Германский танковый генерал Гудериан о подготовке к нападению на Советский Союз

    Вскоре после визита Молотова в Берлин начальник моего штаба подполковник барон фон Либенштейн и начальник оперативной части майор Байерлейн были вызваны к начальнику генерального штаба сухопутных сил на совещание, где они получили первые указания относительно "плана Барбаросса" - плана войны против России. Когда они после этого совещания пришли ко мне на доклад и развернули передо мной карту России, я не поверил своим глазам. То, что я считал невозможным, должно претвориться в действительность? Гитлер, который резко критиковал в моем присутствии политическое руководство Германии 1914 г., не понимавшее опасности ведения войны на два фронта, теперь сам хотел, не окончив войны с Англией, начать войну с Россией. Этим он сам навлекал на себя опасность, вытекающую из ведения войны на два фронта, от чего его настойчиво предостерегали все старые солдаты и что он сам стал часто называть ошибочным шагом.
    Я весьма недвусмысленно выразил свое разочарование и возмущение, поразив обоих моих сослуживцев. Они находились под впечатлением замысла главного командования сухопутных сил и поэтому сразу же ответили мне, что, по словам начальника генерального штаба сухопутных сил Гальдера, для разгрома России потребуется не более восьми-десяти недель. Разделение сил между тремя примерно равными группами армий, которые должны продвигаться по расходящимся направлениям вглубь территории России, не имея ясной оперативной цели, с точки зрения военного специалиста, не могло казаться правильным. Мои опасения я сообщил через своего начальника штаба главному командованию сухопутных сил, что, однако, не возымело никакого действия.

    Готовясь к выполнению предстоящих трудных задач, я с особым рвением занимался обучением и вооружением дивизий, находившихся под моим контролем. Я настойчиво указывал войскам на то, что предстоящая кампания будет значительно тяжелее, чем кампания в Польше и западная кампания. В целях сохранения военной тайны я не мог говорить ничего другого. Я хотел только предотвратить легкомысленное отношение моих солдат к новой, страшно трудной задаче.
    К сожалению, как уже указывалось выше, материальную часть вновь сформированных по приказу Гитлера дивизий составляли главным образом французские машины. Эта материальная часть никоим образом не отвечала требованиям войны в Восточной Европе. Недостаточное производство машин в Германии, не удовлетворяющее быстро растущие потребности, к сожалению, не позволяло нам покрыть этот дефицит.
    Об уменьшений числа танковых частей в составе дивизии я уже говорил. Уменьшение количества танков в дивизии до некоторой степени компенсировалось вооружением дивизии танками новых типов T-III и T-IV, которые почти полностью вытеснили старые танки типов T-I и Т-II. К началу войны против России мы думали, что сможем рассчитывать на техническое превосходство наших танков над известными нам в то время типами русских танков, что смогло бы до некоторой степени сократить известное нам значительное численное превосходству русских (в начале войны с Россией у нас было 3200 танков). Однако мне уже было известно одно обстоятельство: как раз весной 1941 г. Гитлер разрешил русской военной комиссии осмотреть наши танковые училища и танковые заводы, приказав все показать русским. При этом русские, осматривая наш танк типа T-IV, не хотели верить, что это и есть наш самый тяжелый танк. Они неоднократно заявляли о том, что мы скрываем от них наши новейшие конструкции, которые Гитлер обещал им показать. Настойчивость комиссии была столь велика, что наши фабриканты и офицеры управления вооружения сделали вывод: "Кажется, сами русские уже обладают более тяжелыми и совершенными типами танков, чем мы".
    Появившийся в конце июля 1941 г. перед нашим фронтом танк Т-34 и был типом танка новейшей струкции.

1 По данным отечественных военных историков, гитлеровская Германия к началу войны против Советского Союза располагала 5639 танками и штурмовыми орудиями. - См., напр: Великая Отечественная война 1941-1945. Энциклопедия. М., 1985, с. 8. (Ред.) Впрочем, к тому времени ежегодное производство танков в Германии достигло не менее 1000 машин всех типов. По сравнению с количеством танков, производимых нашим противником, это была очень небольшая цифра. Еще в 1933 г. я знал, что единственный русский танковый завод выпускал в день 22 машины типа "Кристи русский".1 Подготовка Хотя балканская кампания развивалась сравнительно быстро и переброски войск, принимавших участие в этой кампании и предназначавшихся теперь для кампании в России, проходили также в быстром темпе, начало нашего наступления на Россию пришлось отложить. Кроме того, весна 1941 г. была в Польше необычно бурной, р. Зап. Буг и его притоки разлились и паводок не спадал до мая месяца. Луга стали болотистыми и труднопроходимыми. В этом я убедился, когда осматривал свои войска, расположенные в Польше. Для нападения на Советский Союз были созданы три группы армий: - группа армий "Юг" под командованием фельдмаршала фон Рундштедта, которая должна была наступать южнее Припятских болот; - группа армий "Центр" под командованием фельдмаршала фон Бока, наступавшая между Припят-скими болотами и Сувалки; - группа армий "Север" под командованием фельдмаршала Риттера фон Лееба, которая сосредоточивалась в Восточной Пруссии, Эти три группы армий должны были наступать по территории России с задачей прорвать оборону русских войск, расположенных близ границы, окружить их и уничтожить. Танковые группы должны были проникнуть вглубь территории России, чтобы предотвратить создание новых оборонительных рубежей. Направление главного удара не было определено. Три группы армий имели примерно одинаковые силы, хотя в состав группы армий "Центр" входили две танковые группы, а в состав групп армий "Юг" и "Север" только по ' одной. Подчиненная мне 2-я танковая группа, так же.как и действовавшая сейернее 3-я танковая группа генерал-полковника Гота, входила в состав группы армий "Центр". Организация 2-й танковой группы была следующая: командующий - генерал-полковник Гудериан; начальник штаба - подполковник барон фон Ли-бенштейн; 24-й танковый корпус - генерал танковых войск барон Гейер фон Швеппенбург; 3-я танковая дивизия - генерал-лейтенант Модель; 4-я танковая дивизия - генерал-майор фон Лангер-ман унд Эрленкамп; 10-я мотодивизия - генерал-майор фон Лепер; 1-я кавалерийская дивизия - генерал-лейтенант Фельдт; 46-й танковый корпус - генерал танковых войск барон фон Фитинггоф (Шеель); 10-я танковая дивизия - генерал-лейтенант Шааль; мотодивизия СС "Рейх" - генерал-лейтенант Гауе-сер; пехотный полк "Великая Германия" - генерал-майор фон Штокгаузен; 47-й танковый корпус - генерал танковых войск Лемельзен; 17-я танковая дивизия - генерал-майор фон Ар-ним; 18-я танковая дивизия - генерал-майор Неринг; 29-я мотодивизия - генерал-майор фон Больтенш-терн. Кроме того, в танковую группу входили армейские части: авиагруппа бомбардировщиков ближнего действия генерала Фибига, зенитный артиллерийский полк "Герман Геринг" генерала фон Акстгельма. Артиллерию возглавлял генерал Гейнеман, инженерные войска - генерал Бахер, войска связи - полковник Праун, разведывательную авиацию - подполковник фон Барзевиш (заменивший полковника фон Герлах, который был сбит на третий день войны). Район наступления танковой группы в первые недели боевых действий прикрывали истребители полковника Мельдера. Моя танковая группа получила задачу: в первый день наступления форсировать р. Зап. Буг по обе стороны Брест-Литовска (Бреста), прорвать фронт русских и затем, быстро используя первоначальный успех, выйти в район Рославль, Ельня, Смоленск. При этом следовало воспрепятствовать противнику закрепиться и создать новый фронт обороны, обеспечив тем самым предпосылки для решающего успеха кампании уже в 1941 г. По выполнении своей задачи танковая группа должна была получить новые указания командования. Директива главного командования сухопутных сил о стратегическом развертывании указывала, что последующей задачей 2-й и 3-й танковых групп будет наступление в направлении на север и захват Ленинграда. --' Граница между польским генерал-губернаторством, подчиненным немецким властям, и советской территорией проходила по Зап. Бугу, при этом город-крепость Брест-Литовск был разделен на две части таким образом, что сама крепость принадлежала России. Нам принадлежали только старые форты, расположенные западнее Зап. Буга. Уже во время польской кампании мне пришлось брать эту крепость, и вот я снова должен был выполнить эту задачу, хотя и в гораздо более трудных условиях. … Так было и в районе наступления 2-й танковой группы. Крепостью Брест-Литовск (Брест) с ее старыми укреплениями, отделенной от нас реками Зап. Буг и Мухавец, а также многочисленными наполненными водой рвами, могла овладеть только пехота. Танки смогли бы взять ее только внезапным ударом, что мы и попробовали сделать в 1939 г. Но в 1941 г. условий для этого уже не было. Поэтому я решил танковыми дивизиями форсировать Зап. Буг по обе стороны Брест-Литовска, а для наступления на крепость попросил подчинить мне пехотный корпус. Этот корпус следовало взять из 4-й армии, следовавшей за танковой группой. 4-я армия должна была также временно придать мне для обеспечения форсирования р. Зап. Буг несколько пехотных и, прежде всего, артиллерийских частей. В целях достижения централизованного управления я попросил временно подчинить мне эти части, заявив со своей стороны о готовности войти на такое же время в подчинение командующего 4-й армией фельдмаршала фон Клюге. Такой порядок подчиненности был принят группой армий. Для меня это была жертва, так как фельдмаршал фон Клюге был неприятным начальником. Но я считал это необходимым в интересах дела. Местность, по которой должно было проходить наступление, с фронта была ограничена Западным Бугом. Наша первая задача состояла в том, чтобы форсировать реку на глазах у противника. Успеху форсирования в значительной степени могла содействовать внезапность операции. Я не рассчитывал на немедленное падение крепости Брест-Литовск и должен был позаботиться, чтобы первоначальное разделение танковых корпусов, вынужденных двигаться по обе стороны крепости, не отразилось на ходе наступления. Кроме того, следовало обеспечить оба открытых фланга танковой группы. После форсирования Западного Буга танковая группа должна была наступать, имея справа бездорожный труднопроходимый район Припятских болот, по которому должны были продвигаться небольшие пехотные силы 4-й армии. Слева от танковой группы наступали части 4-й армии, далее пехота 9-й армии. Этому левому флангу угрожала наибольшая опасность, так как в районе Белостока, по полученным сведениям, находилась сильная группировка русских; следовало предположить, что эта группировка, узнав об опасности, которая будет создана выходом в ее тыл наших танков, попытается избежать окружения, двигаясь по шоссе Волковыск, Слоним. Эту двойную угрозу флангам я хотел предотвратить двумя мероприятиями: - глубоким эшелонированием сил на наиболее угрожаемом фланге; - использованием 1-й кавалерийской дивизии, входившей в состав танковой группы, на правом фланге -болотистом участке местности, труднопроходимом для моторизованных соединений. Дальнейшее обеспечение возлагалось на пехотные ' дивизии 4-й армии, наступавшие за танковыми дивизиями, и на глубокую воздушную разведку. В соответствии с этим танковая группа приняла следующую группировку для наступления: Правый фланг: 24-й танковый корпус (генерал танковых войск фон Гейер); 265-я пехотная дивизия (придана на время форсирования р. Зап. Буг) - наступает из Влодава на Малорита; 1-я кавалерийская дивизия - наступает из Славатыче через Малорита на Пинск; 4-я танковая дивизия - наступает из Кодень с задачей перерезать шоссе Брест, Кобрин; 3-я танковая дивизия - наступает из района севернее Кодень с задачей также перерезать шоссе Брест, Кобрин; 10-я мотодивизия - двигается за ними во втором эшелоне. Центр: 12-й армейский корпус (генерал Шрот), подчиненный группе на первые дни наступления, наступает силами 45-й и 31-й пехотных, дивизий с рубежа севернее Кодень, Непле с задачей окружить Брест-Литовск (Брест); остальными силами, которые не будут участвовать в окружении Брест-Литовска, продвигается между дорогами Брест-Литовск, Кобрин, Береза Картузская и Мотыкали, Пилище, Пружаны, Слоним с задачей очистить местность между 24-м танковым корпусом и его соседом слева - 47-м танковым корпусом и обеспечивать внутренние фланги обоих танковых корпусов. Левый фланг: 47-й танковый корпус (генерал танковых войск Лемельзен): 18-я и 17-я танковые дивизии - наступают между Леги и Пратулин через реки Зап. Буг и Лесна на Видомль, Пружаны, Слоним; . 29-я мотодивизия следует за ними во втором эшелоне; 167-я пехотная дивизия (подчинена только на время форсирования р.Зап. Буг) наступает западнее Пратулин. Резерв танковой группы: 46-й танковый корпус (генерал танковых войск барон фон Фитинггоф) в составе 10-й танковой дивизии, дивизии СС "Рейх" и пехотного полка "Великая Германия" сосредоточивается в районе Радзинь, Луков, Демблин и после того, как войска первого эшелона форсируют Буг, следует на левом фланге танковой группы за 47-м танковым корпусом. 6 июня в штаб танковой группы прибыл начальник генерального штаба сухопутных сил. Здесь он выразил свое мнение, что задача танков состоит в том, чтобы нанести удар в глубине обороны противника; для выполнения этой задачи танковые дивизии надо сохранить в целости, а для первого броска использовать пехотные дивизия. По причинам, о которых я уже говорил, я отказался изменить свои распоряжения. До моего штаба доходили только слухи об оперативных замыслах верховного командования после выполнения первых задач наступления (для 2-й танковой группы район Рославль, Ельня, Смоленск). Согласно этим слухам предполагалось в первую очередь овладеть Ленинградом и побережьем Балтийского моря, чтобы установить связь с финнами и обеспечить морские коммуникации группы армий "Север". Такие планы, по-видимому, действительно составлялись. Это подтверждает директива о стратегическом развертывании войск. В ней говорится, что 3-я танковая группа генерал-полковника Гота, а при благоприятном стечении обстоятельств также и моя танковая группа по достижению района Смоленска должны быть готовы изменить направление наступления и поддержать операции группы армий "Север". Эта операция дала бы нам большое преимущество, обеспечив раз навсегда левый фланг всех немецких войск в России. Я думаю, что это был бы самый лучший план из всех возможных планов, но, к сожалению, я никогда больше о нем не слышал. 14 июня Гитлер собрал в Берлине всех командующих группами армий, армиями и танковыми группами, чтобы обосновать свое решение о нападении на Россию и выслушать доклады о завершении подготовки. Он сказал, что не может разгромить Англию. Поэтому, чтобы прийти к миру, он должен добиться победоносного окончания войны на материке. Чтобы создать себе неуязвимое положение на Европейском материке, надо разбить Россию. Подробно изложенные им причины, вынудившие его на превентивную войну с Россией, были неубедительны. Ссылка на обострение международного положения вследствие захвата немцами Балкан, на вмешательство русских в дела Финляндии, на оккупацию русскими пограничных балтийских государств так же мало могла оправдать столь ответственное решение, как не могли его оправдать идеологические основы национал-социалистского учения и некоторые сведения о военных приготовлениях русских. Поскольку война на. западе не была закончена, каждая новая военная кампания могла привести к военным действиям на два фронта, на что Германия Гитлера была еще менее способна, чем Германия 1914 г. Присутствовавшие на совещании генералы молча выслушали речь Гитлера и, так как обсуждения речи не предполагалось, молча, в серьезном раздумье разошлись. В середине дня, когда состоялись доклады о готовности к боевым действиям, меня спросили только об одном: сколько мне нужно дней, чтобы достичь Минска. Я ответил: "5-6 дней". Паше наступление началось 22 июня, а 27 июня я уже достиг Минска, в то время как Гот, наступая из города Сувалки, подойдя к Минску с севера, захватил его уже 26 июня. Прежде чем начать описание боевых действий моей танковой группы, необходимо вкратце остановиться на общем положении германской армии к началу решительной схватки с Россией. По документальным данным, которыми я располагал, 205 германских дивизий на 22 июня 1941 г. распределялись следующим образом: 38 дивизий находились на западе, 12 дивизий - в Норвегии, 1 дивизия - в Дании, 7 дивизий - на Балканах, 2 дивизии - в Ливии, 145 дивизий могли быть использованы для восточной кампании. Такое распределение сил свидетельствовало о ненужном дроблении: 38 дивизий на западе - слишком много для этого района. Также и для Норвегии было много двенадцати дивизий. Балканская кампания привела к тому, что переброска войск на восток началась с опозданием. __ Но еще более роковой была недооценка сил противника. Гитлер не верил ни донесениям о военной мощи огромного государства, представляемым военными инстанциями, особенно нашим образцовым военным атташе в Москве генералом Кестрингом, ни сообщениям о мощи промышленности и прочности государственной системы России. Зато он умел передать свой необоснованный оптимизм непосредственному военному окружению. В верховном командовании вооруженных сил и в главном командовании сухопутных сил так уверенно рассчитывали закончить кампанию к началу зимы, что в сухопутных войсках зимнее обмундирование было предусмотрено только для каждого пятого солдата. Только 30 августа 1941 г. главное командование сухопутных сил серьезно занялось вопросом снабжения зимним обмундированием крупных соединений сухопутных сил. В этот день в дневнике появилась следующая запись: "Вследствие изменения обстановки возникает необходимость проведения местных операций с ограниченными целями также в условиях зимы. Оперативному управлению разработать план-смету; снабжения войск необходимым зимним обмундированием и после утверждения начальником генерального штаба сухопутных сил возложить на организационное управление проведение необходимых мероприятий". Я не могу согласиться с распространенным мнением, что только один Гитлер виноват в отсутствии зимнего обмундирования осенью 1941 г. Военно-воздушные силы и войска СС были снабжены им своевременно и в достаточном количестве. Но верховное командование думало сломить военную мощь России в течение 8-10 недель, вызвав этим и ее политический крах. Оно было так уверено в успехе своей безумной затеи, что важнейшие отрасли военной промышленности уже осенью 1941 г. были переключены на производство другой продукции. Думали даже с началом зимы вывести из России 60-80 дивизий, решив, что оставшихся дивизий будет достаточно для того, чтобы в течение зимы подавить Россию. Эти дивизии, остающиеся на востоке, после окончания осенью военных действий предполагалось разместить на зиму в хорошо оборудованных помещениях на какой-нибудь линии опорных пунктов. Казалось, что все урегулировано и все очень просто. Всякие сомнения встречались оптимистическими утверждениями. Описание дальнейших событий покажет, насколько не соответствовали эти замыслы суровой действительности. В заключение следует упомянуть еще одно обстоятельство, которое впоследствии самым пагубным образом отразилось на авторитете Германии. Незадолго до начала войны на востоке непосредственно в корпуса и дивизии поступил приказ верховного командования вооруженных сил относительно обращения с гражданским населением и военнопленными. Этот приказ отменял обязательное применение военно-уголовных законов к военнослужащим, виновным в грабежах, убийствах и насилиях гражданского населения и военнопленных', и передавал наложение наказания на усмотрение непосредственных начальников и командиров. Такой приказ мог способствовать лишь разложению дисциплины. Очевидно, такое же чувство он вызвал и у главнокомандующего сухопутными силами, так как фельдмаршал фон Браухич приложил к приказу инструкцию, позволяющую не применять этот приказ в том случае, если он создает опасность подрыва дисциплины. По моему мнению и по единодушному мнению моих командиров корпусов, приказ заранее создавал такую опасность, поэтому я запретил его рассылку в дивизии и распорядился отослать его обратно в Берлин.

При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!

Copyright © 2003-2009