шуленбург - Риббентропу. Телеграмма № 182 от 17 августа.

    Дополнительные инструкции зачитаны Молотову. В свою очередь Молотов зачитал ответ Советского правительства на сообщение от 15 августа: "Советское правительство принимает к сведению заявление германского правительства о его действительном желании улучшить политические отношения между Германией и Советским Союзом, переданное графом Шуленбургом 15 августа.
    Из-за нередко носивших недружественный и даже враждебный по отношению к СССР характер заявлений отдельных официальных представителей германского правительства у советского правительства до самого недавнего времени создавалось впечатление, что германское правительство готовит почву для оправдания столкновения с СССР, готовит себя к подобному столкновению и основывает необходимоость постоянного увеличения всего вооружения на неизбежности такого столкновения... Однако, когда сейчас германское правительство меняет свою преж-нюю политику в отношении СССР в сторону искреннего улучшения политических отношений с Советским Союзом, советское правительство смотрит на такие изменения с удовлетворением и готово, со своей стороны направить свою политику по пути заметного улучшения отношении с Германией".
    Далее в ответе правительства СССР говорится, что первым шагом к улучшению отношений между Советским Союзом и Германией может быть заключение торгового и кредитного соглашения. Вторым же шагом, который должен быть сделан вскоре после первого, может быть заключение пакта о ненападении или подтверждение договора о нейтралитете от 1926 года с одновременным подписанием специального протокола, который определит интересы подписавшихся сторон в том или ином вопросе внешней политики и который явится неотъемлемой частью пакта.
    В дополнение к этому Молотов заявил, что поездка Риббентропа в Москву требует тщательной подготовки; Советскому правительству не нравится гласность, сопровождающая подобный визит; оно предпочитает, чтобы практическая работа была закончена без подобного церемониала. Молотов предложил, чтобы германская сторона приступила к подготовке проектов пакта о ненападении, а также протокола. То же самое будет сделано и советской стороной. Шуленбург заметил, что хотелось бы иметь более точную информацию о пожеланиях Советского правительства по поводу содержания протокола.

    Риббентроп - Шуленбургу. Телеграмма № 185 от 18 августа.

    Министр дает указание послу немедленно условиться о новой беседе с Молотовым и сделать все возможное, чтобы эта беседа состоялась без задержки. Необычная ситуация не позволяет вести дело в обычном дипломатическом порядке. Фюрер считает, что нужно использовать другой метод, который приведет к быстрым результатам. В любой день могут произойти столкновения, которые сделают неизбежным начало военных действий. И чтобы принять во внимание интересы России в случае германо-польского конфликта, необходимо уже сейчас выяснить германо-русские отношения.
    Первая стадия, а именно окончание переговоров о германо-русском экономическом соглашении, может быть завершена сегодня. Поэтому можно приступить ко второй стадии. Причем Берлину кажется, что никаких особых приготовлений не требуется.
    Ознакомьте Молотова с нашим проектом пакта о ненападении.
    "Статья 1. Германское государство и СССР обязуются ни при каких обстоятельствах не прибегать к войне и воздерживаться от всякого насилия в отношении друг друга.
    Статья 2. Соглашение вступает в силу немедленно после подписания и будет -действительно и нерасторжимо в течение 25-летнего срока".
    Министр будет вправе подписать специальный протокол, регулирующий интересы обеих сторон в тех или иных вопросах внешней политики, например, в согласовании сфер интересов...
    Телеграмма заканчивалась так: "В этот раз, пожалуйста, ведите беседу, за исключением вышеуказанных статей соглашения, не в форме чтения этих инструкций, а настаивайте, в духе предыдущих заявлений, на быстром осуществлении моей поездки и соответствующим образом противьтесь любым возможным советским возражениям. В этой связи вы должны иметь в виду главенствующий факт, что вероятно скорое начало открытого германо-польского столкновения и что поэтому мы крайне заинтересованы в том, чтобы мой визит в Москву состоялся немедленно".

    Шуленбург - МИД Германия. Телеграмма № 189 от 19 августа.

    Беседа с "Молотовым началась в два часа дня и продолжалась час. Молотов заявил, что Советское правительство понимает важность поездки Риббентропа, но настаивает на своем мнении, что в данный момент невозможно даже приблизительно определить время поездки, так как она требует тщательных приготовлений.
    Содержание протокола является очень серьезным вопросом, и Советское правительство ожидает, что германское правительство заявит более определенно, какие статьи протокол предусматривает.
    В этот же день состоялась вторая встреча с Молотовым. Он передал советский проект пакта о ненападении и заявил, что Риббентроп может прибыть в Москву примерно через неделю после обнародования подписанного экономического соглашения. Таким образом, если это произойдет завтра, Риббентроп может прибыть в Москву 26 или 27 августа.
    "Моя попытка убедить Молотова согласиться на более раннюю дату приезда Имперского Министра иностранных дел была, к сожалению, неудачной".

    Телеграммой № 190 от 19 августа Шуленбург передал в Берлин советский проект пакта о ненападении. Проект сопровождался таким постскриптумом: "Настоящий договор вступает в силу только в случае одновременного подписания специального протокола по внешнеполитическим вопросам, представляющим интерес для высоких договаривающихся сторон. Протокол является составной частью пакта".

    Риббентроп - Шуленбургу. Телеграмма № 189 от 20 августа.

    "Фюрер уполномочивает Вас немедленно явиться к Молотову и вручить ему следующую телеграмму Фюрера для господина Сталина:
    "Господину Сталину, Москва.
    1. Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового соглашения как первую ступень перестройки в германо-советских отношениях.
    2. Заключение пакта о ненападении с Советским Союзом означает для меня определение долгосрочной политики Германии. Поэтому Германия возобновляет политическую линию, которая была выгодна обоим государствам в течение прошлых столетий. В этой ситуации Имперское правительство решило действовать в полном соответствии с такими далеко идущими изменениями.
    3. Я принимаю проект пакта о ненападении, который передал мне Ваш Министр иностранных дел господин Молотов, и считаю крайне необходимым как можно более скорое выяснение связанных с этим вопросов.
    4. я убежден, что дополнительный протокол, желаемый советским правительством, может быть выработан в возможно короткое время, если ответственный государственный деятель Германии сможет лично прибыть в Москву для переговоров. В противном случае Имперское правительство не представляет, как дополнительный протокол может быть выработан и согласован в короткое время".
    Далее в телеграмме Гитлера говорилось, что напряженность между Германией и Польшей стала невыносимой. Кризис может разразиться в любой день. Поэтому Гитлер предлагает принять Риббентропа во вторник, 22 августа, самое позднее в. среду, 23 августа.
    На следующий день Риббентроп посылает Шуленбургу телеграмму, состоящую всего из двух фраз: "Пожалуйста, сделайте все, что можете, чтобы поездка осуществилась. Время, как в телеграмме".

    Шуленбург - МИД германии. Телеграмма № 197 от 21 августа.

    "Усиленно подчеркивая необычайную важность и исключительную необходимость поспешности, я вручил господину Молотову в 15 часов послание Фюрера к Сталину и перевод. Молотов прочитал документ, который явно произвел на него глубокое впечатление. Он заявил, что препроводит послание и, как только решение будет принято, немедленно известит меня".

    Шуленбург - МИД Германий, Телеграмма № 199 от 21 августа.

    "В 17 часов Молотов вручил мне ответ Сталина на послание Фюрера".

    Шуленбург ~ МИД Германия. Телеграмма № 200 от 21 августа.

    "Дословный текст ответа Сталина:
    21 августа 1939 г.
    Канцлеру Германского государства господину А. Гитлеру.
    Я благодарю Вас за письмо.
    Я надеюсь, что германо-советский пакт о ненападении станет решающим поворотным пунктом в улучшении политических отношении между нашими странами.
    Народам наших стран нужны мирные отношения друг с другом. Согласие германского правительства на заключение пакта о ненападении создает фундамент для ликвидации политической напряженности и для установления мира и сотрудничества между нашими странами.
    Советское правительство уполномочило меня информировать Вас, что оно согласно на прибытие в Москву господина Риббентропа 23 августа. И. Сталин".
    22 августа в "Правде" появилось сообщение о предстоящем на днях приезде германского министра иностранных дел г. фон Риббентропа в Москву для соответствующих
переговоров.

    Риббентроп - МИД Германии. Телеграмма № 204 от 23 августа. Отправлена из Москвы в 20 час. 05 мин.

    "Пожалуйста, немедленно сообщите Фюреру, что первая трехчасовая встреча со Сталиным и Молотовым только что закончилась. Во время обсуждения, которое проходило положительно в нашем духе, сверх того обнаружилось, что последним препятствием к окончательному решению является требование русских к нам признать порты Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс), входящими в их сферу влияния. Я буду признателен за подтверждение до 20 часов по германскому времени согласия Фюрера. Подписание секретного протокола о взаимном разграничении сфер влияния во всей восточной зоне, на которое я дал принципиальное согласие, обсуждается".

    Телефонограмма из канцелярии министра Риббентропу, полученная в Москве 23 августа в 23 час. 00 мин.

    "Ответ: Да, согласен".

    24 августа в "Правде" появилось сообщение о том, что накануне был подписан советско-германский договор о ненападении. В этом же номере опубликован текст договора.

* * *

    Договор сопровождался строго секретным дополнительным протоколом, который - как и договор - подписали В. Молотов и И. Риббентроп. Суть протокола - разграничение "сфер влияния" СССР и Германии в Восточной Европе (от Финляндии до Бессарабии).
    Ни в советском, ни в немецком архивах оригиналы (русский и немецкий) этого документа до сих пор не обнаружены. Находящиеся в научном обороте тексты имеют своим первоисточником микрофильмы, которые были сделаны в конце войны.
    На допросе в Нюрнбергской тюрьме, который состоялся 19 феврапя 1947 года, немецкий дипломат, д-р Пауль Отто Шмидт рассказал, что микрофильмирование началось по указанию Риббентропа в 1943-1944 годах.
    Затем микрофильмы вместе с частью архивов МИД Германии были вывезены сначала в Крюмхюбель (Силезия), а затем - в Мюльхаузен (Тюрингия).
    Весной 1945 года поступило указание уничтожить архивы. Этим, в частности, занимался советник и переводчик канцелярии министра Карп фон Лёш. Не свой страх и риск он нe стал уничтожать микрофильмы, а положил катушки с ними в жестяную коробку, обмотал ее промасленной тряпкой и зарып в парке замка Шёнберг под Мюльхаузеном.
    12 мая 1945 годе фон Лёш рассказал о спрятанной коробке британскому подполковнику Роберту Томсону, Последний ввел в курс дела американцев, 14 мая коробка была выкопана, 19 мая она была доставлена в Лондон, где американцы сделали дубликаты всех микрофильмов.
    Всего оказалось 20 катушек, на которых было заснято 9,725 страниц документов. Среди них были документы, подписанные в Москве 23 - августа 1939 года, включая и дополнительный протокол.

* * *

    Запись беседы Риббентропа со Сталиным и Молотовым, сделанная помощником статс-секретаря МИД Германии А. Генке.
    Беседа состоялась в ночь с 23 на 24 августа. Обсуждались следующие проблемы:
    1. Япония. Риббентроп заявил, что германо-японская дружба не направлена против СССР. Германия может внести действительный вклад в улаживание разногласий между СССР и Японией.
    Сталин ответил, что Советское правительство желает улучшить свои отношения с Японией, но что есть предел его терпению в отношении японских провокаций. Если Япония хочет войны, она может ее получить. Но если Япония хочет мира, это намного лучше. Риббентроп согласился с этим.
    2. Италия. Сталин спросил у Риббентропа, нет ли у Италии устремлений, выходящих за пределы аннексии Албании. Кстати, по его мнению, Албания не представляет для Италии особого интереса. Риббентроп ответил, что Албания важна для Италии по стратегическим причинам. Муссолини сильный человек, которого нельзя запугать. Муссолини тепло приветствовал восстановление дружественных
отношений между Германией и Советским Союзом.
    3. Турция. Сталин спросил у Риббентропа, что думает Германия о Турции. Риббентроп ответил, что Германия желает иметь с Турцией дружеские отношения. Но Турция одной из первых стран вступила в направленный против Германии фронт окружения. Сталин и Молотов заметили, что Советский Союз имел аналогичный опыт из-за колеблющейся политики турков.
    4. Англия. Сталин и Молотов враждебно комментировали манеру поведения британской военной миссии в Москве. Риббентроп заявил, что Англия всегда пыталась и до сих пор пытается подорвать развитие хороших отношений между Германией и Советским Союзом. Сталин заметил, что британская армия слабая, британский флот больше не заслуживает своей прежней репутации, для воздушного флота не хватает пилотов. Если, господствует в мире, то это происходит лишь благодаря глупости других стран, которые всегда давали себя обманывать. Смешно, например, что всего несколько сотен британцев правят Индией. Риббентроп согласился с этим. Сталин выразил мнение, что Англия, несмотря на слабость, будет вести войну ловко и упрямо.
    5. Франция. Сталин выразил мнение, что Франция располагает армией, достойной внимания. Риббентроп указал Сталину и Молотову на численную неполноценность французской армии. Если Франция попытается воевать с Германией, она определенно будет побеждена.
    6. Антикоминтерновский пакт. Риббентроп заметил, что Антикоминтерновский пакт был вообще-то направлен не против Советского Союза, а против западных демократий. Сталин вставил, что Антикоминтерновский пакт испугал главным образом лондонское Сити и мелких английских торговцев. Риббентроп шутливо заметил, что господин Сталин, конечно же, напуган Антикоминтерновским пактом меньше, чем лондонское Сити. А то, что думают об этом немцы, явствует из пошедшей от берлинцев, хорошо известных своим остроумием, шутки, ходящей уже несколько месяцев, а именно: "Сталин еще присоединится к Антикоминтерновскому пакту".
    7. Отношение немецкого народа к германо-русскому Пакту о ненападении. Риббентроп заявил, что все слои германского народа, особенно простые люди, очень тепло приветствовали установление понимания с Советским Союзом. Сталин ответил, что он с готовностью верит в это.
    Риббентроп сказал, что германский народ, безусловно, хочет мира, но с другой стороны, возмущение Польшей так сильно, что все до единого готовы воевать.
    При прощании Сталин обратился к Риббентропу со следующими словами: "Советское правительство относится к новому пакту очень серьезно. Оно может дать свое честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнера".

* * *

    Разумеется, представленный выше германский взгляд на события вряд ли объективен. Записи бесед, на которые основываются посольские депеши, отражают не только мысли говорящего, но и настрой, политико-психологические установки слушающего записывающего, Поэтому для полноты картины нужны и советские документы. Только после этого возникнет стереоскопический эффект, история обретет объемность.

Д. БОВИН.    

Газета "Известия" № 228 от 15 августа 1989 года

Главная страница     Механизмы войны

При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009