Журнал "Власть" № 39(792) от 06.10.2008

70 лет назад, в октябре 1938 года, захватом приграничных территорий завершилась германская операция по принуждению к миру Чехословакии, войска которой за месяц до этого подавили мятеж чешских немцев. Как выяснил обозреватель "Власти" Евгений Жирнов, опробованные тогда приемы затем с успехом использовались в СССР.

Горе побежденных

На протяжении всех послевоенных лет события осени 1938 года в изложении советских пропагандистов выглядели так. Общеевропейский политический кризис начался после того, как агрессивная и ненавистная всей Европе нацистская Германия в марте 1938 года присоединила к себе Австрию и предъявила территориальные претензии еще и к миролюбивой Чехословакии. При этом Франция, связанная с Чехословакией договором о военной помощи, не сделала ничего, чтобы защитить союзника. А СССР, также имевший с Чехословакией договор о взаимопомощи, не смог вмешаться, поскольку Польша, поправ все принципы славянского единства, отказалась пропустить через свою территорию Красную армию, готовую выступить на помощь чехам и словакам. В довершение ко всему 29 сентября в Мюнхене был подписан договор между Германией, Англией, Францией и Италией, обязывавший Чехословакию передать Третьему рейху Судеты - приграничные области, населенные немцами, в обмен на международные гарантии нерушимости новых границ.

К чему привела западная политика умиротворения Гитлера, знал каждый советский школьник. В марте 1939 года немцы оккупировали Чехию, отделив от нее союзную нацистам Словакию. В сентябре того же года началась мировая война, первой жертвой которой стала Польша. В 1940 году капитулировала Франция, а Британия несколько раз подвергалась жесточайшим атакам германской авиации. Советские пропагандисты объясняли недальновидное поведение французов, поляков и англичан желанием отвести опасность от себя и натравить нацистских агрессоров на СССР.

Загвоздка, однако, заключалась в том, что между Германией и Советским Союзом лежала Польша. Получалось, что ради общеевропейской борьбы с коммунизмом поляки готовы были пожертвовать собой, и это выглядело не совсем убедительно. Советская версия изобиловала и другими логическими прорехами и умалчивала о многих фактах. К примеру, о том, что по "мюнхенскому сговору" часть территории Чехословакии получили Польша и Венгрия. После того как все они стали братскими соцстранами, об этом предпочитали не упоминать.

Описанная версия немало удивила бы современников событий. Ведь в советских изданиях 1938 года, оказавшихся потом в спецхранах, подробно описывался ход Судетского кризиса. А воспоминания очевидцев и рассекреченные дипломатические и партийные документы помогли восстановить недостающие детали и понять логику всех вовлеченных в Судетский кризис сторон.

По существу, повод к конфликту возник за два десятилетия до "мюнхенского сговора" - в 1918 году, когда развалилась Австро-Венгерская империя. Определение "лоскутная монархия", теперь сделавшееся банальностью, на самом деле было очень точным: к примеру, районы, населенные немцами, часто располагались в центре исконно чешских областей, а провести точную границу между поселениями венгров и словаков на пересечении их территорий было крайне затруднительно.

Однако заниматься столь кропотливой работой никто и не собирался. Старый европейский порядок рухнул вместе с границами империй, и страны-победители взялись за создание новых европейских государств и границ. На картах после долгого перерыва появилась Польша, еще недавно разделенная между Германией, Австро-Венгрией и Россией. Венгрия получила самостоятельность, а из населенных чехами и словаками областей решили создать новую страну. В ее западной и северо-западной части, главным образом у Судетских гор, лежали земли, населенные немцами. И их жители, ошарашенные и напуганные крахом привычного уклада, пытались решить, как им быть дальше. Все они были за аншлюс - присоединение к Германии вместе с остальными немецкими землями, оставшимися от Австро-Венгрии.

Но такое развитие событий не входило в планы победителей: вопрос решился по праву сильного. Хорошо вооруженные и боеспособные чехословацкие части оккупировали Судетскую область и прочие немецкие районы. Заодно создатели нового государства направили войска в приграничные венгерские и польские районы - там была развита промышленность и добывались полезные ископаемые. Правда, и поляки не остались с пустыми руками - им досталось немало немецких земель вместе с фабриками и заводами. А главной задачей новых правительств было законодательное закрепление новых границ, чем все и занялись во время мирной конференции в Версале.

Отцы-основатели версальской системы прекрасно понимали все ее несовершенство, особенно по части положения национальных меньшинств в новых государствах. Однако их руководители клятвенно обещали заботиться о равноправии всех граждан и не возражали против включения в версальские соглашения пунктов о соблюдении прав нацменьшинств. Словом, все очень напоминало появление новых государств после краха СССР, когда множество граждан осталось за пределами своей этнической родины.

"Через несколько часов они уже шагали в колоннах"

Соблюдать права нацменьшинств в созданной в Версале Европе никто, однако, не собирался. Румыны, не стесняясь, клялись, что в течение двадцати лет выживут из страны всех доставшихся им венгров. А поляки, не обращая ни на кого внимания, притесняли украинцев, евреев и немцев, громили их национальные организации, газеты и потребительские кооперативы

В Чехословакии немцам как бывшей господствующей нации доставалось больше всех. К примеру, во время земельной реформы немецким крестьянам с 1920 до 1924 года не продали ни одного участка земли. А против немецкого языка развернулась настоящая война, напоминающая ту, которая происходила в некоторых бывших советских республиках. Количество учебных заведений и немецких классов в школах сокращалось стремительными темпами. По подсчетам самих немцев, до середины 1920-х годов в Чехословакии закрыли около четырех тысяч немецких классов, а к 1929 году было ликвидировано более трехсот немецких школ. Существовал и закон о языке, из-за которого немцы, не знавшие чешского языка, не могли претендовать на работу в госучреждениях. Только в 1937 году под давлением немецких партий его положения были изменены, и несколько тысяч немцев приняли на госслужбу.

Даже чешские фашисты, сформировавшие свою партию в начале 1920-х годов по итальянскому образцу, ставили своей целью изгнание немцев из Чехословакии. А известная еще с австро-венгерских времен чешская военно-спортивная организация "Соколы" регулярно проводила в населенных немцами районах свои акции, нередко заканчивавшиеся потасовками.

А вот среди самих немцев никакого единства во взглядах на чехов и Чехословакию не наблюдалось. В Судетах и других немецких районах страны функционировало множество политических организаций, каждая из которых имела собственное представление о том, как нужно бороться за достойную жизнь и равноправие. Немецкая социал-демократическая партия Чехословакии, например, выступала за сотрудничество с властями. И в награду за лояльность лидеру этой партии Людвигу Чеху предоставили пост министра социального обеспечения в правительстве страны. Другие придерживались более радикальных позиций и потому подвергались жесткому прессингу властей. Но в целом все немецкие партии и организации выступали за мирное сосуществование с чехами при условии прекращения ущемления их прав.

Ситуация стала меняться после того, как в 1933 году к власти в Германии пришли национал-социалисты. Из Берлина идейно близким соотечественникам в Чехословакии начали направлять не только литературу и агитационные материалы, но и серьезную материальную помощь. И вскоре Судетско-немецкая партия, которую возглавил Конрад Генлейн, стала быстро набирать популярность. Причиной тому стали не только германские деньги, успешная агитация, а также известность и ораторское мастерство Генлейна. Германия делала значительные экономические успехи, а ее демарши против версальских порядков - отказ от ограничений, наложенных на размеры армии и флота, и призывы к реваншу за проигранную войну - находили полное понимание среди притесняемых судетских немцев.

Правда, несмотря на неумирающую тягу к аншлюсу, воссоединяться не торопились ни судетские лидеры, ни Берлин. Главным образом потому, что Германия не чувствовала себя достаточно сильной для того, чтобы диктовать свои условия всей Европе. Настоящая проба сил произошла в марте 1938 года, когда Германия присоединила к себе Австрию. По существу, никакой реакции, кроме возмущенных речей и статей, не последовало. Можно было переходить к дальнейшему демонтажу версальской системы европейского устройства.

В апреле Генлейн и его соратники выдвинули чехословацкому правительству ряд условий по восстановлению равноправия немцев и выделению немецких районов в особую самоуправляемую область. А в мае немецкие войска выдвинулись к чехословацкой границе.

Находившийся в Чехословакии советский писатель Александр Фадеев так описывал реакцию чехов и словаков:

"21 мая страна призвала под ружье резервистов. Старые солдаты и молодые чешские парни, где бы ни застал их призыв - на поле за плугом, в шахте у перфоратора, за кафедрой в университете или за конторкой банка, молча, со спокойной решимостью во взоре откладывали орудия своего труда, целовали жен, детей, невест, матерей и шли на призывной пункт. Через несколько часов, вооруженные и обмундированные, сопровождаемые приветственными криками народа, они уже шагали в колоннах к вокзалам, и десятки поездов, точных, как часы, развозили их по границам родной земли. Весь народ знал, что Советский Союз, верный договору с Чехословакией, выполнит свой братский долг до конца, если чешское правительство окажет вооруженное сопротивление насильнику".

Войны, правда, не случилось. Цель вряд ли оправдала бы потери, которые мог понести вермахт. Граница Чехословакии с Германией была укреплена не хуже, чем самый знаменитый оборонительный рубеж того времени - французская линия Мажино. Так что во время майской операции, скорее всего, проводилась разведка боем. Причем проверялась главным образом реакция Франции и Англии на возможность возникновения новой европейской войны. Результат оказался более чем обнадеживающим: ни французы, ни англичане воевать не хотели, да и не могли. К примеру, английская авиация, ставившая в те годы множество рекордов, не имела ни достаточного количества новых боевых самолетов, ни боевого опыта, хотя бы приблизительно похожего на тот, который немецкие пилоты получили во время гражданской войны в Испании, воюя на стороне франкистов.

Кроме того, на руках у нацистов был важнейший козырь. Во время выборов 1938 года за партию Генлейна в немецких районах проголосовало 92,6% избирателей. Так что теперь и он, и его покровители в Берлине могли говорить о единодушном стремлении судетских немцев к автономии, а затем и к аншлюсу.

Как водится, мировое сообщество в лице англичан отправило своих представителей для детального изучения вопроса. Но немцы не без основания полагали, что те попросту тянут время, чтобы втихомолку начать полномасштабную программу перевооружения. И начали пропагандистское давление на Чехословакию.

"Толпа потребовала ключи от границы"

Обещания уничтожить никчемный продукт версальских договоренностей под названием Чехословакия предназначались не только для ее жителей. Поляки забеспокоились о том, что населенная поляками Тешинская Силезия, полученная Чехословакией по Версальским соглашениям, окажется под властью Германии. Однако во время переговоров главы германского МИДа Иоахима фон Риббентропа с его польским коллегой Иозефом Беком удалось прийти к согласию по чешскому вопросу. После этого шансы, что Красная армия сможет прийти на помощь чехам, стали равны нулю.

Они, правда, и до этого были невелики. СССР в противостоянии вокруг Чехословакии вел собственную игру. Заключив в 1935 году договор о взаимной помощи, Сталин рассчитывал прежде всего на получение передовых военных разработок чешских фирм - орудий и танков. Возможность заполучить в качестве союзника в неизбежной войне с Германией довольно мощную чехословацкую армию (200 тыс. человек в мирное время и 1 млн 200 тыс. в военное) также не сбрасывалась со счетов. Но еще более ценным представлялась Чехословакия как плацдарм для наступательной войны. Ведь немцы не зря называли ее стрелой, вонзенной в брюхо Германии.

Судя по документам Политбюро, СССР действительно получил доступ к чешской военной технике. Однако в случае опасности защищать Чехословакию был не обязан. Ведь по договору он обязывался вступить в боевые действия, если на стороне Чехословакии уже выступила Франция. А в Москве, как и в Берлине, знали, что французы воевать не будут. А тут еще возникла особая позиция Польши. Так что Москва ограничивалась отправкой отдельных военных специалистов и большого числа журналистов и писателей, совмещавших основную работу с проведением антинацистской пропаганды.

Пропагандистская кампания достигла максимума в начале сентября 1938 года, когда в Нюрнберге начался очередной нацистский съезд. Выступавшие на нем излагали свое отношение к Судетскому вопросу и Чехословакии более чем откровенно (см. речь Германа Геринга). Но кульминацией съезда стала речь Гитлера 12 сентября, которую сочли призывом к восстанию в Судетах. На следующий день Генлейн поднял свои боевые отряды на путч.

"Речь Гитлера,- сообщала чешская газета "Социал-демократ",- не содержала, правда, непосредственного приказа выступать, но для всех было очевидно, что генлейновцы воспримут ее как неофициальное разрешение усилить террористические действия и начать тщательно подготовленный мятеж, что дало бы фашистской Германии удобный повод для вооруженного вмешательства... Около общины Вассерзупен был задержан подозрительного вида грузовик. На требование жандармов выйти из автомобиля "пассажиры" ответили выстрелами... Установлено, что среди преступников, стрелявших из автомобиля, находился также старшина местной общины".

Коммунистическая газета "Роте фане" сообщала о других деталях:

"В районах Вейперт, Фэлькенау и Нейдек генлейновцы остановили ряд предприятий. По улицам города демонстрировали вооруженные путчисты с фашистскими повязками. В Аш путчисты пытались разгромить народный дом и здание полицейского комиссариата... В Гразлитце путчисты напали на чешского почтового служащего, возвращавшегося с работы. Он был избит до потери сознания стальными прутьями. Подоспевший на выручку к своему коллеге другой служащий также был подвергнут побоям... Яблонец вновь превратился в арену фашистских выступлений. На городской площади было вывешено фашистское знамя со свастикой. Генлейновцы пытались взять штурмом здание секретариата компартии, в котором забаррикадировались 30 коммунистов и четыре полицейских. Только после вмешательства военной силы осаждаемые были освобождены, и был восстановлен порядок".

А в газете "Прагер прессе" говорилось:

"В Варнсдорфе по окончании речи Гитлера в местную таможню явилась толпа генлейновцев и потребовала ключи от границы. Таможенные чиновники исполнили это требование, после чего 500 человек перешли границу, причем германская граница к этому времени была открыта... В Пирштейне в районе Кааден произошло столкновение 150 генлейновцев с отрядом полиции. Во время схватки был убит солдат".

Чехословацкая армия и полиция довольно быстро справились с путчистами. Но провал выступления принес Гитлеру не поражение, а победу. На наведение конституционного порядка он ответил принуждением Чехословакии к миру. Правда, не военному, а дипломатическому.

"В Праге царит убийственное настроение"

На переговорах с английским премьер-министром Невиллом Чемберленом Гитлер разыграл блестящий спектакль. Он говорил о своей приверженности германо-английской дружбе, которую теперь вряд ли удастся сохранить. Слегка угрожал британским морским коммуникациям растущей мощью своего военно-морского флота. Но, главное, настаивал на немедленной и безоговорочной передаче Судет Германии:

"Положение очень серьезное,- говорилось в записи беседы от 15 сентября 1938 года.- По последним сообщениям, среди судетских немцев насчитывается 300 погибших и много сотен раненых. Население поспешно покинуло целые поселки. В этих условиях надо так или иначе принять решение в самый кратчайший срок. В данной ситуации нет никакого смысла проводить обмен мнениями по образцу прежних дипломатических переговоров. Дальняя поездка, которую совершил премьер-министр, не оправдала бы себя, если бы время затрачивалось на пустые формальности.

В целях лучшего понимания обстановки он (Гитлер.- "Власть") может заверить, что весь его авторитет зиждется на доверии, которое питает к нему немецкий народ. Он не диктатор, он установил свою власть в Германии не с помощью военной силы, а опираясь на доверие нации, представителем которой он является и интересы которой он должен защищать. Поэтому он связан в своих действиях. Он не может действовать в нарушение обещаний и заверений, которые он раньше дал немецкому народу и которые обеспечивают ему это доверие. Поэтому в обстановке, когда вся немецкая нация ожидает от него активных действий и ясных слов, он не может ни молчать, ни оставаться бездеятельным. Если он этих ожиданий не оправдает, то он потеряет доверие народа. Поэтому его (фюрера) путь заранее предначертан. Если другие государственные деятели зависят от влияния своих парламентов, то он должен равняться не на парламент, а на народ и особенно на партию. Если он не сделает того, чего от него ожидают, то он не только не решит стоящих на повестке дня проблем, но даже потеряет свой собственный авторитет.

Итак, он дал немецкому народу определенные обещания: так или иначе избавить его от бед, вызванных Версальским договором. Для достижения этой цели он получил от немецкого народа неограниченные полномочия, которые нашли свое выражение в одобренном парламентом законе о предоставлении ему чрезвычайных полномочий. Если он не выполнит своих обещаний, то утратит эти полномочия. И даже если это, возможно, не скажется сразу, то все равно психологический эффект от невыполнения данных обещаний будет очень значительным...

В отношении чешского вопроса он должен еще раз подчеркнуть, что этот вопрос он так или иначе решит. Он не хочет допустить никаких сомнений в своей абсолютной решимости больше не позволять, чтобы маленькая второстепенная страна обращалась с великим тысячелетним германским рейхом как с чем-то неполноценным".

Во время следующего раунда переговоров 22 сентября Чемберлен сдался:

"На основе принципа самоопределения всем немцам в Чехословакии должна быть предоставлена возможность высказать свое решение о присоединении к Германии. Речь идет лишь о том, чтобы определить, в какой форме должно быть выражено это решение. Каждый, конечно, прежде всего подумает о плебисците. Однако процедура плебисцита может явиться источником серьезных трудностей. Она заняла бы много времени, и еще неизвестно, не возникнут ли в этот период в областях плебисцита инциденты и беспорядки. Кроме того, он, Чемберлен, помнит о высказанном фюрером во время первой беседы пожелании о быстром решении. Поэтому наиболее простой процедурой, которая одновременно содержит в себе минимум трудностей, была бы попытка обойтись без плебисцита и договориться о передаче некоторых районов Чехословакии Германии, причем лицам, которые на основе нового территориального урегулирования будут принадлежать к одному государству, но предпочитают жить в другом, будет предоставлена такая возможность".

Чехи еще пытались уйти от бескровного поражения. Они запрашивали Москву о возможности предоставления помощи, и Политбюро сообщало президенту Эдуарду Бенешу, что СССР готов прийти на помощь, если Франция останется верной своему слову. Но шансы на французскую помощь были ничтожны. А вот отказ поляков пропустить Красную армию через свою территорию был гарантирован на сто процентов. Польское общество интересовал только возврат Тешинской Силезии. Близкая к польскому генералитету газета "Польска збройна" писала:

"В настоящий момент, когда решаются судьбы территорий, граничащих с Речью Посполитой, наш голос должен быть понят надлежащим образом. Нигде не должно возникать сомнений насчет характера наших требований, подкрепленных всем нашим авторитетом. Тешинская Силезия должна быть нам возвращена".

29 сентября 1938 года Мюнхенское соглашение было подписано Чемберленом, Гитлером, Муссолини и французским премьером Даладье. Конец существования Чехословакии был очевиден. Она лишалась всех своих оборонительных укреплений и сорока процентов промышленности. Международные гарантии новых границ не стоили и выеденного яйца, так что Бенеш подал в отставку, выступил по радио с последним обращением к народу и покинул страну. А по дорогам из Судет потянулись колонны беженцев-чехов, которым не хотелось оказаться в положении угнетаемого национального меньшинства.

Ситуацию в стране описывал "Правде" известнейший советский журналист Михаил Кольцов:

"Германские войска продвигаются осторожно. Они, видимо, опасаются, как бы чего не вышло. Они тщательно прощупывают каждый склон, каждый лесок, раньше чем занять их. Стараясь выиграть каждую минуту, чешские солдаты спешат вывезти военное имущество. Сделать это полностью, очевидно, не удастся. Фашистам достанется военная добыча, хотя они и не воевали...

В Праге царит убийственное настроение. В руководящих политических кругах оно выражается не в гневе, не в отчаянии, а в какой-то унылой, мертвой апатии. У виднейших и вчера еще очень уверенных в себе государственных людей настолько опустились руки, что найдись завтра еще какое-нибудь государство, охочее до чужих территорий, потребуй оно, конечно, сославшись на Мюнхен, свою долю,- ему, пожалуй, молча отрезали бы кусок. Этим людям следовало бы занять бодрости у своего народа, который до сих пор не утратил мужества и готов драться за свою землю".

Но это была лишь фигура речи. Ни тогда, ни 15 марта 1939 года, когда немцы окончательно оккупировали Чехию и Моравию, вооруженного сопротивления они не встретили.

При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009